Но военным стратегам и этого показалось мало. Вскоре о применении обычных боеприпасов для авиационной поддержки войск вообще перестали упоминать. Даже на учениях отрабатывалось только ядерное поражение войск противника. Зачарованное мощью ядерного оружия, советское военное, в том числе авиационное руководство, считало привычные фугасные бомбы и неуправляемые ракеты практически бесполезными в будущей мировой войне. По эффективности действия, один ядерный «спецбое-припас» мог заменить сотни обычных авиабомб. Понятие же «локальные войны» в лексиконе военных пока еще отсутствовало — они были впереди.

Хрущев считал, что из всех видов авиации право на дальнейшее существование имеет только один — дальняя, но оснащенная, опять же, ракетным оружием. Поэтому ракеты появились практически на всех типах самолетов. Машины, не способные их нести, были обречены.

Конструкторы спешно приспосабливали под ракеты серийные бомбардировщики. Туполев на своем Ту-16 в 1954 году установил крылатые ракеты КС-1, уже прошедшие испытания на поршневом самолете Ту-4. Радиус действия нового ракетоносца Ту-16 КС составлял 1600 км при дальности пуска ракет 90 км. Со «старичка» Ту-4 был целиком взят и комплекс управления вместе с РЛС «Кобальт-Н».

Полки, имевшие Ту-4, расформировывались или передавались в другие виды вооруженных сил. Так, в феврале 1955 года 57-я бомбардировочная Смоленская Краснознаменная авиадивизия (два полка Ту-4) вошла в состав ВВС Балтийского флота и стала именоваться минно-торпедной. Летом того же года ее Ту-4 стали заменять на реактивные торпедоносцы Ту-16Т, но вскоре стало ясно, что в единоборстве с американскими авианосцами шансов у этих машин практически нет.

Поэтому в следующем году началась работа над созданием новой модификации бомбардировщика Ту-16 К-10, получившей на вооружение крылатые ракеты К-10. Официально самолет был принят на вооружение в октябре 1961 года. Но и этого показалось мало. Через пару лет Ту-16 получили крылатые ракеты КСР-2 (К-16), КСР-11 (К-11), К-26. Минно-торпедные дивизии и полки, оснащенные новыми ракетоносцами, 20 марта 1961 года были переименованы в морские ракетоносные.

Ракетостроители пользовались благоприятным моментом и старались протолкнуть на вооружение как можно больше своих «питомцев». Особой активностью отличался Владимир Челомей, готовый создавать ракеты любого класса. К тому же в его конструкторском бюро трудился сын Хрущева Сергей, игравший роль лоббиста интересов своего начальника.

Хрущев в своих мемуарах вспоминал: «Челомей же буквально засыпал нас новыми предложениями: глобальные ракеты, межконтинентальные ракеты, ракеты классов «корабль-земля» и «земля-корабль»… На одном из совещаний Челомей, как коробейник, который вытаскивает из короба ботинки с ситцем и бусами, развернул перед нами свои проекты. Помню, как ворчал тогда Королев: вот, мол, Челомей и то, Челомей и се, Челомей все берет в свои руки».

В середине 50-х годов авиационному командованию пришлось даже «усыновить», правда, на короткий срок, новорожденные ракетные войска. С января 1955 года в составе ВВС началось формирование семи «инженерных» (то есть, ракетных) полков и бригад, оснащенных комплексами ракет 8А61, 8Ж38, Р-5, а чуть позже и 8К63 (Р-12).

Это были: 1) 90-я инженерная бригада (Закавказский ВО); 2) 85-я инженерная бригада (Дальневосточный ВО); 3) 72-я гвардейская инженерная Гомельская Краснознаменная бригада (Ленинградский ВО, затем ГСВГ); 4) 73-я инженерная бригада (Северокавказский ВО); 5) 11-я инженерная бригада (Прикарпатский ВО); 6) 199-я гвардейская инженерная Дрезденская бригада (Белорусский ВО);7) 233-я инженерная Свирская бригада (ГСВГ).

Руководство министерства обороны продолжало свои опасные эксперименты: 2 февраля 1956 года с полигона Капустин Яр стартовала ракета Р-5М с ядерным зарядом. Через десять с половиной минут, пролетев более 1000 км, она взорвалась на Семипалатинском полигоне. Еще через несколько лет ракета средней дальности Р-14 с ядерным зарядом, стартовав в Забайкалье, поразила цель на острове Новая Земля.

