Резко повернувшись, он зашагал прочь. Гнев его еще долго не унимался.

Оуэн Брюс со злорадной улыбкой смотрел вслед стремительно удалявшемуся американцу. Итак, схема была запущена в действие. У него были причины для тайного ликования.

Джонатан с возмущением поведал об инциденте с Брюсом своим друзьям. Прекрасная балийка не пыталась скрыть своего беспокойства.

— Мне это совсем не нравится, — сказала она.

— Почему же, у него появятся теперь причины пересмотреть свое отношение, — сказал Джонатан. — Я лишь надеюсь, что он доведет дело до конца и пришлет сюда секундантов. Ты с ними объяснишься, Чарльз?

— Вне всякого сомнения, — невесело сказал Чарльз.

Долго им ждать не пришлось. Через час в конторе «Рейкхелл и Бойнтон» появился какой-то шотландец и назвался секундантом Оуэна Брюса.

Чарльз отвел его в сторону, и они начали совещаться. Вскоре они пришли к единому мнению, что из-за неприятия дуэлей генерал-губернатором целесообразно выбрать место вне города. Представитель Брюса предложил соперникам встретиться в Абердине, и Чарльз, не слишком сведущий в географии окружающей местности, нашел это предложение вполне приемлемым. Было условлено встретиться через два дня наутро. Соперникам предстояло защищать свою честь на саблях.

Молинда по-прежнему была глубоко взволнована.

— Брюс — большой мастер на всевозможные подлости. Я допускаю, что у него мог созреть в голове какой-нибудь дьявольский план действий.

Джонатан пожал плечами.

— Многого он сделать все равно не сможет. Ты знаешь, я неплохо могу постоять за себя.

Новость о дуэли, вопреки намерениям участников, быстро разошлась по Гонконгу, и никого она не повергла в такое уныние, как Эрику фон Клауснер.

— Вы встречались с Брюсом несколько раз в этой мерзкой таверне, которую вы так вдруг полюбили, — сказала она Райнхардту Брауну. — Что вы обо всем этом думаете?

— Я знаю лишь, что Брюс свихнулся на Рейкхелле. Он продаст душу дьяволу, чтобы увидеть его мертвым.

— То есть вы допускаете, что он вовсе не собирается драться с ним?

Браун пожал плечами.

— Вполне возможно, что и так, — сказал он. — Я бы даже сказал — это весьма вероятно.

Длинные ноготки Эрики начали выстукивать марш по полированной поверхности стола. У нее были все причины полагать, что она неуклонно приближается к заветной цели — праву называться миссис Джонатан Рейкхелл. Ей вдруг ясно представилось, что все ее планы рухнут в одно мгновение из-за козней этой бестии Брюса. Она почувствовала, что не может оставаться в стороне.

— Вам известны какие-нибудь более утонченные методы, с помощью которых на Востоке избавляются от своих врагов?

Браун довольно расхохотался.

— Таких методов очень много, — сказал он, поглядывая на нее. По-видимому, ему не составило труда разгадать ее намерения. — Один из самых лучших — это метод с применением змеиного яда. Мне неизвестно, яд каких змей выцеживают для этой цели — но разве это имеет значение? Меня заверили в том, что даже легкого пореза ножом, на кончике которого был такой яд, достаточно, чтобы жертва меньше чем через минуту уже отправилась бы в мир иной. Человек, который мне это рассказал, уже много лет живет на Востоке. У меня нет ни малейших оснований считать, что он преувеличивает.

— Возможно ли достать этот яд? — спросила Эрика.

Браун немного поколебался, но потом твердо ответил:

— Да, я не сомневаюсь, что смогу достать этот яд, но за него просят большие деньги. Сто золотых гиней за одну унцию этой жидкости.

Эрика резонно предположила, что цена, которую назвал Браун, была в несколько раз выше той, которую с него запросят торговцы ядом. Можно не сомневаться, что он не упустит случая поживиться. Но у нее не было настроения пререкаться с ним. Открывавшиеся перед ней перспективы стоили во много раз больше.

Она удалилась в свою спальню и вернулась оттуда, держа в руке сто золотых гиней.

— Позаботьтесь о том, чтобы продавец поменьше молол языком, — сказала она, вручая ему деньги. — После этого немедленно отправляйтесь к Джонатану Рейкхеллу и предложите ему свои услуги в качестве секунданта. Скажите, что я, желая оказаться полезной ему, направила вас в его распоряжение.

