После Хоба наш мореплаватель указывает реки: Сингам, Тарсур, Гипп, Астелеф и затем сообщает: "Миновав Астелеф, мы раньше полудня прибыли в Себастополис, двинувшись от Хоба, в ста двадцати стадиях от Астелефа. Поэтому мы в тот же день успели выдать жалованье солдатам, осмотреть коней, оружие, прыгание всадников на конях, больных и хлебные запасы, обойти стену и ров. От Хоба до Себастополиса шестьсот тридцать стадиев, а от Трапезунта до Себастополиса две тысячи двести шестьдесят. Себастополис прежде назывался Диоскуриадой, колония Милета" (§ 14).
Итак, Диоскуриада — Себастополис. Этот известный древнегреческий город упоминается многими античными авторами. В их кратких, но весьма содержательных отрывках содержатся ценные сведения как о самом центре, так и о местных племенах. Страбон, например, сообщает следующее: "Так как Диоскуриада лежит в таком заливе и занимает самый восточный пункт всего моря, то она называется уголком Эвксина и пределом плавания… Эта же самая Диоскуриада служит и началом перешейка между Каспийским морем и Понтом и общим торговым центром для народов, живущих выше ее и вблизи. Сюда сходятся, говорят, семьдесят народностей, а по словам других писателей, нисколько не заботящихся об истине, — даже триста; все они говорят на разных языках, так как живут разбросанно, не вступая между собою в сношения вследствие самолюбия и дикости. Большая часть их принадлежит к сарматскому племени, и все они называются кавказцами. Вот что можно сказать о Диоскуриаде" (XI, 1, 16).
Город был назван в честь братьев Диоскуров — Кастора и Поллукса. Их культ, как известно, был широко популярен в Милете и соответственно во многих городах, которые были им основаны. Диоскуры олицетворяли в представлении древних греков смену света и тьмы, дня и ночи, понятия жизни и смерти, мира и войны. В соответствии с этими представлениями братья наделены таким из главных атрибутов, как утренняя и вечерняя звезда, и поэтому при их изображении обычно лицо Кастора поднято к небу, солнцу, а лицо Поллукса опущено к земле.
С культом Диоскуров связано название не только города Диоскуриады, но и местных племен, населявших эту территорию. Как сообщает Помпоний Мела, Диоскуриада была основана в земле гениохов. А слово "гениох" в переводе с древнегреческого означает "возница, возчик". Как полагают исследователи, это — переосмысленное древними греками какое-то местное наименование [25]. Эллинизированная форма этого наименования и нашла отражение в мифе о Диоскурах. Так, по сведениям, которые донес до нас Страбон, "Гениохию заселили лаконцы, которыми предводительствовали возницы Диоскуров, Река и Амфистрат; от них-то, вероятно, гениохи и получили свое название" (XI, 2, 12). Аналогичные сведения приводят также Плиний (VI, 16) и Солин (XV, 17). Возницам же они приписывают и основание Диоскуриады, тогда как Помпоний Мела свидетельствует о том, что город основали сами Диоскуры, прибывшие сюда вместе с другими аргонавтами за золотым руном. Таковы вкратце основные сведения древних авторов о происхождении названия города.
Где же находилась Диоскуриада? Этот вопрос долгое время вызывал оживленные споры и дискуссии и окончательно был решен только в середине нашего столетия [26]. Древний город искали в основном в двух местах: на берегу Сухумской бухты на месте современного Сухуми или в 30 км восточнее Сухуми у Кодорского мыса (бывш. Скурча). После проведения необходимых исследований стало окончательно ясно, что он находился на месте современного Сухуми.
Обширная Сухумская бухта — одна из лучших в Восточном Причерноморье. Исключительно благоприятные условия привели к тому, что здесь в VI в. до н. э. греческие переселенцы основали Диоскуриаду. Последние полтораста лет шли споры о том, где искать остатки античного города: под современными зданиями или на дне моря.
