Зато в Корее успешно создавались и размножались мифы советского Агитпропа. Один из них гласил: «21 июня 1951 года в воздушном бою над Северной Кореей был совершен первый в мире воздушный таран на реактивных истребителях (МиГ-15 и F-86). Совершил его штурман 176-го гвардейского истребительного полка майор Серафим Субботин. За этот подвиг Субботин был удостоен звания Героя Советского Союза». Такова официальная версия.
Через много лет сам Субботин в интервью газете «Известия» рассказал, как все было на самом деле. Во время боя с американскими истребителями F-86, он «увидел, что в хвост Головачева (ведомый) ведут огонь два самолета противника. А потом и по мне. Попали. Прекратилась тяга. Дым в кабине… На мне масло. Плохо видно приборы, землю.
Понял: без катапультирования не обойтись. Сбросил фонарь кабины. Высота большая. Осмотрелся: внизу скалистые горы. И вдруг слева трасса в мою сторону. С трудом вышел из-под огня американца. Открыл тумблер, выпустил тормозные щитки. Самолет резко уменьшил скорость. В этот момент я почувствовал сильный удар сзади. Подумал, что взорвался и поздно уже катапультироваться…
Я еще успел нажать на катапульту, после чего получил такой удар в лоб, как будто ударился головой о землю… Возле меня пролетали какие-то куски самолета, сиденья… Позже нашли окровавленный парашют американского летчика, удостоверение, пистолет. Бедняге повезло меньше. У того была аварийная ситуация».
Как видим, на самом деле звание Героя Соединенных Штатов надо было дать американскому пилоту, таранившему сзади советский МиГ. Если же говорить серьезно, то в небе Кореи произошло случайное столкновение самолетов в воздухе — никто никого не хотел таранить, просто неизвестный нам американец грубо нарушил главное правило автомобилистов — «Держи дистанцию!». Между тем, нарушение правил воздушного движения тоже чревато серьезными неприятностями.
Майор Субботин, естественно, не стал отказываться от высокой награды. Он вполне справедливо рассудил, что начальству виднее. Дают звание Героя Советского Союза — надо брать, пока дают.
Корейская война высветила множество недостатков в техническом оснащении и организации боевых действий советской авиации. Тот же генерал Лобов с горечью писал: «Наша аварийно-спасательная служба не выдерживала никакого сравнения с американской. Вертолетов и легких спасательных самолетов мы не имели. Розыск летчиков, покинувших самолеты, осуществлялся нештатными поисковыми группами на автомашинах.
Никаких технических средств для обозначения своего местонахождения не было. Снаряжение советского летчика по сравнению с американским выглядело попросту жалким: пистолет ТТ с двумя обоймами, банка сгущенного молока и две-три плитки шоколада. К сожалению, не всегда поиск был удачным. Однажды спасатели нашли раскрытый парашют, на котором приземлился летчик, но сам он исчез бесследно. В другом случае не только пилота, но даже обломков сбитого самолета так и не удалось обнаружить».
Однако и через пятьдесят лет положение со спасательной службой не улучшилось. Боевые действия советской авиации в Афганистане и российской в Чечне показали, что снаряжение отечественных летчиков и возможности спасателей со времен корейской войны практически не изменились. Если наш пилот сбит, его спасение и выживание по-прежнему зависят в первую очередь от него самого.
На границе тучи ходят хмуро…
Недружественные встречи советских и американских летчиков происходили не только в небе Кореи. В послевоенные годы американские и британские самолеты-разведчики часто летали за «железный занавес», чтобы узнать как можно больше секретов таинственной «империи зла».
Сталин, который всегда опасался утечки информации к вероятному противнику, требовал от своих маршалов и генералов не допускать иностранцев в воздушное пространство СССР. Поэтому войска ПВО, особенно их передовой отряд — войска воздушной обороны приграничной линии — получили категорический приказ: сбивать все самолеты, нарушающие границу Советского Союза. Чаще всего воздушные стычки с нарушителями происходили над Балтийским морем и нередко заканчиваясь международными скандалами. В азарте борьбы с мировым империализмом советские летчики сбивали все, что имело неосторожность приблизиться к границе.
