В начале 1813 г. эта кавалерия, как уже говорилось, была разгромлена казаками отряда Чернышева.
После разгрома в России и понесенных потерь самым сильным кавалерийским полком герцогства был 3-й уланский — 20 офицеров, 719 солдат и 594 коня. Самыми пострадавшими оказались кирасиры, их насчитывалось 5 офицеров и 76 солдат при 31 лошади. Лучше сохранились литовские кавалерийские полки: 17-й уланский — 1109 чел., 19-й уланский — 779 чел.{602}.
В Польше был объявлен чрезвычайный набор в кавалерию — по одному снаряженному кавалеристу «от каждых 50 дымов» или дворов. Но набранные отряды таяли, стоило лишь войску отойти с их родной территории.
Первый боевой опыт они получили в стычке 12 февраля 1813 г. под Калишем, куда отошли вместе с саксонским корпусом. В бою полковник Бернацкий, командир калишского ополчения, потерял 350 чел., а сам попал в плен. В итоге под знаменами удалось удержать только 2 тыс. всадников.
9 февраля 1813 г. Понятовский разбил уцелевшие польские кавалерийские полки по бригадам, но эти полки и бригады по боль шей части являлись кадрами для будущего пополнения. В конце марта кавалеристов в них насчитывалось 4205, из них в строю 2907 всадников{603}.
Вторая группировка польских войск, располагавшаяся в крепости Глогау под командованием Домбровского, имела 2 уланских полка (2-й и 4-й), созданные из остатков семи кавалерийских полков.
После заключенного перемирия Наполеон принял меры по усилению польской кавалерии.
Польские части образовали VIII армейский корпус Великой армии, количество кавалерийских полков Понятовского сократили из-за некомплекта личного состава, и из них формировались 6 полков в полные три эскадрона. Каждый полк имел тот же штат, что и полки французских конных егерей. Сохранились пополненные за счет других полков: 1-й полк конных стрелков, 3-й уланский полк, 6-й уланский полк, 8-й уланский полк, 13-й гусарский полк, 16-й уланский{604}. Большая часть польской кавалерии (8 полков) была передана в IV резервный кавалерийский корпус под командование генерала Ф.Э. Келлермана.
Особым случаем была попытка Наполеона создать формирования «польских казаков». Оказавшись в центре России и будучи окружен со всех сторон тучами казаков, Наполеон отдавал себе отчет, что наличная кавалерия его армии с казаками справиться не может. Еще находясь в Москве, он направил указание в Великое Герцогство Варшавское организовать части «польских казаков».
По воспоминаниям генерал-адъютанта Наполеона графа А. Коленкура, Наполеон до последнего момента ждал подхода из Польши затребованных им формирований. «Ему казалось, что прибытие польских казаков (он по-прежнему ожидал их и надеялся, что в ближайшие дни получит 1500—2000 этих всадников) полностью изменит наше положение и весь ход дел, так как они возьмут на себя нашу охрану и дадут нашим солдатам возможность отдохнуть и раздобыть продовольствие»{605}.
Естественно, «польских казаков» в 1812 г. никто создавать не стал. Но император от своего не отступился. Особые надежды он возлагал на сбор всеобщего шляхетского конного ополчения — «посполитого рушения» и особый рекрутский набор «с 50 дымов» (т.е. крестьянских домов) по одному всаднику «на здоровой и суровой деревенской лошади». Указанные меры оказались безрезультатными: вместо планируемых 12 600 кавалеристов с огромными трудностями набрали менее 6 тыс. «"хлопов" — мужиков на прескверных низкорослых меринах, называемых "конья"…»{606}.
В ходе отступления из-за неудачных боев началось дезертирство, сократившее число ополченцев до 2 тыс. чел. Их распределили в старые кавалерийские полки и частично в пехотные. Из тех, чьи лошади оказались ниже требуемых стандартов и кто не имел военной подготовки (а это были крестьяне, «дымовые всадники»), создали отряды легкой конницы, предназначенной для аванпостной службы.
