– Некто уехал отсюда примерно в четверть одиннадцатого сегодня вечером, вероятнее всего, в одном из ваших такси. Мне нужно найти водителя.

– Ладно, будет сделано. – Таксист выдернул из кронштейна на приборной доске рацию и заговорил. Обмен репликами длился несколько минут, а затем водитель нажал кнопку и протянул микрофон на заднее сиденье. – Ваш парень на линии.

Пендергаст взял микрофон.

– Вы тот человек, который взял пассажира перед отелем «Бакингемшир гарденз» сегодня вечером, примерно в десять двадцать?

– Он самый, – послышался скрипучий голос с сильным акцентом кокни.

– Где вы? Могу я с вами встретиться?

– Еду обратно из Саутгемптона по шоссе Эм-три.

– Понятно. Не могли бы вы описать мне того клиента?

– Сказать по правде, папаша, глаз у вашего мужика был не больно красивый. С повязкой, вроде как кровь шла; не особо хотелось приглядываться, скажу я вам.

– Он что-нибудь вез с собой?

– Большую длинную картонную коробку.

– Акцент?

– Американский. Южанин или вроде того.

– Могла это быть переодетая женщина?

Последовал скрипучий смешок.

– При том что сейчас кругом полно гомиков… Может, и женщина.

– Он не назвал свое имя? Или, может, расплачивался по кредитке?

– Заплатил наличными и ни единого поганого слова за всю дорогу; только в самом начале сказал, куда ехать, – это было.

– Куда вы его доставили?

– В Саутгемптон. На причал.

– На причал?

– Точно, папаша. К «Британии».

– К новому океанскому лайнеру компании «Северная звезда»?

– Так точно.

– Он собирался на нее сесть?

– Скорее всего. Велел высадить у здания таможни, а в руке, похоже, был билет.

– А не мог он быть членом экипажа?

Еще один хриплый смешок.

– Ни в жисть. Мы наездили на две сотни фунтов.

– У него не было другого багажа, кроме той коробки?

– Нет, сэр.

– Не было ли в нем чего-то еще необычного?

Водитель на минуту задумался:

– От него шел чудной запах.

– Запах?

– Вроде как он работает на табачной фабрике, точно.

Пендергаст помолчал несколько мгновений, обдумывая услышанное.

– Вы, случайно, не знаете, когда «Британия» отплывает?

– Я слыхал, вроде в полдень, с отливом.

Пендергаст отдал микрофон обратно и некоторое время размышлял. И в этот момент зазвонил его сотовый.

– Да?

– Это Констанс.

От удивления он чуть не подскочил.

– Где ты?

– Я в брюссельском аэропорту. Только что сошла с беспосадочного рейса из Гонконга. Алоизий, мне надо тебя увидеть. Есть очень важная информация.

– Констанс, ты позвонила как раз вовремя. Слушай внимательно. Если доберешься до Хитроу за четыре часа, я подхвачу тебя в аэропорту. Сможешь за четыре часа и ни одной минутой больше? Иначе мне придется отправиться без тебя.

– Сделаю все, что смогу. А что ты сказал насчет отправления? Что происходит?

– Мы отправляемся в плавание.

Черное лондонское такси мчалось по автостраде М-3 со скоростью сто сорок километров в час; обгоняемые автомобили и грузовики проносились мимо расплывчатыми кляксами. Вдалеке, посреди паутины городских магистралей, виднелась приземистая башня Винчестерского кафедрального собора.

Пендергаст, расположившийся на заднем сиденье бок о бок с Констанс, бросил взгляд на часы.

– Нам надо быть в саутгемптонских доках через пятнадцать минут.

– Невозможно.

– За это еще пятьдесят фунтов.

– Деньги не заставят нас взлететь, сэр, – отозвался таксист.

Тем не менее машина еще прибавила ходу и, визжа покрышками, преодолела съезд на шоссе А-335, ведущее к югу. Серые пригороды Винчестера быстро уступили место зелени. В мгновение ока мимо проскочили Комптон, Шофорд и Оттерборн.