Настоящий воздушный бой разыгрался в балтийском небе 8 апреля 1950 года, когда американский самолет В-29 залетел на 21 км вглубь территории СССР южнее Лиепаи (в Литве еще продолжали бои отряды «лесных братьев», им требовались оружие и боеприпасы). О том, что произошло дальше, можно судить по рапорту командира звена поршневых истребителей Ла-11 Бориса Докина:
«Будучи в дежурном звене в первой готовности в 17.22 получил команду на взлет. После взлета принял команду набрать высоту 4000 метров и взять курс 360 градусов…
В 17.39 встретил четырехмоторный самолет с американскими опознавательными знаками южнее Лиепаи 8 км, который шел курсом 135 градусов.
Увидев самолет, я парой подошел к нему справа сзади и передал второй паре — старшего лейтенанта Герасимова — принудить нарушителя к посадке. Герасимов вышел вперед и, делая глубокое покачивание, развернулся влево. Нарушитель взял курс 270 градусов — в море и за парой старшего лейтенанта Герасимова не пошел. Тогда я дал предупредительную очередь — 12 снарядов. Нарушитель стал вести огонь по мне. Ведомый лейтенант Тезяев, видя это, дал по нарушителю очередь, который пошел с большим снижением и вошел в облака на Н-500 метров. Предположительно самолет упал в 5—10 км от берега». Из десяти членов экипажа В-29 удалось спастись только одному, который незамедлительно оказался в советском концлагере.
Через год, 18 ноября 1951 г. в бою с американским самолетом в районе мыса Гамов был сбит советский истребитель МиГ-15. В 1952 г. советские истребители участвовали в 34 воздушных боях в приграничной полосе (!), причем один самолет был потерян, летчик тоже погиб.
Очередной инцидент со стрельбой произошел 29 июля 1953 года. Главком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов (1902–1974) докладывал министру обороны СССР: «Радиолокационные станции флота, продолжая следить за движением неизвестного самолета, в 7.01 обнаружили его в наших территориальных водах: самолет-нарушитель шел в направлении на остров Аскольд на высоте 10000 метров.
Для выяснения принадлежности самолета-нарушителя и цели его появления в наших водах в 7.06 наши два самолета-истребителя были направлены на встречу с ним. В 7.11 ведущий в паре истребитель (летчик капитан Рыбаков) обнаружил на расстоянии 10 км к югу от острова Аскольд самолет-нарушитель, оказавшийся американским самолетом В-50 с красными полосами на киле и опознавательными знаками ВВС США. При сближении для опознавания наши истребители были обстреляны самолетом-нарушителем, на ведущем самолете-истребителе были повреждены левая плоскость и передняя часть фюзеляжа».
Под горячую руку иной раз попадали и посторонние, вроде нейтральных шведов. Так, 16 июня 1952 года советские истребители МиГ-15 авиаполка ВВС Балтийского флота в районе острова Хиума сбили летающую лодку «Каталина» шведских ВВС, посчитав, что ее экипаж ведет разведку. Не прошло и месяца, как шведы потеряли еще один самолет. 13 июля 1952 года капитан Осинский на МиГ-15 из 483-го ИАП 336-й Ковельской Краснознаменной авиадивизии над нейтральными водами Балтики сбил шведский самолет DC-3.
Первыми шведа обнаружили радиолокационные станции войск ПВО в районе Виндавы — в этот момент он находился в 95 км северо-западнее порта Виндава, в нейтральных водах. Вскоре на перехват вылетел советский истребитель, легко настигший поршневый транспортник. Капитан Осинский запросил указаний с земли и получил приказ уничтожить иностранца.
О том, что было дальше, можно узнать из рапорта генерала Белова маршалу авиации Вершинину:
«Капитан Осинский принял данный сигнал и, произведя маневр, занял исходное положение для атаки: сзади справа под ракурсом 2/4 с дистанции 800 метров открыл огонь, трасса прошла ниже разведчика; довернув самолет и не выходя из атаки, с дистанции 500–600 метров открыл огонь со всех точек, трассу снарядов и разрывы их хорошо наблюдал на самолете-разведчике. Из атаки вышел на дистанции 150–200 метров влево, в этот момент левый мотор у разведчика загорелся, выпали шасси; самолет развернулся со снижением влево, на высоте 6000 метров от самолета отделился один парашютист.
