К царскому дворцу примыкала огромная крепость со стенами высотой в двадцать пять метров, крепость возвышалась над Евфратом и висячим садом, построенным по приказу Навуходоносора для его супруги, царицы Амитиды.

Живое пульсирующее сердце города представляло собой переплетение узеньких улочек торгового центра Вавилона. Погонщики верблюдов, купцы, разносчики воды, продавцы фруктов, рабы, расчищавшие путь для своих хозяев, плотная толпа мужчин, женщин и детей, а рядом с ними — маги и астрологи, не говоря уже о проститутках, все это двигалось во всех направлениях на вавилонском базаре, именуемом маркеш.

На «голубом авеню» находился храм богини Иигтар, одно из пятидесяти трех святилищ города, посвященных великим богам. Говорят, в Вавилоне было сто восемьдесят других мест, где праздновался культ богини любви. Столько же было храмов Адада, бога грозы, и Нергала, бога ада и разрушения, пятьдесят мест, где отправлялся культ Мардука, и множество других, более мелких храмов. И, наконец, над городом возвышалась огромная семиэтажная Вавилонская башня высотой в девяносто метров. Возведенная на квадратном фундаменте из глиняных кирпичей, глубиной в пятнадцать метров и шириной девяносто один метр, она возвышалась среди гигантского четырехугольника неправильной формы, каждая из сторон которого превышала в длину четыреста метров. Дюжина всегда открытых ворот обеспечивала доступ к подножию зиккурата. На последнем этаже находилось святилище бога Мардука, покрытое голубой эмалью. Вот описание его, оставленное Геродотом: «В том месте нет никакой статуи божеству, и никто из людей не проводит там ночь, кроме одной-единственной женщины в стране, которую бог избрал из всех, — так говорят халдеи, жрецы этого бога. Эти же халдеи утверждают, — что касается меня, я им не верю, — что бог лично входит в храм и почивает на ложе»[83].

Вавилоняне считали их башню настоящей подпоркой для неба, и строителем ее называли Хаммурапи, царствовавшего с 1792 по 1750 год. После разрушения зиккурата при Синаххерибе Навуходоносор вернул величие этому «дому, на который опираются и небо, и земля», этому «Этеменанки», как еще называли башню. Асархаддон и Ашшурбанипал также восстанавливали это строение, но Шамаш-шум-укин, брат Ашшурбанипала, вновь разрушил башню.

С другой стороны дороги для процессий, со стороны Евфрата, возвышался «храм с высоко поднятой головой» под названием Эсагил, также посвященный Мардуку. Это большое здание площадью в семь тысяч шестьсот квадратных метров, было жемчужиной Вавилона. Навуходоносор отдал ему последние силы и богатства. «Вавилонские хроники» сообщают: «Серебро, золото, драгоценные камни, бронза, ценные породы дерева, все дорогое в неимоверном количестве; находки, принесенные с гор и из морских глубин, бесчисленные ценности, дорогие подарки — все это я привез в мой город Вавилон и разложил перед ним [перед Мардуком]… Я сделал так, что стены Экуа, часовни Мардука, Энлиля богов — светились, как солнце. Я устлал пол этих помещений сверкающими золотом, лазуритом и алебастром… Сердце велит мне перестроить Эсагил, я только о нем и думаю. Лучшие кедровые стропила, привезенные из Ливана, пойдут на укрепление крыши Эсагила. Внутри храма я покрыл золотом прочные столбы из кедра… Я молился каждый день за благополучное строительство Эсагила».

Первое политическое решение Кира было поручить правление Вавилона Гобрию. Но великий царь знал, что ему надо было прежде всего привлечь к себе жрецов и верующих. Разве не следовало заставить вавилонян забыть, что они потеряли политическую независимость? Кир собирался доказать, что пока он здесь, Вавилону не угрожает никакая опасность. Поэтому он приказал вернуть статуи богов, которых Набонид изъял из их храмов, и восстановить их культ в тех городах, откуда они привезены. Так Кир доказывал вавилонянам, что им вовсе не нужны иностранные боги для обеспечения их безопасности. Кстати, так он завоевал и дружбу жителей других городов.

