Однажды моему мужу захотелось видеть рядом с собой не женщину, а куклу. Существо красивое и абсолютно лишенное индивидуальности, которое говорит и делает только то, что от нее хочет мужчина. Тут-то и возникла некая Анастасия. Как бы журналистка, как бы пришла брать интервью у банкира Воронина. Знаете, о чем она его спрашивала? О процентных ставках и курсах валют? Я вас умоляю!
«А вам больше блондинки или брюнетки нравятся? Надо же, я как раз блондинка!»
«А вы черный или зеленый чай предпочитаете? Ой, какое совпадение! Я тоже люблю зеленый с жасмином».
«А какой ваш любимый ресторан? Не может быть! Я сама от него в восторге».
«А как вам удалось заработать свой первый миллион? Это ведь было непросто, правда? На пути к успеху вы преодолевали преграды, проявили лучшие качества и выстояли...»
И все в таком духе. Толик сам мне со смехом рассказывал о том интервью. Но потом девушка явилась на согласование. Затем лично привезла кассету с записью эфира. Об этих визитах он промолчал...
Я долго ничего не замечала, потому что привыкла ему доверять. А потом начались звонки от знакомых:
— Ой, а я видела твоего в ночном клубе в обществе грудастой блондинки. Только не говори, что она его племянница...
— Слушай, я столкнулась с твоим, он покупал перстень с бриллиантами. Знаешь, по-моему, это был не твой размер...
Я долго не могла поверить. Сплетни! Эти свистушки судят по себе, это у них семейные проблемы, а мой муж не такой. Он не опустится до пошлой связи. Нелегко принять, что у твоего мужа есть другая, а ты вдруг превратилась в опостылевшую жену.
Конечно, он изменился, стал пренебрегать мной, даже в отпуск со мной не поехал, сослался на дела. Старо, как мир. Но может быть, в банке действительно возникли трудности... Я все еще не видела очевидного. А от него пахло чужими духами, я нашла у него в кармане чек из салона женского белья. Мне он ни разу не дарил ничего подобного...
Ладно, думала я, ему захотелось разнообразия. Пусть. Скоро ему станет скучно с этой куклой, ей нужны от него только рестораны и бриллианты. Мы же полюбили друг друга студентами, прошли через многое, наши отношения проверены годами.
Как же я ошибалась! Эта девица могла дать ему то, что не удалось мне. Ребенка! Примерно год назад он заявил мне, что хочет развестись. В кои-то веки пришел рано, поужинал со мной. Я подумала, что все плохое позади, что-то налаживается, он сделал шаг навстречу. А тут это ужасное слово «развод».
— Почему? — только и спросила я.
— Потому что Настя беременна. Это мой ребенок. Она уверена, что будет сын.
У меня земля из-под ног ушла. Я столько лечилась, столько старалась, такие болезненные, неприятные процедуры прошла. Все напрасно. А теперь меня вообще выбрасывают на помойку, как отработанный материал.
— Нет, — твердо сказала я, — я не дам тебе развода. И это для твоего же блага. Как ты можешь разрушить семью ради едва знакомой девицы? Я не удивлюсь, если она манипулирует тобой. Кто знает, беременна ли она на самом деле? Не губи свою и мою жизнь. Многие сорокапятилетние мужчины хотят продлить молодость и уходят от старых жен к молодым любовницам. И что же? У него — инфаркт, у вертихвостки — наследство.
— Настя не такая. У нас все серьезно, — заявил мой муж. — Я люблю ее, она — меня. Ты должна смириться с этим. Я не советую нам мешать, хуже будет...
Угрозы? Я не узнавала собственного мужа и не собиралась потакать капризам его девицы. Она совсем запудрила ему мозги. Сам Толик ни за что не опустился бы до подобного. Я окончательно разозлилась.
— Я не дам тебе развода, — повторила я. — Если хочешь, будем судиться. И я получу не только половину совместно нажитого имущества, но и взыщу с тебя компенсацию морального вреда. Это ведь ты изменил мне, а не я тебе. Ты меня предал...
Для репутации Толика и его банка меньше всего был нужен грязный судебный процесс, а эта Настя удавится за каждую тысячу. Так что сладкая парочка решила действовать по-другому — заткнуть мне рот навсегда.
