…Немного поплутав для заметания следов, Мария Даниловна вышла на Садовую, печально взглянула на отделение милиции, отгоняя неприятные воспоминания, и, радостно ощупывая языком новые — самые дорогие! — пломбы, вошла в овощной магазин…
Вскоре уже, отчаявшись дождаться трамвая, она брела по Садовой дальше, неся в авоське несколько апельсинов. «Бедный… — жалостливо думала она. — Как там кормят? Ничего не написал… Кажется, здесь надо свернуть — так до Пряжки короче…»
Сентябрь в том году выдался теплым…
Эпилог
— Чушь собачья!
— Ты серьезно?
— Полнейшая чушь! — недовольным голосом повторил оперуполномоченный Петр Алексеев и, взяв в руки книгу, помахал перед лицом собеседницы. — Ты откуда это все взяла? Кто тебе рассказал?
— Скажешь, неправда? — женщина вопросительно подняла брови.
— Ну, это уже другой вопрос… — отчего-то замялся опер. — Важно не то! — добавил он уже решительно. — Во-первых, отчего же ты выставила меня эдаким религиозным фанатиком, прямо-таки Иваном Бездомным? В отделении засмеют!
— Ну и что? Он милый! И потом, совсем непохоже, — улыбнулась женщина.
— А мне тут уже передали, что некоторое сходство прослеживается… — пробурчал Алексеев. — А во-вторых, я считаю, что это — очень вредная книга!
— Почему вредная? Как раз наоборот! — возразила ее создательница. — Темные силы побеждаются православием! Вон сколько сейчас экстрасенсов по телевизору, к примеру, заявляют: мы, мол, изгоняем бесов, но без молитв, а так, энергиями всякими! Это же жуть! Только с Божьей помощью можно… Ну, ты сам знаешь!
— Знаю, не знаю… Все совсем не так было!
— А как? Кого из нас из Эрмитажа увезли? Меня? Нет, голубчик!
— Тебе Сухова все рассказала? — хмыкнул опер. — Представляю, как ваши буйные фантазии объединились, и…
— Ну, положим, Сухова тоже дала некоторые сведения, — покачала головой собеседница. — Но и без того многое у меня на глазах произошло. Кое-что я, положим, домыслила, сама связала концы с концами… А кое-что и видела! Ту же акцию на Садовой — ну почему полдня в метро не пускали? А потом еще месяц станцию в порядок приводили? А? То-то! А в Египетском зале до сих пор можно услышать историю, как ты там кадилом махал… Смотрительницам не часто такое приходится видеть, по крайней мере в стенах Эрмитажа!
— А ты все ходишь в Египетский зал? — усмехнулся Алексеев.
— Приходится, — кивнула женщина. — Я же рассказывала, сынок на Египте помешался, тоже вот книжку написал… Ты только послушай, это просто класс! Она состоит из четырех частей: «Непонятные дни»… Чувствуешь? Крутая завязка! Дальше — «Убийство Хеопса» — уже детектив! Потом — «Сокровища Хеопса» и, наконец, даже «Воскрешение Хеопса»! Прямо я — и мистика тебе, и преступление…
— Сокровища… Воскрешение… — наморщив лоб, повторил Петруха. — Это как-то символично… Воскрешение жреца у нас уже было, пусть временное, но не буду отрицать, раз уж ты все знаешь… Балаболка!
— Ну-ну… — засмеялась женщина.
— А вот сокровища… Это интересно! Нет, правда, послушай! Пока я в дур… ну, в больнице лежал, Даниловна ведь в Египет все-таки моталась, ты в курсе?
— Не-а… — удивленно произнесла собеседница.
— Точно! Я пытался до нее дозвониться, а потом так, из любопытства, проверил по своим каналам… Всего-то недельный тур, вот только чего она скрывает, а?
— То есть ты ее напрямую спросил, была ли она недавно в Египте, а она замялась?
— «Замялась»! Как же! Замнется она! Нагородила опять невесть что, по своему обыкновению, — со смехом сообщил Алексеев. — Но я однозначно установил, что она выезжала по той самой путевке, что приобрела по приказу жреца…
— Круто! А зачем, как ты думаешь?
