— Но почему? — не поняла Араминта.
— Бог знает, почему. Что-то в нем такое есть. Может быть, его манера вести себя так, будто остальные его недостойны. Не я один это заметил, многие его просто не выносят. — Он подумал и обиженно добавил: — Он ведет себя так, словно мы все даже презрения его не стоим.
— Тогда, если мы не можем обратиться к нему, — деловито продолжила Араминта, — давай соберем все, что у нас есть, и пообещаем выплатить остальное по частям.
— Ему это не понравится, — пробормотал Гарри.
— Дело не в том, понравится это ему или нет, а в том, сколько мы сможем ему выплатить. В данный момент мы имеем твоих двести пятьдесят фунтов, сто десять фунтов, отложенные на мои платья, и, думаю, тридцать или даже сорок фунтов в банке — вместе получается почти четыреста фунтов.
— Но нам нужно на что-то жить до следующего квартала.
— Да, знаю, — грустно согласилась Араминта.
Неожиданно она встрепенулась:
— Есть еще мамино кольцо, которое папа подарил ей к их помолвке!
— О, нет, я не смогу просить ее об этом, — промямлил Гарри.
— Оно стоит не меньше ста фунтов. Мама никогда не расставалась с ним, как бы трудно им с папой ни приходилось. Оно ей очень дорого.
— Но это последняя вещь, которую я бы попросил у мамы.
— Я уверена, что она предпочтет расстаться с кольцом, лишь бы не видеть своего единственного сына публично опозоренным.
Араминта встала и начала беспокойно ходить по комнате.
— Если бы у нас оставалось еще хоть что-нибудь, что можно было бы продать. Что же нам делать?
— Я и сам об этом думал, — сказал Гарри. — Это просто смешно, что с моим образованием я гожусь только для того, чтобы тратить деньги. Я думаю, что мог бы поступить куда-нибудь грумом или, может, править почтовой каретой.
— Не думаю, что это помогло бы поправить дело.
— Но что же нам делать тогда? — в отчаянии повторил брат.
Неожиданно Араминта остановилась посередине комнаты.
Освещенная весенними солнечными лучами — этим веселым потоком, льющимся в большие окна, — она была прекрасна.
Белокурые волосы казались золотыми, серые глаза сверкали, голос звенел от радости:
— У меня есть идея! О, Гарри, у меня отличная идея!
* * *
Генерал Александр Брэкнелл с удовольствием читал утреннюю газету, когда в комнату вошел камердинер.
— Вас желает видеть леди, сэр, — сказал он отрывистым голосом, выдающим бывшего военного.
Генерал с удивлением посмотрел на него.
— Леди? — переспросил он.
— Молодая леди, сэр. Говорит, ей необходимо поговорить с вами.
— Что ж, в таком случае я ее, безусловно, приму, — сказал генерал. — Просите, Хоукинс.
— Слушаюсь, сэр.
И Хоукинс браво промаршировал к выходу.
Сэр Александр отложил газету и поправил лацканы своего сюртука.
Генерал Брэкнелл был известен как один из самых талантливых командиров в армии Веллингтона, но он выделялся не столько своим военным талантом, сколько популярностью.
В армии Веллингтона было всего два генерала, которых солдаты не только уважали, но и любили.
Одним из них был лорд Хилл, известный тем, кто служил под его началом в Пенинсуле как «папаша Хилл», а другим — генерал Брэкнелл, которого все называли «дядя Алекс».
Теперь, ожидая неизвестную даму, он думал, что ему предстоит встреча с женой, вдовой или матерью одного из солдат, служивших под его началом.
Несмотря на то что война закончилась уже больше двух лет назад, не проходило и недели, чтобы к нему не обращались за помощью или — что случалось намного чаще — за финансовой поддержкой.
Только близкие генерала знали, что из-за болезни жены он находился в очень затрудненном положении.
Последние пять лет супруга генерала была невменяема. И его пенсия, и все, что ему удалось скопить за долгие годы блестящей военной службы, тратилось на леди Брэкнелл и на гонорары докторам, которые, впрочем, ничем не могли облегчить ее состояние.
И не было ничего удивительного в том, что, ожидая посетительницу, генерал весьма сожалел, что она появилась раньше, чем он успел отправиться на свою ежедневную оздоровительную прогулку в Гайд-парк. Наконец дверь отворилась.