– Даже если успеем к отплытию, – проговорила наконец Констанс, – как мы попадем на борт? Я читала сегодня утром в «Монд», что все каюты были зарезервированы за несколько месяцев. Этот дебютный рейс называют самым престижным со времен «Титаника».

Спецагент пожал плечами:

– Довольно неудачное сравнение. Кстати, я уже позаботился о подходящем размещении. Тюдоровский номер люкс на корме судна. Там даже имеется третья спальня, которую мы сможем использовать под кабинет.

– Как тебе это удалось?

– Этот люкс заказали мистер и миссис Протеро из австралийского Перта. Они не отказались обменять этот номер – вместе с умеренной денежной компенсацией – на еще больший в следующем кругосветном круизе «Британии», который состоится ближайшей осенью. – Губы Пендергаста тронула легчайшая усмешка.

Такси пулей пролетело транспортную развязку с автомагистралью М-27, затем начало снижать скорость, поскольку дорожное движение в сторону Саутгемптона сделалось плотнее. Проехали через тоскливую промзону, миновали ряды прилепившихся друг к другу кирпичных домиков на одну семью и въехали в лабиринт улиц в старом центре. Сделали левый поворот на Марш-лейн и тут же – правый, на Терминус-террас; большая машина виртуозно ныряла в малейший просвет в потоке транспорта. Тротуары полнились людьми, большинство держали в руках фото– и видеокамеры. Спереди раздавались оживленные крики, возгласы приветствий.

– Расскажи мне, Констанс, что за открытие побудило тебя покинуть монастырь с такой поспешностью.

– В двух словах. – Она понизила голос: – Я приняла твою просьбу близко к сердцу и проводила изыскания.

Пендергаст, в свою очередь, тоже понизил голос:

– А как это – проводить изыскания в тибетском монастыре?

Констанс подавила мрачную усмешку:

– Дерзко и бесцеремонно. Я пошла во внутренний монастырь и встретилась там с монахами.

– Вот как.

– Это был единственный способ. Но… как ни странно, похоже, меня ждали.

– Продолжай.

– Они оказались на редкость обходительны.

– В самом деле?

– Да, но я не очень понимаю почему. Монахи во внутреннем монастыре в самом деле не знают, что представляет собой этот артефакт и кто его создал. Лама Тубтен был прям и откровенен в этом отношении. Вещь привез из Индии некий святой праведник, для того чтобы спрятать и хранить в тайне высоко в Гималаях.

– И?..

Констанс помедлила.

– Кое-что монахи от тебя утаили: им известно назначение Агозиена.

– И в чем же оно состоит?

– Как я поняла, это орудие возмездия миру. Чтобы очистить его – так они сказали.

– Не намекнули, в какой форме будет происходить «возмездие» или «очищение»?

– Сами не знают.

– Когда это должно случиться?

– Когда Земля погрязнет в себялюбии, алчности и пороке.

– Как удачно, что миру в этом отношении ничто не грозит, – иронически заметил Пендергаст.

– Монах, который вел со мной беседу, сказал, что осуществление возмездия не входило в их намерения и обязанности. Они были только хранителями этого предмета, обеспечивали его сохранность до срока.

Спецагент на мгновение задумался:

– Выходит, кто-то из братьев мог быть с этим не согласен.

– Что ты имеешь в виду?

Пендергаст повернулся к ней лицом, светлые глаза его заблестели.

– Я бы предположил, что какой-то монах почувствовал, будто Земля созрела для очищения. И помог Джордану Эмброузу похитить Агозиен, дабы в конечном счете выпустить его в мир.

– Что заставляет тебя так думать?

– Это совершенно очевидно. Агозиен чрезвычайно хорошо охраняли. Я провел в монастыре больше года и даже не подозревал о его существовании. Как могло получиться, что случайный гость, альпинист, к тому же не проходящий в монастыре обучение, ухитрился найти его и похитить? Это могло произойти лишь в том случае, если один или более монахов попросту хотели, чтобы он был похищен. Лама Тубтен уверен: ни у кого из монахов этого предмета нет. Но это не означает, что кто-то из обитателей монастыря не помог постороннему лицу его добыть.

– Но если артефакт настолько ужасен, как они утверждают, что за человек мог пожелать намеренно выпустить его на волю?