22 февраля (6 марта) М.И. Платов послал рапорт М.Б. Барклаю де Толли: «Я на пути к Ла Ферте Гоше. За донесением моим вчерашнего числа партии, мною на Парижскую дорогу для действия между Ножан, Прованс и Нанжи отправленные, должны уже сегодня там действовать, и сим надеюсь должна смутиться коммуникация французской армии, бывшей при Труа, с Парижем и Наполеоном»^{771}.

24 февраля (8 марта) в селении Ревильион Платов получил повеление Барклая де Толли о своем прибытии по высочайшей воле к армии. Он передал корпус в командование генерал-майору Кайсарову и прибыл в штаб^{772}.

Как видим, действия Платова на территории Франции резко отличаются от партизанских действий в России в 1812 г. и в Германии в 1813-м. Мы не встречаем ни одного отбитого обоза, ни многих тысяч пленных, как это было в России и в Германии. Пленных — десятки, реже — несколько сотен, и среди них встречаются вооруженные жители, конскрипты и жандармы. Казаки штурмуют города и опасаются отдаляться от главных сил. Описывая кампанию, А. Лашук пишет: «Казаки Платова, брошенные в сторону Санса и Фонтенбло, наступают крайне медленно»^{773}. Количество казачьих партизанских отрядов вообще резко сокращается. Мы знаем о рейде казаков Платова, о каких-то других партизанских отрядах сведений мало, либо их вообще нет.

Все дело в том, что доброжелательное отношение жителей к партизанам — важнейшее условие для ведения партизанских действий — во Франции весьма сомнительно.

На парижском направлении войска союзников, подкрепленные перешедшими на их сторону войсками бывших немецких вассалов Наполеона, имели огромное численное превосходство и, естественно, превосходство в коннице.

Французская кавалерия, наспех набранная в 1813 г. и плохо обученная, вновь была выбита. На январь 1814 г. в войсках, противостоящих союзникам на парижском направлении, оставалось всего 2 кирасирских полка, и гусары были представлены всего 2 полками, ранее воевавшими в Испании. Но кавалерийские депо работали, новые части формировались. По мнению Г. Брикса, в разгар кампании французы имели 27 200 кавалеристов, из них 7200 в гвардии^{774}.

Но на 13 (25) января 1814 г., когда Наполеон принял командование в Шалон-сюр-Марн, под ружьем он имел всего 71 012 бойцов, из них кавалерии — 15 879. Из всей французской кавалерии на тот момент хорошо сохранились гвардейские полки (4513 кавалеристов), 7275 бойцов имела легкая кавалерия и 4091 бойца — тяжелая и линейная кавалерия.

Войска союзников, вступившие во Францию, насчитывали до 350 тысяч. Кавалерия союзников также превосходила количественно кавалерию Наполеона в несколько раз.

Тем не менее, по мнению историков, «с точки зрения военного искусства кампания 1814 г. была одной из самых блестящих в наследии Наполеона… С остатками своих войск он бил противников поодиночке, нанося неизмеримо превосходящим силам коалиции тяжелые поражения»^{775}. По воспоминаниям современников, «император, зажатый всеми армиями Европы, сражался, как лев, устремляясь от одной к другой, переигрывая их маневры быстротою движений, обманывая все их расчеты и заставляя их изнемогать от усталости…»^{776}.

Но начало кампании, особенно на севере, в Нидерландах, где не было самого Наполеона, обнадеживало. Авангард корпуса Винцингероде под командованием Чернышева (4 батальона пехоты, 6 эскадронов улан, 2 эскадрона гусар, 4 полка казаков, 12 легких орудий) перешел Рейн и вступил в Аахен 4 (16) января, а 6 (18) января занял Льеж.

Командующий французскими войсками в Нидерландах генерал Мезон двинул на Льеж из Сен-Трона отряд генерала Кастекса (3400 пехоты, 600 кавалерии, 5 орудий), чтобы вытеснить казаков и удержать переправу через Маас.