— Мисс Араминта Синклер, сэр!
На пороге появилась улыбающаяся Араминта.
В шляпке с высокой тульей, завязанной под подбородком, она выглядела очаровательно. Однако генерал был слишком светским человеком, чтобы не заметить, что, хотя девушка прелестна, ее шляпка и платье отдают провинцией.
— Дорогая Араминта! — воскликнул он, поднимаясь из своего удобного кресла. — Как я рад!
— Я так боялась, что вас не будет дома, — сказала девушка. — О, дядя Алекс, мне необходимо было вас увидеть!
— Гарри говорил мне, что вы приезжаете в Лондон, и сегодня днем я как раз собирался нанести визит вашей матушке.
— Она будет счастлива видеть вас, но для меня очень важно поговорить с вами наедине.
Генерал усадил Араминту на старинную удобную софу у камина.
— В чем же дело? — спросил он, улыбаясь девушке.
Араминта секунду поколебалась и начала:
— Мы всегда считали вас, дядя Алекс, очень светским человеком.
Сэр Александр посмотрел на девушку с некоторым недоумением, но вежливо ответил:
— Люди очень добры ко мне, Араминта, и могу сказать без хвастовства, что меня приглашают во все фешенебельные дома и на большинство приемов и балов. — Он засмеялся и добавил: — Но в моем возрасте и в моем положении — без семьи и в отставке — мне ничего не остается, как сидеть в своем клубе.
— То есть в «Уайт-клубе»! — взволнованно сказала девушка.
— Да, в «Уайт-клубе». И я очень рад, что Гарри принят в члены нашего клуба. Его кандидатуру предложил сам герцог Бедфордский, а я выступил вторым поручителем. После этого избрание Гарри было простой условностью.
— И Гарри очень счастлив, что его приняли в «Уайт-клуб», — подтвердила Араминта. — В то же время, дядя Алекс, именно в клубе он и попал в беду.
Генерал нахмурился:
— Он проиграл?
— Да, дядя Алекс.
На лице генерала появилось выражение, которое Араминта некоторое время не могла понять. Затем она воскликнула:
— О, нет! Нет, дядя Алекс! Мне бы и в голову это не пришло! Вы же знаете, что бы ни случилось, мы никогда не обратимся к вам за деньгами! Мне нужна ваша помощь, но у меня совсем другой план!
Девушка почувствовала, что генерал расслабился. В своей обычной галантной манере он сказал:
— Если я могу что-нибудь для вас сделать, Араминта, вы можете полностью располагать мной.
— Я знала, что вы меня не подведете, дядя Алекс, — облегченно вздохнула девушка. — Вы были к нам так добры, когда умер папа. Мне кажется, он вас просто боготворил. Он всегда говорил, что войска пойдут за вами даже в ад, и я уверена, что это совершенная правда.
— Вы меня смущаете, дорогая. Я очень любил вашего отца, и вы знаете, что я очень привязан к вам и Каро. Но, прошу вас, расскажите мне, что произошло с Гарри.
— Он проиграл большую сумму, — просто ответила девушка, — и у нас очень мало времени для того, чтобы достать деньги. Но, дядя Алекс, у меня есть идея! — Генерал внимательно слушал, глядя в глаза Араминте. — Вы часто гостили у нас в Бедфордшире. Что вам больше всего запомнилось у нас?
Генерал улыбнулся.
— Это совсем нетрудный вопрос, Араминта. Ваш отец всегда угощал своих гостей первоклассными блюдами. Эти фантастические трапезы совершенно незабываемы.
— Именно на такой ответ я и надеялась! — сказала девушка. — А вы знаете, кто у нас готовил после того, как умер старый Бувэ?
— Я подозревал, что это делали вы, Араминта.
— Именно! — она энергично кивнула. — Папа заставил Бувэ научить меня всему, что он умел. Папа говорил, что у него никогда больше не будет средств на то, чтобы нанять французского повара, но он не собирается есть «помои для свиней», которые подают на стол в большинстве английских домов.
— Ваш отец был истинным эпикурейцем! Я всегда жалел, что у него не было возможностей жить на широкую ногу.