Географические особенности Евразии во многом предопределили ход исторического развития русского народа.
§ 3
Евразия как месторазвитие
Под месторазвитием человеческих обществ мы понимаем определенную географическую среду, которая налагает печать своих особенностей на человеческие общежития, развивающиеся в этой среде.
Социально-историческая среда и географическая обстановка сливаются в некое единое целое, взаимно влияя друг на друга. В разные исторические периоды и при разных степенях культуры человеческих обществ различная совокупность социально-исторических и географических признаков образует различные месторазвития в пределах одной и той же географической территории.
Таким образом, может быть установлена система сменяющихся типов месторазвитий. В русской истории можно наблюдать различные типы больших и меньших месторазвитий. Цельным месторазвитием являлась Каспийско-Черноморская степь, далее речные области – объединения леса и степи (Днепровско-Киевская, Волжско-Болгарская). Большим месторазвитием является вся Евразия как целый географический мир. Именно в рамках этого мира могли образовываться такие крупные социальные единицы, как Скифская, Гуннская или Монгольская империя, а позже империя Российская.
В процессе образования Российской империи русское племя не только воспользовалось географическими предпосылками евразийского месторазвития, но в значительной степени создало себе для будущего Евразию как единое целое, приспособив к себе географические, хозяйственные и этнические условия Евразии.
История распространения русского государства есть в значительной степени история приспособления русского народа к своему месторазвитию – Евразии, а также и приспособления всего пространства Евразии к хозяйственно-историческим нуждам русского народа.
Сама природа Евразии в наше время есть природа, в значительной мере переработанная русским народом в своих хозяйственных нуждах.
Природа Евразии в XIII веке и природа ее в наше время – два разнствующих друг от друга лика.
Под влиянием человека исчезает тайга, превращаясь в лес и пашню; почти исчезли леса средней полосы, девственная степь русского Юга почти вся распахана.
Природа Северной России до XIV–XVI веков и природа южных степей того же времени – это два совершенно различных хозяйственных мира, требующие совершенно различных приемов хозяйственной эксплуатации.
В наши дни в основе единообразны хозяйственные лики севера и юга России (земледельческая стихия)[3].
Во многом это единообразие хозяйственного лика новой России достигнуто ценой истощения природных богатств (неразумная вырубка леса, истребление пушных зверей в лесах, рыбы в реках и речках и т. д.).
Но не в разрушении только, а также и в творчестве сказалась объединяющая деятельность русского народа. По всему пространству Евразии установлены новые виды промыслов и торговли, используются недра земли, раскинулась широкая сеть железных и других дорог.
Производительные силы России-Евразии изучены и использованы далеко еще не в полной мере[4], но частично все же использованы и изучены. В итоге создана новая цельная и единая в хозяйственном и культурном смысле страна света – Евразия. Русский народ не только применился к своему месторазвитию, но в большой степени и сам создал это свое месторазвитие.
Значительно изменился в процессе исторического развития лик Евразии также со стороны этнической.
Евразия представляет собою в настоящее время с точки зрения этнической сожительство разных народностей – русской, монгольской, турецкой, финской, маньчжурской и многих других, играющих меньшую роль.
Основными этническими элементами Евразии в настоящее время являются элемент русский, с одной стороны, и монголо-турецкий – с другой. Преобладающее значение принадлежит первому уже в силу простого количественного соотношения этих элементов.
Число людей русского племени Евразии достигает, вероятно, в настоящее время 140 миллионов, число людей турецко-монгольского племени в пределах Евразии вряд ли доходит до 25 миллионов[5].
Нынешнее соотношение народностей не есть, однако, неизменное для всех периодов русской истории. В средние века русской истории соотношение было другое.
Для XIII века мы можем считать приблизительно количество людей турецко-монгольского племени в пределах Евразии около 7 миллионов[6], число же людей русского племени едва ли превосходило 10 миллионов. В более ранние времена положение было опять иное. Важную роль в этнической жизни Евразии вообще, а Евразии западной в частности играли народы иранского корня, известные под классическими именами скифов и сарматов.
Наоборот, русское племя до VI века совсем не проявляло себя в жизни Евразии, по крайней мере, не проявляло себя как определенное и самостоятельное целое.
В течение всего исторического развития русского народа мы не видим сколько-нибудь строгой этнической его замкнутости. Русский народ обладает удивительной способностью впитывать в себя чуждые этнические элементы и их усваивать. Поэтому с чисто расовой точки зрения русская народность IX и та же народность XX века существенно отличаются друг от друга. Славянская этническая основа русского народа, в которую введено было значительное количество иранской (скифской), а позже – немного варяжской крови, была затем в течение долгого исторического процесса дополнена этническими элементами монголо-турецкими и финскими (а также, конечно, и другими, имевшими, однако, меньшее значение).
§ 4
История России и история Евразии
В течение длинного ряда веков русский народ стремился освоить себе все пространство Евразии.
От карпатско-черноморского (крайнего западного) угла Евразии русский народ стихийно стремился на восток, против солнца. В середине XVII века поток русской колонизации дошел до Тихого океана, а в середине XIX века – до Тянь-Шаня. В этом движении русский народ обнаружил удивительную настойчивость, упорство и твердость[7].
Глубока основа побуждений, вызывавших непрерывное поступательное движение русского племени на восток. Это не «империализм» и не следствие мелкого политического честолюбия отдельных русских государственных деятелей. Это – неустранимая внутренняя логика «месторазвития»[8].
История русского народа с этой точки зрения есть история постепенного освоения Евразии русским народом. Потому история России должна быть рассмотрена в свете истории Евразии, и только под этим углом зрения может быть должным образом понято все своеобразие русского исторического процесса. Но вместе с тем русская история до конца XIX века далеко не совпадает с историей Евразии. Лишь с последней четверти XIX века история России есть, в сущности, история Евразии[9].
До последней четверти XIX века (а в особенности в XVIII веке) история России совершенно не охватывает собой историю Евразии.
Охватить историю Евразии есть задача нынешнего дня русской исторической науки. Задачу эту нужно ставить и нужно решить именно ввиду тесной связи (а ныне и полного совпадения) русского и евразийского исторического развития.
Евразия есть с конца XIX века область действия русского исторического процесса, русское историческое месторазвитие. Русская историческая наука должна овладеть историей этого месторазвития также и в более ранних эпохах (в течение которых Россия еще не охватывала целиком географической Евразии) – для того чтобы правильно понять развертывание русского исторического процесса[10].