Полковник Бенкендорф с полками Жирова и Сысоева опрокинул французскую кавалерию, но под давлением пехоты стал медленно отступать. Чернышев с 2 орудиями и 2 эскадронами гусар поддержал Бенкендорфа и артиллерийским огнем остановил французов. Полковник князь Лопухин, двигавшийся с казачьим полком по дороге к Намюру, свернул на Льеж и вышел французам во фланг. Французы, охваченные и атакованные с двух сторон, ушли в Сен-Трон. Таким образом, казаки удержали переправу через Маас, необходимую для наступления Северной армии союзников.

После поражения Блюхера под Бриенном союзники выиграли сражение под Ла Ротьером 20 января (1 февраля). Барон Сакен, поздравляя императора Александра I, сказал о Наполеоне: «С этого дня он нам не страшен, и Ваше Величество может сказать: "Я дарю мир всему миру!"». Но уже 29 января (10 февраля) Наполеон ударил с фланга на растянувшуюся на марше Силезскую армию Блюхера, разбил отряд Олсуфьева под Шампобером, 30 января (11 февраля) нанес поражение корпусу Сакена под Монмирайлем, а 31 января (12 февраля) выбил русских и пруссаков из Шато-Тьери.

2 (14) февраля последовали победы под Вошаном и Виленуа.

Историки назвали эти бои «6-дневной кампанией». За 5 дней войска Наполеона прошли 120 километров и одержали 4 победы.

Понесший потери Блюхер отступил, на помощь ему из Северной армии был двинут корпус Винцингероде. Но Наполеон уже повернул на юг, против Шварценберга.

5 (17) февраля Шварценберг, узнав о приближении Наполеона, отдал приказ отходить, но уже 6(18) февраля под Монтеро Наполеон нанес поражение корпусу Евгения Вюртембергского.

Главная армия Шварценберга стала откатываться. И Платов, как мы помним, прикрывал ее отход.

Наполеон Шварценберга и австрийцев особо не преследовал. Видимо, надеялся на поддержку своего тестя, австрийского императора, на переговорах, которые периодически начинались и прерывались.

Шварценберг звал Блюхера соединиться и вместе дать Наполеону сражение, но сам продолжал отступление. Разозлившийся Блюхер рвался вперед. 13 (25) февраля военный совет союзников в Бар-сюр-Обе разрешил Блюхеру действовать самостоятельно.

Наполеон, прекрасно учитывающий характер Блюхера, сразу же повернул на север.

17 февраля (1 марта) «казачьи патрули подтвердили, что Наполеон проехал через Ла-Ферте-Гоше»^{777}. Блюхер успел отойти за Марну навстречу корпусам Винцингероде и Бюлова. Корпус Платова тоже был послан искать Силезскую армию Блюхера, но та, невзирая на предостережения и принятые меры, уже попала под очередной фланговый удар Наполеона 23 февраля (7 марта) под Краоном и еле отбилась 25—26 февраля (9—10 марта) под Лаоном, имея 110 тысяч против 45 тысяч французов.

Вести такие операции можно было, лишь опираясь на хорошо подготовленные войска, и Наполеон опирался на гвардию. «В кампании 1814 г. пехота Молодой гвардии была основной боевой силой армии Наполеона. Армейские полки уже не обладали таким уровнем боевого настроя, хотя преданность войск вообще своему вождю и кумиру была беспредельной»^{778}.

Естественно, сражающиеся войска несли потери. «К сожалению, Молодая гвардия тает как снег. Старая гвардия сохраняет свою численность, но гвардейская кавалерия тоже редеет», — писал 27 февраля (11 марта) Наполеон^{779}. Сил у него становилось все меньше. Весеннее солнце озарило последние подвиги этой неравной борьбы.

Бросается в глаза, что армия Блюхера, имеющая достаточное количество казаков, имея в своем составе прославившийся отряд Чернышева, все время попадает под неожиданные фланговые удары, словно ее командиры ослепли и оглохли. Конница союзников и конница Наполеона словно поменялись ролями.