Браун замешкался.

— Как правило, секундантами просят быть близких друзей или доверенных лиц, — проговорил он. — Я же едва знаком с герром Рейкхеллом.

— Это не имеет никакого значения, — нетерпеливо отозвалась Эрика. — Объясните ему, что я вас послала ему потому, что вы отлично владеете всеми видами оружия. Кроме того, вы неплохо изучили Гонконг, так что сможете обеспечить ему безопасность по дороге в Абердин.

Он довольно долго взвешивал предложение. Потом пожал плечами и неохотно дал свое согласие:

— Ну что же, можно попробовать... И что будет дальше?

— За всю жизнь мне пришлось лишь однажды наблюдать за поединком на дуэли. Но, насколько я помню, перед ее началом секунданты проверяли оружие участников. Во время осмотра сабли Джонатана Рейкхелла обмакните ее кончик в змеиный яд. Это не слишком сложная для вас задача?

Он сразу изобразил на лице презрительную гримасу. Она ждала такой реакции и именно на нее рассчитывала.

— Мне не составит ни малейшего труда выполнить вашу просьбу.

— В таком случае потрудитесь все сделать точно и аккуратно, а я позабочусь о том, чтобы фон Эберлинг отблагодарил вас.

Браун смотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— Такое впечатление, что вам очень нужна победа герра Рейкхелла в этом поединке.

— Мне действительно важно, чтобы он победил. Он должен выйти из этого испытания целым и невредимым. Что же касается господина Брюса, мне глубоко безразлично, умрет он или останется в живых.

Эта случайная обмолвка предрешила участь Оуэна Брюса. Райнхардт Браун, посмеиваясь, достал из кармана жилета маленькую деревянную куколку, потом вынул большой складной нож и, раскрыв его, сделал чуть заметный надрез на крохотной деревянной щеке.

Решив дословно следовать указаниям баронессы, Браун первым делом отправился к Джонатану и предложил ему от имени Эрики услуги секунданта в предстоящем поединке. Молинда и Лу Фань отнеслись к этому предложению безо всякого восторга, однако Джонатан принял его с благодарностью, в особенности после того как Браун продемонстрировал свою стрельбу во дворике позади пакгауза.

— Вы совершенно правы, мистер Браун, — сказал он. — Я, правда, уже имею одного секунданта — это мой кузен, но мне действительно никто не мешает привести с собой двоих помощников. Поэтому я с большим удовольствием принимаю ваше благородное предложение. Передайте мой поклон баронессе.

После того как основа дела была заложена, Браун со спокойной душой направился к продавцу змеиного яда, где приобрел смертельное зелье за цену вдвое ниже той, что он сообщил Эрике. Оставшиеся пятьдесят гиней благополучно остались лежать в его кармане.

На следующее утро Молинда встала задолго до рассвета. Когда Джонатан и Чарльз быстрым шагом вошли в столовую, их уже ожидал там крепкий горячий чай.

— Я все еще надеюсь, что мне удастся отговорить тебя от этого безумного поступка. Я не вижу в нем ничего хорошего.

— Некоторые вещи в жизни приходится совершать вне зависимости от того, нравятся они тебе или нет, — ответил Джонатан. — Брюс долгие годы мозолит нам глаза. Пришло наконец время раз и навсегда поставить его на место.

Пока они пили чай, подошел и Браун. Он, конечно, был чужим в этом доме, но встречен был на сей раз с большим радушием. Даже Молинда и Лу Фань теперь уверовали, что этим человеком управляли благородные порывы. И Браун вместе со всеми уселся пить чай.

Молинда молча наблюдала за тем, как Джонатан опоясывался ремнем с прикрепленными к нему индонезийскими метательными ножами. Потом она перевела внимание на Чарльза. Тот проверял, заряжены ли пистолеты.

— Вы ожидаете каких-то неприятностей? — спросила она.

— Мы надеемся избежать их, — ответил Чарльз. — Нам стало известно, что дорога в Абердин проходит через совершенно безлюдные участки местности. Не знаю, есть ли там прибежища пиратов, которые наживаются на грабеже проходящих мимо судов, но лучше заранее исключить всякий риск.