Митрополит Киевский обладал огромной властью над священнослужителями. Он утверждал кандидатов на епископские кафедры, совершая при этом особый обряд «поставления в сан». Он мог запретить провинившемуся епископу продолжать службу и, созвав поместный собор, лишить его сана. Митрополит также имел право отменять решения епископского суда. Перед ним трепетали рядовые священники и монахи.
Глава церковной иерархии имел сильные средства и для воздействия на светских феодалов. В период обострения междукняжеской борьбы в XIV—XV вв. митрополиты широко пользовались таким грозным оружием, как отлучение от церкви. Многие могущественные князья вынуждены были смириться под угрозой митрополичьего проклятья, которое в те времена было равносильно политической смерти. Случалось, митрополит отлучал от церкви целые города, правители которых не соглашались исполнить его требования. Тогда закрывались все городские церкви и перепуганные жители устремлялись к княжескому двору, требуя срочно примириться со «святителем».
К концу 30-х годов XIII в. на Руси, по данным летописей, известно 16 церковно-административных областей — епархий. В Южной Руси действовали Белгородская, Юрьевская, Переяславская и Черниговская епархии, в Юго-Западной — Галицкая, Владимир-Волынская, Перемышльская, Угровская (Холмская), Туровская. На территории Руси существовали также Новгородская, Полоцкая, Ростовская, Смоленская, Владимирская и Рязанская епархии. Митрополит имел собственную епархию с центром в Киеве. Епископы управляли своими епархиями с помощью целого штата чиновников — наместников, клирошан, десятильников. Подобно князьям и боярам митрополит и епископы строили богатые дворцы, окружали себя многочисленной свитой.
Князья и бояре стремились провести на епископскую кафедру своего кандидата, подкрепляя свои просьбы дарами или угрозами. Иногда они «через голову» митрополита обращались к константинопольскому патриарху. Некоторые могущественные русские князья пытались добиться самостоятельности киевской митрополии, выставляли своих собственных кандидатов на пост главы русской церковной иерархии. Однако всякий раз их попытки порвать с константинопольской патриархией оканчивались неудачей. Главным препятствием на этом пути было сопротивление высших иерархов русской церкви, не желавших терять покровительства патриарха, боявшихся остаться «один на один» с княжеской властью. Были и другие причины. Правители Руси понимали, что церковное единство с Византией имеет свои преимущества. Оно упрочивало позицию страны среди христианских народов, облегчало торговлю и культурные связи с Византией, способствовало укреплению авторитета церкви в глазах населения самой Руси.
Случалось, что епископ вступал в спор со своим князем. В таких случаях князь обычно обращался за помощью к митрополиту. Весьма показательна в этом отношении трагическая история владимирского епископа Феодора. Получив кафедру благодаря поддержке князя Андрея Боголюбского (1157—1174) [3], Феодор, выходец из киевской боярской семьи, не захотел быть послушным инструментом в руках князя и вскоре поссорился с ним. Тогда князь отправил епископа в Киев, на суд к митрополиту. Давно ненавидевший Феодора митрополит Константин расправился с ним со средневековой жестокостью: низложенному владыке урезали язык и отрубили правую руку [4].
Самой мелкой административной единицей церковной организации был «приход» — городской или сельский округ, жители которого считались «прихожанами» (посетителями) одного храма. Этот храм, находившийся обычно в центре прихода, обслуживали несколько лиц, вместе именовавшихся «причтом». Наиболее типичным для города был приходской храм, причт которого состоял из двух «священнослужителей»— священника и дьякона — и трех «церковнослужителей»— дьячка (псаломщика), пономаря и просвирни. Сельские храмы обычно имели только священника, дьякона и дьячка.
Как и многие другие профессии, «служение у престола господня» в средневековой Руси было наследственным. Никаких школ, где готовили бы священнослужителей, не существовало. Необходимые знания будущие священники и дьяконы получали от своих отцов. И те и другие приступали к исполнению своих обязанностей лишь после обряда «посвящения в сан», который мог совершать только епископ. Прежде чем совершить этот обряд, «владыка» или его доверенные лица экзаменовали соискателей.
«Священнослужители» совершали различные церковные службы, причем дьякон выступал в роли помощника «иерея», как именовался по-гречески священник. Слово «дьякон» в переводе с греческого и означает «помощник».
Именно приходское духовенство вело повседневную пропаганду идей христианства среди населения. Однако по своему социальному положению оно мало чем отличалось от крестьян и ремесленников. Это была, по выражению Ф. Энгельса, «плебейская часть духовенства» [5]. Древнерусские письменные источники почти ничего не сообщают об образе жизни, настроениях приходского духовенства. Летописи, актовый материал освещают деятельность лишь «князей церкви» — митрополитов, епископов, настоятелей крупных монастырей. В результате из поля зрения историка выпадает значительный слой древнерусского общества. По современным подсчетам, на Руси в XI— XIII вв. действовало около 10 тысяч городских и сельских храмов, включая так называемые «домовые церкви», которые устраивались прямо в хоромах знатных людей [6]. Эти храмы обслуживало около 40 тысяч «причетников».
Церковная служба представляла собой сложный, формировавшийся на протяжении нескольких столетий комплекс ритуальных движений, песнопений, чтений и возгласов. Главная цель церковной службы — отвлечь человека от житейских забот, увести в мир христианских образов, внушить чувство смирения со своей земной долей.
Глубокое эмоциональное воздействие произведений искусства — росписей, икон, драгоценных тканей, ювелирных изделий — многократно усиливало впечатление, производимое церковной службой.
Церковные догматы и представления воплощались даже во внешнем облике храма. Одна глава символизировала Христа, три — догмат о троице, пять — Христа и четырех евангелистов. Храмы обычно ставили на высоких местах. Их архитектурные формы были устремлены ввысь, подобно молитве, обращенной к богу. Уже издалека, глядя на храм, верующий должен был готовить себя к восприятию церковной службы.
Порядок церковной службы определялся взаимодействием трех «кругов» (рядов молитв и песнопений)— дневного, недельного и годичного. Дневной круг состоял из 9 отдельных служб [7] . Церковный устав предусматривает их соединение в том или ином порядке в зависимости от того, является ли данный день будничным или праздничным.
Недельный круг включает особые молитвы для каждого дня недели. В воскресенье надлежало вспоминать Иисуса Христа и его «чудесное воскресение из мертвых», в понедельник—ангелов, во вторник— ветхозаветных пророков и Иоанна Предтечу, в среду и пятницу — страдания и смерть Иисуса Христа, в четверг—апостолов и Николая Чудотворца, в субботу — Богоматерь.
Годичный круг основан на традиции праздновать в каждый из дней года «память» определенного святого или события, о котором говорит Священное писание. Среди праздников годичного круга выделяются важнейшие, так называемые «двунадесятые», посвященные событиям, описанным в Евангелии [8].
Порядок сочетания дневных, недельных и годовых тем богослужения для каждого конкретного дня определяется с помощью особых церковных книг — Часослова, Следованной Псалтири, Октоиха, Триоди, 12-ти Миней (по числу месяцев) и некоторых других. Обязательной принадлежностью каждой церкви было Евангелие, выдержки из которого читались практически на каждой службе. Оно хранилось на престоле в алтаре и символизировало самого Иисуса Христа. Напрестольное Евангелие считалось главной святыней храма. Его переплет часто украшали золотом и драгоценными камнями. Другой часто применявшейся при богослужении книгой были «Деяния и послания святых апостолов», которую обычно именовали просто «Апостол».