Я не сомневаюсь, что та авария была подстроена. Моему мужу ничего не стоило зайти в гараж и ослабить гайки на колесе. Оно отскочило, когда я ехала со скоростью девяносто километров в час. Меня спасло то, что я была пристегнута и еще сработала подушка безопасности в машине.
Я оказалась в больнице на долгие месяцы. Плохо соображала и не могла ходить, а муж почти не навещал меня. Это был ад. Ложкой меда можно считать только одно: кукла так и не родила пупса. Сказала, что у нее случился выкидыш, но я уверена, что она даже не была беременна.
Я вернулась домой, мы с Толиком не разговаривали, виделись мельком. Но это к лучшему, я ведь начала ненавидеть его, боялась человека, которого любила. Эта девица так околдовала его, что он готов был ради нее на все, один раз чуть не убил меня. Дальше могло быть еще хуже...
Тем вечером, в пятницу, он неожиданно рано приехал с работы и заявился в мою спальню. Я аж подпрыгнула на кровати. Теперь я уже не ждала примирения, а страшилась увидеть у него в руке пистолет...
— Настя опять ждет ребенка, — выплюнул он мне в лицо. — На этот раз все должно пройти идеально. Я не допущу, чтобы ее что-то расстроило, что-то помешало нам с ней стать родителями. Ты, конечно, несмотря ни на что, не пойдешь на уступки и не согласишься развестись тихо, без скандала? Я бы оставил тебе этот дом...
— Нет, — твердо ответила я. — Меня эти жалкие подачки не устроят. И что ты сделаешь? Опять подготовишь аварию или на этот раз поджог? Или как-нибудь иначе прикончишь меня?
— Нет, дорогая, — зловеще улыбнулся он. — Теперь я убью себя.
Глава 10
«Итак, я ставлю спектакль. Даже если он провалится, это занятие весьма увлекательное. Процесс не менее важен, чем результат. Да и почему нужно ожидать провала? Люди так заурядны. Почти всегда можно предсказать их ответы на заданные тобой вопросы и даже их поступки. Они рабы привычек.
Тот, кто пьет по утрам кофе, не станет пить чай. Правда, если доктор скажет, что сердечко пошаливает, да еще потрясет перед носом кардиограммой, возможны варианты. И ведь не проверишь, действительно проблемы со здоровьем, или просто чайная компания подсуетилась. А что, был прецедент. В элитной клинике один предприимчивый товарищ подсадил десяток пациентов на чай определенной марки — очень дорогой, надо сказать. Конечно, не забесплатно. Я уже не говорю про все эти биодобавки...
Я собираюсь стать кем-то вроде таких докторов. Сыграть на нужных струнах, затронуть болевые точки и заставить человека делать то, что нужно мне. Причем так, чтобы он не сразу разобрался, что происходит. А когда поймет, будет уже поздно...»
Верочка и Вася остались, наконец, наедине. Другие юристы отправились танцевать подо что-то романтическое: на французском языке все песни кажутся про любовь, даже Марсельеза...
Как бы Верочке хотелось танцевать сейчас с Егором, прижаться к его плечу. Но рядом сидел Василий. Он взял ее руку в свою, заглянул в глаза. Неужели он все-таки позабудет про Гражданско-процессуальный кодекс и сосредоточится на красивой женщине?
— Тебе нравятся мои волосы? — спросил он интимным тоном.
Верочка от неожиданности выдернула свою руку из его ладони.
— Вполне во французском стиле, — уклончиво ответила она. — Крыши Парижа, мольберты, длинноволосые художники...
— Но я-то не художник. Поэтому не все это понимают. Моя девушка заявила мне: ты отличный парень, если подстрижешься.
— А ты?
— Теперь она моя бывшая девушка.
— Неужели вы расстались из-за прически?
— Это не просто прическа, это мировоззренческий конфликт. Она хотела, чтобы я стал как все. Но я не пошел у нее на поводу. Она была такая мелочная. Все зудела: с тобой у меня флакон пенки для укладки слишком быстро кончается, и фен ты мне сломал.
— Да, зря она так, — изобразила сочувствие Верочка. — Другая бы радовалась: нет проблем с выбором подарка к 23 февраля.