На 19 апреля 1813 г. уже имелось 3 кавалерийских полка численностью около 500 человек, которые именовались «полками передней (передовой) стражи». Военной формы они не имели, носили простые крестьянские сермяги и шапки с меховым околышем и четырехугольной тульей. Подавляющее большинство имело на вооружении пики без флюгеров. Когда они двинулись в поход через Богемию в Саксонию на соединение с Наполеоном, численность полков была такова: 1-й — 339 чел., 2-й — 372, 3-й — 150.
27 июня 1813 г. полки передней стражи были переформированы в 1-й сводный полк передней стражи со штатным составом в 4 эскадрона по 220 кавалеристов, всего 880 человек (налицо — 754 чел.).
30 июня 1-й сводный полк передней стражи получил название «кракусы». «Его солдаты происходили из познаньского, калишеского, радомского и в основном краковского департаментов, к тому же 2-й и 3-й полки, сформированные из завербованных людей в период дислокации польских войск в Кракове, носили название "кракусов", да и большинство личного состава носило головные уборы — "кракуски" и верхнюю одежду, распространенные среди краковян»{607}.
Холодное оружие было разнообразным, чем кракусы очень походили на казаков; сабли попадались самых произвольных типов (вплоть до кирасирских палашей). Все кракусы вооружались пиками казачьего типа без флюгеров. Огнестрельное оружие состояло из пистолетов тоже различного происхождения.
«На указанный период встречались следующие вариации обмундирования:
шапка с лопастью или без, "сукман" с меховым воротником, серые рейтузы, овчинный чепрак с цветным галуном по краю, пика без флюгера;
шапка-"кракуска", "сукман" с цветными обшлагами и воротником, серые рейтузы, простои получепрак из овчины»{608}.
Вместо кавалерийских труб кракусы использовали «бунчуки» — пики с пучками разноцветных конских волос на конце, которыми подавали визуальные сигналы друг другу.
Боевой путь кракусов отмечен славными подвигами. Среди них есть прорыв к австрийскому дивизионному обозу и штабу и захват в плен генерала.
В бою 9 сентября 1813 г. под Страхвальдом кракусы, по версии О.В. Шереметева, захватили полковое знамя полка П.М. Грекова 8-го либо полка А.Е. Грекова 9-го (вопрос нуждается в дальнейшем исследовании){609}.
«25 сентября 1813 г. император французов приехал с намерением провести инспекцию в бригаду У минского, дислоцирующуюся в Гроссхартау. При первом взгляде на кракусов, восседавших на низкорослых лошаденках, Наполеон назвал их "пигмейской кавалерией" и чуть не покатился от смеха. Мнение полководца кардинально изменилось, когда весь полк исполнил команды по движениям бунчуков, галопировал, одновременно переменяя фронт, развертывая и свертывая ряды и производя атаки с пиками наперевес. Представление продолжилось демонстрацией индивидуальной подготовки кракусов, закрутившихся в настоящей карусели, причем они на полном скаку подхватывали шапки с земли, горсти песка, камни, бешено вращали саблями и совершали другие "акробатические" манипуляции. "Император не помнил себя от радости, — вспоминал очевидец, — особенно от вида новых изобретательных оборотов. Он сказал, что это шутка, что они не могут быть новобранцами. Наверно, выбрали солдат из старых полков. Когда убедился, что это самые молодые солдаты, поблагодарил командира полка и солдат. Затем вызвал перед фронтом этого полка всех собранных командиров французской кавалерии и заявил: "Посмотрите на этих польских почти детей, которые в столь короткое время устроены, как вы здесь видели, ныне покрыты славой, захватив штандарт, взяв в плен генерала и значительное число казаков". В заключение Наполеон спросил французских офицеров, кто из них может похвалиться тем же. Подтверждения не последовало»{610}.