Жители Сухуми издавна замечали, что во время шторма море часто выбрасывало на берег обломки античных амфор, чернолаковой посуды, монеты, различные украшения и другие древние предметы. Как и во многих других античных городах Причерноморья, эти древности привлекали внимание местных жителей, коллекционеров, скупщиков антикварных вещей и стали даже предметом специального промысла.
Известный сухумский краевед В. И. Чернявский писал по этому поводу: "Желающий брал билет в полиции с платою за него, кажется, 3 рублей, без права, однако, тревожить цельный берег. После каждого сильного волнения моря, когда приводило в движение весь прибрежный щебень и песок, а также отмывалась часть берега, целые толпы людей бродили по берегу и рылись руками в песке. Находились в изобилии ценные предметы. Здесь же… двое рабочих нашли царскую корону" [27].
Эти находки, разумеется, будоражили воображение и привели к предположениям о том, что на дне Сухумской бухты находятся развалины Диоскуриады. В. И. Чернявский после многолетних наблюдений и изучения древностей, найденных как при строительстве городских кварталов, так и на берегу бухты после штормов, пришел к выводу, что античный город находился на берегу Сухумской бухты и что значительная часть его затоплена морем.
Для изучения затопленных объектов исследователь провел одни из первых в нашей стране подводные археологические работы: "Летом 1876 года… я исследовал… на дне прибрежья Сухумской бухты, до глубины 4-х—6-ти метров… не только целые ряды остатков древних стен, выдающихся местами почти до поверхности моря на расстоянии сажень до 30–50 от берега, но также иззубренные волнами стены древнего замка, поднимающиеся еще с глубины около 6-ти метров настолько, что я мог, поддерживаемый плавательным снарядом, обходить вокруг по пояс и местами по шею в воде. Замок имеет два сомкнутых отделения, одно совершенно круглой формы, другое — четырехугольной; последнее более разрушено. Лежат они перед Сухумской крепостью против конца юго-западной трети длины ее фасада…" [28].
Впечатляющее описание, не правда ли? Кроме того, В. И. Чернявский указал другую башню в восточной части Сухумской бухты вблизи устья р. Беслетка: "На огромном расстоянии от берега рыбаки давно производят собирание устриц и мидий руками со стен огромной башни, выдающейся с глубины около 10 м, башня эта не доходит метра на 3 до поверхности" (Там же).
Эти исследования укрепили мнение о существовании на дне Сухумской бухты затопленных развалин древнего города. Долгое время этот вывод был преобладающим. Он сыграл также большую роль в развитии отечественной подводной археологии.
В дальнейшем с годами постепенно накапливались новые материалы, выявляемые во время строительных работ на территории Сухуми. На повестку дня вновь стал вопрос о локализации Диоскуриады. Изучив имеющиеся данные, М. М. Иващенко пришел к выводу, что "она тянулась, вероятно, неширокой полосой по берегу моря на протяжении 1–2 км по обе стороны р. Беслати, причем часть ее находится на дне Сухумской бухты" [29].
Как мы видим, здесь при поисках древнего города большее внимание уделяется суше, а не морю. А еще через два десятилетия Л. Н. Соловьев пришел к выводу, что из-за сильной абразии под водой не могли сохраниться какие-либо строительные остатки. Интерес к Сухумской бухте постепенно угас.
Но в 1953 г. здесь была сделана замечательная находка. На дне моря у устья р. Беслетка купальщики случайно обнаружили ныне широко известную мраморную надгробную стелу. На ней изображена сцена прощания с умершей. Усопшая показана живой, сидящей в кресле. Одета она в хитон (широкая льняная рубашка), поверх которого накинут гиматий (четырехугольный кусок ткани). Правой рукой женщина обнимает прильнувшего к ее коленям обнаженного мальчика. На заднем плане молодая служанка держит в левой руке шкатулку с погребальными вещами и украшениями покойной. Эта стела — один из выдающихся памятников античного искусства, найденных в Восточном Причерноморье, и ее находка дала мощный импульс для поисков Диоскуриады на дне Сухумской бухты.
