Понимаю, что его высказывание для вас – как пощечина, если не хуже, и это не единственное оскорбление, которое вам пришлось вытерпеть от грубых и невежественных мужчин, но постарайтесь не обращать внимания на обидные слова. Не слушайте их, пропускайте мимо ушей. Вы смогли доказать себе, что вы сильная, умеете находить выход из сложных ситуаций, можете изменить саморазрушающую модель поведения и правильно реагируете на стресс.

Вы должны гордиться собой. Я, например, очень горжусь Кьярой.

«Я тоже горжусь Кьярой… А вот собой не очень…»

– А что Риккардо? Как он воспринял новость?

– Я ему все рассказала по телефону, он расплакался. Он остался у родителей еще на денек, чтобы отметить свое освобождение. Мы увидимся с ним сегодня вечером, я жду не дождусь.

– А Андреа?

– Продолжает названивать. Доктор Салюцци сделал так, чтобы обойтись без вмешательства профсоюзов и финансовой полиции. Мне выплатят приличное выходное пособие и дадут рекомендации.

– Кьяра, я потрясен, вы просто другой человек! Я знаю, что вы скрыли от меня по меньшей мере процентов сорок того, что делали, но в результате вы сумели противостоять произволу, будь то со стороны начальника, друзей или родственников. Правда, нужно поработать еще над

способом

выражения своих эмоций, но вы уже учитесь их проявлять, и это – настоящий прорыв.

– Класс! Дайте пять, доктор Фолли. – Я поднимаю правую руку.

– Хм… Лучше не надо…

Я приглашена на обед к Лоренцо.

Мама тоже придет.

Лоренцо и Сара решили объявить о своем отъезде, я должна сделать вид, что очень удивлена.

Я не видела Лоренцо с той ночи, когда он ушел из нашего дома, и, конечно, немного смущаюсь.

Лоренцо открывает дверь, улыбается.

– Привет, Адзурра, проходи, – говорит он, ущипнув мою руку.

– Ай, больно! А что я такого сделала? Это вообще была идея Сары. Жду соответствующего вознаграждения!

Сара вынимает из духовки лазанью, смеется:

– Он никогда не согласится, что идея у нас была гениальной!

– Я все равно бы вернулся, рано или поздно.

– Да, конечно, и мы бы увиделись в доме престарелых!

Звонок в дверь, это мама. Она сделала прическу, накрасилась и вообще прекрасно выглядит. Как бы я хотела, чтобы и Риккардо был здесь!

Мама отправляется на кухню помочь Саре. Между ними теперь любовь и согласие. Мы с Лоренцо заканчиваем накрывать на стол.

– Не забудь, ты должна сделать вид, что ничего не знаешь о нашем решении.

Делаю изумленное лицо – самое сильное выражение в моем репертуаре.

– Отлично, пойдет!

Мы рассаживаемся за столом, Лоренцо открывает вино.

– Смотрите-ка! – Сара показывает нам левую руку.

– О-о-о! – хором восклицаем мы с мамой, берем по очереди Сару за руку, чтобы полюбоваться сверкающим колечком.

Сара раскраснелась от волнения.

– Красота! Это ты выбирал, Лоренцо? – спрашивает мама.

– Да, все сам, даже размер угадал.

Мне невольно вспоминается злополучное кольцо на три размера меньше, которое подарил Андреа.

– Вот что значит – любовь указывает путь! – вздыхаю я.

Мы едим, болтаем о том о сем, в какой-то момент Лоренцо делает Саре знак.

– Я пригласила вас, чтобы сообщить еще одну важную новость.

Мы с мамой с нетерпением смотрим на нее.

– Я приняла предложение Лоренцо и выхожу за него замуж, это вы уже знаете…

Мы поднимаем бокалы.

– …но я приняла и другое предложение Лоренцо.

Барабанная дробь.

– Мы переезжаем жить в Сассари.

– УРРА!!! – кричу я. – Молодцы! Молодец, Лоренцо, сделай из нее приличную женщину! – подмигиваю я ему. – Мама, давай за это выпьем!

Вскакиваю из-за стола, чтобы обнять и расцеловать жениха и невесту.

– Долго ты не могла решиться, а? Как я тебе завидую, будешь круглый год загорелой!

– Было бы слишком просто, если б я сразу согласилась!

Мама, терзая картофелину на тарелке, изображает подобающую случаю улыбку.

– Мама, разве ты не рада, что Сара будет жить в Сассари?

– Конечно, а как же! Это ее жизнь, она должна строить свое счастье.

Из десяти возможных ответов этот – самый скверный.

Сара сразу сникает.

Господи, ну почему у всех в этой семье аллергия на счастье?

– Сара, мама хотела сказать, что очень за тебя рада, она желает тебе всего наилучшего, просто от счастья не может выразить это, правда, мама? – Я бросаю в ее сторону испепеляющий взгляд и толкаю ногой под столом.

– Конечно, – цедит она сквозь зубы. – Это же ваша жизнь, и незачем оставаться в Милане, правда?

– Вот именно, – поддерживаю я, игнорируя полемичный тон маминого высказывания, – зачем же здесь оставаться? Наслаждайтесь жизнью, морем, хорошей кухней!

Снова поднимаем бокалы, но не могу не заметить легкое огорчение на лице у Сары. Лоренцо, как обычно, устраняется. Он отправляется за жарким. Сара идет за ним, а мы с мамой остаемся за столом.

– Тебе трудно было просто за них порадоваться? Неужто ты сблизилась с Сарой только потому, что Лоренцо ее бросил? Странный способ сопереживания!

Что я говорю? Откуда эти фразы?

– Ты что, ненормальная? Хочешь сказать, что я радуюсь тому, что моя дочь страдает?!

– Я этого не говорила, не передергивай. Я сказала, что, пока Сара была одна, ты как могла проявляла заботу и внимание, а теперь, когда они с Лоренцо снова вместе и она собралась уезжать, ты вдруг почему-то не можешь за нее порадоваться.

– Ты все переворачиваешь с ног на голову!

Сара и Лоренцо возвращаются из кухни, а я усугубляю ситуацию: