Сайнаг-алдар приходился родичем Бората, и пожаловались ему нарты Бората:

— Много обид нанес нам нарт Хамыц. Если бы ты отомстил ему за нас, мы бы никогда не забыли тебе этого.

— Пусть будет так, — ответил Сайнаг-алдар. — Только надо, чтобы Ахсартаггата тоже участвовали в этом деле.

Конечно, не посмели Бората обратиться к самым именитым нартам Ахсартаггата с таким коварным делом. Но недаром Сырдона зовут коварством неба и хитростью земли, недаром слывет он бедой нартского народа. Сырдон собрал самых последних людей из Ахсартаггата и стал им кричать:

— О Ахсартаггата, послушайте, что я вам предсказываю: ваша гибель придет от руки Хамыца, потому надо вам убить его.

— Нам всем надо задавить его одним большим камнем, — сказал один невежа из рода Ахсартаггата. — А то родятся у него еще дети, подобные Батрадзу, и будут они гонять нас, как скотину, на водопой, да еще не дадут вдоволь воды напиться.

Много поднялось тут крика. Услышал этот крик Сайнаг-алдар и спросил:

— В какое время ездит Хамыц в поход и какую дорогу выбирает?

Бурафарныг ответил:

— В субботу проедет он по Нартскому мосту, и если ты тогда с ним сладишь, то это будет твое и наше счастье, а если нет — погибнем и мы, и ты!

С тех пор Сайнаг-алдар засел возле Нартского моста и стал поджидать Хамыца. Рано утром, когда петухи запели первый раз, Хамыц вскочил на своего коня и отправился в поход, не подозревая о том злом несчастье, которое его подстерегало. Перед самым Нартским мостом начал фыркать конь Хамыца. Хлестнул его Хамыц и сказал:

— Чтобы покойнику тебя посвятили[66], чего ты фыркаешь? Среди Бората нет человека, кому не сделал бы я зла, но кто из них посмеет устроить мне засаду? Их племянник Сайнаг-алдар труслив, кого же ты боишься?

Услышав эти слова, выскочил Сайнаг-алдар и сказал Хамыцу:

— Да, это я, клянусь своим отцом и матерью! Я поджидаю тебя, и ты от меня не уйдешь!

Хамыц спрыгнул с коня, и начали они биться. Долго бились они, и стал Хамыц уставать. Сайнаг-алдар нанес ему удар своей кривой саблей. Удар пришелся Хамыцу по зубу Аркыза, отскочил кусочек кривого лезвия сабли в небо, и месяцем повис над землей этот кусок.

Еще несколько ударов нанес Хамыцу Сайнаг-алдар и убил его насмерть.

Скоро узнали Ахсартаггата, что по злому умыслу Бората нанесла им эту коварную рану жестокая рука их племянника Сайнаг-алдара.

Нарты Ахсартаггата привезли домой труп Хамыца. Те, кто был зол на Хамыца, радовались его смерти, а к кому он был добр, оплакивали его.

Батрадз был в далеком походе и ничего не знал о смерти отца. Похоронив Хамыца, Ахсартаггата решили известить Батрадза, что отец его кем-то убит.

— О собаки Бората, вы убили Хамыца! Но меч мстителя навис над вами, — сказал Урызмаг. Он знал, что Батрадз не оставит неотомщенной смерть отца.

Тогда обратились Ахсартаггата к вечернему ветру и попросили его передать утреннему ветру, чтоб пронесся он по земле и по небу, отыскал Батрадза, Хамыцева сына, и сказал ему, что убит его отец, но кем убит — неизвестно. Если будет Батрадз сидеть, пусть он быстро встанет, если стоящим застанет его печальная весть, пусть больше не садится и торопится домой.

Передал вечерний ветер печальную весть утреннему ветру. Небо и землю облетел утренний ветер, нашел он Батрадза и по обычаю нартов сначала выразил ему соболезнование:

— Вестником печали послали меня к тебе на рассвете именитые нарты. Стальноусый отец твой Хамыц убит злодейской рукой и ушел уже в Страну мертвых.

И, узнав печальную весть, оперся на свое копье и заплакал булатный сын Хамыца:

— Навсегда разрушился очаг мой, нежданно огонь задуло в нем!.. Тяжелые свинцовые слезы катились из глаз Батрадза. И, после того как плачем развязал Батрадз узел горя в своем сердце, поехал он домой.

Торопился скорее приехать — как же иначе! Вошел, сгорбившись и опустив голову, в дом и спросил у Шатаны:

— Скажи, мать, кто убил отца моего?