— Вот именно — зачем! Теперь понятно — за сокровищами! Зачем же еще? Иначе бы рассказала, уж не сомневайся! Всех бы замучила просмотрами фотографий, слайдов, ну и так далее…
— Верно, — согласилась женщина. — И предположу еще: если бы она не нашла сокровищ, тоже бы рассказала о поездке…
— Конечно!
— Ну и ну… То есть теперь она — обладательница… По наводке трехтысячелетнего покойника! Богачка! — изумленно качала головой женщина.
— Похоже на то, — согласился опер. — И главное, мы-то ее хорошо знаем — упрется и не скажет, хоть что с ней делай! Конечно, боится, что государство — наше ли, египетское, без разницы! — отберет львиную долю, если вообще не все…
— Прямо завидно, — вздохнула собеседница. — Но мы ее не выдадим, а?
— Да нет, понятное дело, — кивнул Петруха.
— Лучше я к ней как-нибудь Ваську подошлю! — продолжала размышлять женщина. — Наедет на нее со своим увлечением, книжечку про своего Хеопса почитает… Глядишь — она растрогается, осчастливит ребенка…
— Попробуй, — пожал плечами опер.
— Ну ладно. А почему все же ты решил, что книга вредная?
— Ну как же! — разволновался Алексеев. — Прочитает какой-нибудь недотепа, приколется, пойдет в Египетский зал, начнет подбирать заклинания, ту же «Ротагилу» несчастную вспомнит… И все! Начинай сначала!
— Ага, признал! Значит, именно так все и было! — обрадовалась писательница.
— Ну… как тебе сказать… — отвел глаза опер.
— Да все уже ясно сказано! А твое предположение, конечно, любопытное, но это же все ерунда! Я, конечно, не материалистка, но не настолько же! В такое невозможно поверить! Вам с Суховой действительно удалось вступить с ним в контакт, ну типа того, как с помощью блюдечка духов вызывают, и только-то! А остальное — коллективное заблуждение. Думаю, что реально это все-таки невозможно. Просто вы оба чересчур впечатлительные натуры. Как там говорят — «гипнобельные»? Точно не помнишь?
— Гипнотические… Гипнозные… Не знаю! — хлопнул по столу Алексеев. Он встал, женщина проводила его взглядом:
— Ты чего? Сейчас очередное апостольское правило найдешь?
— Погоди… Вот мы сейчас трепали языком, а мне все не по себе было… А теперь я определенно что-то почувствовал… Нет, точно! О Боже! Неужели все сначала? Не может быть…
Он помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Мрачное предчувствие, нахлынувшее глухой волной, не покидало его…
Оперуполномоченный Петр Алексеев задумчиво подошел к книжным полкам и бережно достал Великий Требник митрополита Петра Могилы…
Душные бандиты
Я и сама в ужасе, и не знаю, как быть дальше. На всякий случай буду жить спустя рукава. И вам строго завещаю:
Режьте всегда, не примеривши ни одного раза, вместо прежних семи.
Отвечайте всегда не подумавши.
Никогда не смотрите себе под ноги.
Ну, с Богом! Начинаем!
ТЭФФИ
«Причины и следствия»
Ей было под тридцать, и она была глубоко несчастна. По крайней мере ей так казалось, стоило лишь задуматься о собственном безрадостном существовании… А к мыслям об этом она возвращалась постоянно, соскакивая на столь неблагодарную тему практически всегда, с любой другой…
Поезд метро только что ушел, и она терпеливо приготовилась ждать следующий, привычно окидывая взглядом немногочисленных пассажиров.
Его она заметила сразу. Сердце ее забилось в учащенном ритме. Приняв безразличный вид, она как бы невзначай чуть переместилась, рассчитывая оказаться в одном вагоне с ним.
Подошел следующий поезд, почти пустой. Они оказались сидящими напротив друг друга.
— Осторожно, двери закрываются…
«Конечно… Естественно — не обратил никакого внимания! — ничуть не удивившись, обреченно расстроилась она. — Поздно… Приду — и сразу же нырну в постель. „Можно ли ложиться спать с хорошей книгой?“ — „Да, если больше не с кем!..“ Одна, всегда одна… Есть хочется… Сначала перекушу… А что дома есть?.. Все как обычно… Никаких деликатесов… Как же давно я ничего по-настоящему вкусного не ела!.. Пару месяцев уж точно… Да, верно, в конце, кажется, лета была удачная полоса жизни… А так — приходится влачить полуголодное существование…