В тот первоначальный период развитие ракетных войск в СССР шло аналогично США, где они входили и входят в состав ВВС. Но советские руководители всегда предпочитали идти своим путем («нормальные герои всегда идут в обход»). Поэтому в 1959 году было решено создать новый вид вооруженных сил — ракетные войска стратегического назначения, о чем вскоре торжественно сообщили бесконечно счастливому советскому народу. Основой для формирования РВСН послужили военно-воздушные силы.

Из их состава в ракетные войска передали 17 инженерных (ракетных) полков резерва Верховного главнокомандования и три управления авиационных дивизий. Туда же отправились управления 18-й, 48-й и 50-й воздушных армий Дальней авиации — их вскоре переформировали в управления вновь формируемых ракетных армий. А саму Дальнюю авиацию перевели на корпусную систему.

17 декабря 1959 года на свет появилось совершенно секретное постановление Совета Министров СССР № 1384615 «Об учреждении должности главнокомандующего Ракетными войсками в составе Вооруженных Сил СССР». Первым главкомом РВСН был назначен главный маршал артиллерии М.И. Неделин (1902–1960).

В скором времени управление 229-й истребительной авиационной Таманской Краснознаменной дивизии сменило привычные истребители на баллистические ракеты, перебралось с Дальнего Востока в Поволжье, где получило непривычное наименование — 60-я ракетная дивизия. Такая же судьба ждала 11 — ю гвардейскую тяжелую бомбардировочную Орловско-Берлинскую Краснознаменную авиадивизию (Канск), 83-ю (14-ю) гвардейскую тяжелую бомбардировочную Брянско-Берлинскую Краснознаменную авиадивизию.

Кроме них, в последующие годы были переформированы в ракетные дивизии РВСН 265-я истребительная Мелитопольская Краснознаменная авиадивизия, 206-я штурмовая Мелитопольская Краснознаменная авиадивизия. Ракетными стали несколько десятков авиационных полков. Тысячам офицеров пришлось сменить голубые погоны на черные и осваивать новое оружие.

В результате бурного развития ракетостроения и больших перемен в организационной структуре советских вооруженных сил, ВВС фактически остались не удел. Главной ударной силой стали ракетные войска, оснащенные ядерным оружием, тактические ракеты превратились в основное средство поддержки сухопутных войск на поле боя, зенитные ракетные комплексы стали ядром противовоздушной обороны. А где же авиация?

Своеобразным манифестом взглядов Хрущева в военнотехнической сфере явилось его выступление на сессии Верховного Совета СССР 14 января 1960 года, вызвавшее огромный резонанс как в стране, так и во всем остальном мире. Неожиданно для всех, Никита Сергеевич объявил прошедший год первым годом строительства коммунизма, пообещал процесс строительства завершить к 1980 году; сообщил о ликвидации за ненужностью министерства внутренних дел СССР; предложил сократить более чем на миллион человек вооруженные силы страны.

Подобные новости ввели в смятение депутатов, привыкших по команде единогласно голосовать за любой закон, не вникая в его суть. Поэтому мало кто из них обратил внимания на те пассажи речи Хрущева, которые касались военно-технической политики. А они были довольно интересны и содержали целый ряд замечаний, в дальнейшем замалчиваемых советской пропагандистской машиной:

«Военная авиация и военно-морской флот при современном развитии военной техники утратили свое прежнее значение. Этот вид оружия не сокращается, а заменяется. Военная авиация почти вся заменяется ракетной техникой. Мы сейчас резко сократили и, видимо, пойдем на дальнейшее сокращение и даже прекращение производства бомбардировщиков и другой устаревшей техники» — вещал с трибуны Хрущев, забивая гвозди в гроб бомбардировочной авиации. Другим ее видам он разрешал еще немного пожить.

Однако поистине сенсационным было другое высказывание кремлевского лидера, касавшееся вероятности новой мировой войны и ее исхода. Агитпроп годами твердил о невозможности победы в ядерной войне, и вдруг Хрущев во всеуслышание заявил: «Каждый трезво мыслящий человек хорошо понимает, что атомное и водородное оружие представляет наибольшую угрозу тем странам, которые имеют наибольшую плотность населения.