— Я слышала, что своей смертью умер отец твой, дитя мое, не рожденное мною. Кончился срок его жизни, сполна уплачен Богу весь долг. Рада я, что сам ты цел и невредим вернулся.

Знала Шатана, что страшна будет месть Батрадза, боялась она за него и не решилась назвать ему убийц его отца.

Но Батрадз сразу разгадал ее хитрость. И попросил он ее ласково:

— Мать, мне захотелось зерен, которые ты так вкусно поджариваешь на плите.

— Стоит ли говорить об этом, дитя мое! — обрадованно сказала Шатана.

Быстро поставила она на огонь сковороду и нажарила зерен. Наполнила она поджаренными зернами деревянную чашу и поднесла ее Батрадзу.

— Разве деревянной рукой воспитывала ты меня, мать? — с упреком спросил Батрадз у Шатаны, указав на деревянную чашу.

Тогда голой ладонью взяла Шатана полную горсть горячих зерен и протянула их Батрадзу. Но тут стиснул он руку ее с горячими зернами и спросил еще раз:

— Скорее говори, кто убил отца моего?

Жгли горячие зерна ладонь Шатаны, не стерпела она и сказала:

— Заговор был против отца твоего. Убил его Сайнаг-алдар, а помог убийце Бурафарныг Бората. Поделили они между собой его вещи: Сайнаг-алдар взял его меч, соболью шубу Хамыца захватил Бурафарныг Бората. А коней его резвых угнал Сослан.

— Еду я мстить за смерть отца моего и соберу все его добро, — сказал Батрадз.

Оседлал он коня Хамыца Дур-Дура, вскочил на него и тронул поводья|.

— Подожди-ка, — сказала Шатана.

Батрадз обернулся.

— Куда ты едешь сейчас? — спросила Шатана.

— С Сайнаг-алдара начну я, — ответил ей Батрадз.

— Э, солнышко мое, мальчик мой любимый! Не так-то легко покончить с Сайнаг-алдаром. Только от своего меча суждено ему погибнуть. И раз ты уж решил убить его, то послушай, что скажу я тебе. Каждое утро на рассвете выгоняет Сайнаг-алдар резвых своих коней на водопой к источнику. Вот в это-то время ты и подъезжай к нему. И только увидишь его, скажи ему: «Доброе утро, почтенный старик!» Он поздоровается с тобой и спросит: «Откуда Бог принес так рано? Сюда и зверь не забегает, и птица не залетает. Так как же ты попал сюда?» А ты ему отвечай: «Ничего не могу я поделать со своим молодым ретивым сердцем. Должен мне выковать меч небесный Курдалагон, приготовил я уже угли и железо и вот стал спрашивать у стариков, у кого самый лучший меч, чтобы взять его за образец для моего меча. И ответили мне старики, что нет на свете меча, подобного мечу Сайнаг-алдара». И ответит тебе Сайнаг-алдар: «Пусть у этих стариков из семейства уцелеет столько человек, сколько скуют они мечей, подобных моему мечу». Тут обнажит свой меч Сайнаг-алдар. Солнца и луны заблещут на лезвии меча его, и вся земля отразится в нем. Протянет он тебе острием свой меч, но ты сразу оттяни назад своего коня, как будто испугался он сверкания меча. Сделай так потому, что как только ты возьмешься за острие меча, он убьет тебя. И скажет тебе Сайнаг-алдар: «Э, молодой человек, похоже, что конь твой меча пугается?» А ты ему так отвечай: «Немало мечей блистало в боях перед глазами коня моего». И ты попроси Сайнаг-алдара, чтобы разрешил он тебе взяться за рукоятку меча. Он согласится, и тогда хорошенько осмотри его меч — на самой середине его будет щербинка, и тогда ты скажи «Жалко, такой чудесный меч, а закудрявилось его лезвие». — «Все это из-за нарта Хамыца, чтобы есть ему в Стране мертвых ослиные кишки. Зазубрился меч мой о его чудодейственный зуб». Ты слушай его, а сам оглядывайся, точно потерял что-то. Когда кончит он говорить, спроси его: «А где восходит у вас солнце, старик? Сторона мне здесь незнакомая, и боюсь я заблудиться». Повернется Сайнаг-алдар, покажет тебе, откуда восходит солнце, и тут ты собери всю силу — и все в твоих руках будет, чему быть суждено. Руби его тогда по шее — нигде, кроме шеи, не возьмет его меч. Только так, а не иначе, сможешь ты убить его.

Поехал Батрадз. Долго ли, коротко ли ехал он, но добрался он до страны Сайнаг-алдара.