Наконец, Исайя 2-й заявляет, что это божественное предвидение само по себе несущественно, если не сказать, что оно доказывает превосходство Бога Израиля над всеми другими божествами. Самое же главное в том, что Всевышний избрал Кира и открылся ему уже после того, как провел его от победы к победе, о чем сам Кир и не знал. Оккупировав Вавилон, царь поймет в один прекрасный день свою истинную миссию: освободить евреев…
Бог евреев открылся Киру не в качестве первого из богов (других просто нет), а как первый, кто провозгласил его победы. И вот как Исайя 2-й представляет перса иудеям: «Вот Отрок Мой, которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на него, и возвестит народам суд»[97].
Таким образом, Киру выпадает высокая честь вершить правосудие от имени Бога Израиля, и, следовательно, вернуть свободу иудеям. Кир восстановит истину, и права иудейского народа будут наконец признаны остальными народностями. «Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит; будет производить суд по истине»[98]. Исайя 2-й говорит здесь на темы, непосредственно понятные иудеям, привыкшим к халдейским нравам, поскольку трость и лен представляют для вавилонян орудия судебной процедуры.
Но главное — обещание суда праведного, восстанавливающего справедливость. Кир не будет поступать как прочие победители, захватывавшие Израиль: «Не возопит и не возвысит голоса Своего и не даст услышать его на улицах»[99]. Это означает, что он не пошлет войска на иудеев, не будет отчитывать публично своих подданных и не станет провозглашать на улицах свои указы.
И суд Кира будет признан на всей земле, вплоть до далеких островов, на краю обитаемой земли. Это упоминание о землях, удаленных от Вавилона, точно соответствовало тревоге народа. Как может чужеземный царь, правящий ныне в Вавилоне, интересоваться Иудеей и желать, чтобы изгнанники вернулись на родину во время его царствования? В своем пророчестве Исайя 2-й хочет их успокоить: именно потому, что Кир призван царить над всей землей, он и вернет население в Иудею.
Чтобы убедить недоверчивых евреев, пророк напоминает, каким образом Господь, сотворивший весь мир, открылся Киру: «Так говорил Всевышний Бог, Бог, создавший небеса и землю, и все, что на ней, вдохнул жизнь бесчисленным созданиям, всему живому». И именно этот Бог, продолжает Исайя 2-й, заявляет, что он Вечный и что Кир — его избранник: «Я — Вечный, я вызвал тебя по достоинству твоему, и держал тебя за руку». Чтобы Кир правильно понял, слова божества отсылают к верованиям царя персов, согласно которым человек во всем видит дыхание Божие. А чтобы разъяснить Киру, что избрание его совершенно реально, Исайя 2-й употребляет обычную в Вавилоне метафору, согласно которой боги «брали за руку» всех, кого они выбирали. Так, сам Кир говорил, что бог Мардук взял его за руку: «Бог Мардук осмотрел все страны в поисках князя справедливого, князя, который был бы ему по сердцу, которого он повел бы за руку; и он назвал его имя, Kиp, царь Аншана, и назначил его на царствование» (цилиндр Кира).
Исайя 2-й дает еще один точный намек на верования Кира: «Я образую свет и творю тьму, делаю мир, и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это»[100]. Подобно всем, кто верит в Ахурамазду, Кир полагает, что вселенная — результат борьбы между силами света и силами тьмы, что свет порождает счастье, а тьма — несчастье. Бог Израиля предстает перед ним как некто, возвышающийся над совокупностью этих сил, как бог, доступный пониманию Кира, но главным образом как некто, господствующий над всем в мире, в том числе и над борьбой света и тьмы. Бог Израиля, именуемый богом небесной рати, господствует и судит конфликты между днем и ночью. И здесь также пророк объясняет народу, что Бог Израиля знает верования всех и, в частности, того, кого он призвал спасти евреев.
Однако Кир не знает Бога евреев: «Я Господь, и нет иного; нет Бога, кроме Меня; Я препоясал тебя; хотя ты не знал Меня, дабы узнали от восхода солнца и от запада, что нет кроме меня»[101]. Но это не значит, что Кир останется завоевателем, чуждым истинной судьбе Израиля. Персидский царь становится по Божьему избранию не царем Израиля как потомок Давида, но как государь на законном основании: «Я, Господь, призвал Тебя… и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников…»[102] Итак, увидят народы восстановление Израиля, народ которого благодаря Киру покинет дом тьмы (Вавилон) и перейдет в дом света (Иерусалим). Пока Кир лишь предназначен совершить освобождение. Он еще не воплощает союз народов. Пока еще не стоит вопрос о восстановлении храма в Иерусалиме.
Это не важно, Кир — посланник Всевышнего, помазанник Божий, его мессия: «Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей… Я пойду пред тобою, и горы уравняю, медные двери сокрушу и запоры железные сломаю. И отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь, называющий тебя по имени, Бог Израилев. Ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени, почти тебя, хотя ты не знал Меня»[103].
И, наконец, Исайя 2-й решает сообщить, как закончить Божий замысел, касающийся Кира. Устами пророка говорит Господь: «Который говорит о Кире: пастырь Мой и он исполнит всю волю Мою и скажет Иерусалиму: «Ты будешь построен!» и храму: «Ты будешь основан!»»[104] Так Кир предстает как человек божеского замысла: «Я воззвал орла от востока, из дальней страны исполнителю определения Моего… Я сказал и призвал его; Я привел его, и путь его будет благоуспешен». И Господь Исайи уточняет миссию Кира: «Он построит город мой, и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары»[105].
Несмотря на все усилия пророка, иудеи придают значение больше политической стороне вопроса: да, Кир сможет их освободить; он даже может быть вдохновлен их Богом, может быть его слепым орудием. Но допустимо ли, что этот арий может стать рукою Господа, посланец, мессия Бога, чужого для него? Ахеменид — не потомок Давида. Не совершает ли Исайя 2-й грубую ошибку? Не путает ли он окончание вавилонского ига и само освобождение человека? Ничто ведь не доказывает, что открытая вавилонская граница позволит восстановить храм в Иерусалиме. Как может язычник, даже самый щедрый из всех царей, вновь построить храм Святого города?
Пророк без устали повторяет, что Кир был избран Богом. Какая еще держава, кроме персидской, смогла бы покорить Вавилон? Как великий царь смог бы победить столько государств, если бы Бог Израиля не был бы рядом с ним? Разве не развеял он своих врагов, как ветер развеивает солому? Разве тот, который создал небо и землю, кто избрал народ Израиля, не может назвать кого угодно, чтобы выполнили его волю? До чего же доходит самомнение еврейского народа, что он осмеливается обсуждать божественный выбор!
Самые упрямые иудеи выдвигали другой аргумент: как поверить в то, что Кир является мессией, если Вавилон до сих пор не разрушен? Разве не предсказывали пророки, а именно Иеремия с его силой и Иезекииль с его осторожностью, что город с висячими садами будет разрушен? Разве не было предсказания, что Вавилон постигнет судьба Ниневии, что его разрушат кирками и по нему будут бегать шакалы?.. Но аллегория, которую пророк Иона выскажет много лет спустя, уместна ли в данном случае? Господь, направлявший шаги человека, проглоченного китом, не стал разрушать Ниневию, ибо в стенах этого города были люди, не способные отличить свою правую руку от левой, а также много животных. Так Бог представал как защитник всего живого, согласно договору, заключенному на следующий день после потопа. Не произойдет ли что-нибудь подобное с Вавилоном?