Кир повелел писцам записать на глиняных дощечках принципы своей политики в области религии. Вот что можно прочесть в хронике великого царя: «Боги Шумера и Аккада, которых Набонид, не страшась гнева царя богов, привез в Вавилон, я по приказу великого Мардука возвращаю в их святилища, в те места, куда они захотят. Пусть все боги, которых я возвращаю, молятся каждый день богам Белу и Набу, чтобы они продлили мои дни! Пусть молятся они за меня!» Но главное — это то, что, как говорится в хрониках, Кир был избран Мардуком, он восстановил его культ и защищает всех вавилонян. «Мардук осмотрел все страны. Он искал царя справедливого, которому он мог бы доверить свое сердце. И он нашел его: Кир, царь Аншана, он назвал его имя, чтобы царствовал он во всем мире… вот он завоевал все народы севера. Все люди с черными волосами, прикоснувшиеся к его руке, почувствовали его справедливость. Мардук, великий повелитель и защитник людей, зная его благие действия и справедливое сердце, благосклонно отнесся к нему. Он велел ему идти в Вавилон, показал ему пути и шагал рядом с ним. Его бесчисленные войска, подобно весеннему потоку, двигались во всеоружии. Бог ввел его без боя в Вавилон, свой город: Вавилон не понес урона. Набонид, нечестивый царь, сдался в руки его. Все жители Вавилона, вся страна Шумера и Аккада, вельможи и правители преклонились пред ним и с радостью пали к ногам его. Правитель, возвращающий жизнь умершим и избежавший разрушения, переживает великую радость…»

И Кир заканчивает знаменитым заявлением о личности царя, прозвучавшим как вызов политическим властителям Востока: «Я — Кир, царь всего мира, царь великий и могущественный, царь Вавилона, царь страны Шумера и Аккада, царь всей земли, сын великого царя Камбиса, царя города Ан-шана, внук великого царя Кира, царя города Аншана, правнук великого царя Теиспеса, царя Аншана, вечный корень царской власти, которую хранят в своем сердце боги Бел и Набу».

В начале зимы 539 года политическое положение в Вавилонии было смутным. Конечно, жрецы, чиновники, народ и сосланные присоединились к власти Кира. Над городом и над всей страной веял ветер радости. Однако многие понимали, что потеря Вавилоном политической независимости будет иметь свои последствия. Великий город испытал не одну оккупацию, и каждый раз власть опиралась на ассиро-вавилонскую традицию. Впервые городом Мардука правит иностранный властитель. Соратники Кира не имели опыта общения с халдеями семитского происхождения, даже при том, что эламизм, оказавший влияние на персов, был одной из составляющих вавилонской души.

Еще некоторое время после прихода Кира у Набонида сохранялись сторонники. Возможно для того, чтобы развеять влияние тех, кто мечтал восстановить власть царя-археолога, персидский царь поручил жрецам Мардука составить описание жизни Набонида с перечислением его преступлений и прегрешений против долга в отношении религии, в которых был виновен царь Вавилона.

В ту же зиму в Вавилоне умерла «важная персона», супруга Набонида, мать Валтасара и дочь Навуходоносора, царица Нитокрис. Благоговение, с каким весь народ соблюдал траур, показало хрупкость власти Кира, так легко взявшего город, чья покорность была, возможно, внешней.

Однако Кир сделал важную уступку: согласно обычаю, он, как говорится, «поладил» с богом Мардуком и пошел по пути им указанному. Какое еще доказательство дружбы нужно было вавилонянам? Кир решил, что сын его Камбис будет царем Вавилона. Но навязать такое назначение он не мог. Надо было, чтобы юный царевич со своей стороны сделал решающий шаг, который освятил бы его кандидатуру на царствование в этом городе с тысячью лиц. С наступлением весны Камбису следовало встать во главе празднования Нового года, ибо в ходе праздников выражалась близость царской власти с вавилонскими верованиями, и царевич должен был показать от имени Кира, отца его, одобрение правил вавилонской цивилизации.

Празднование Нового года (Акиту) отражало недолговечность человеческой жизни наряду со страхом перед хаосом и концом света, свойственным народу Шумера и Аккада. Это был праздник плодородия, повод для продления договора, по которому земля с помощью воды и солнца могла накормить людей. Когда в начале весны первые признаки подтверждают, что природа продолжает свой круг, люди радостно празднуют эту уверенность, данную свыше. Страх потерять пищу проходит, и люди воздают благодарность богам, совершающим волшебную смену времен года.