После разговора с Риккардо отключаю телефон.

Как ни странно, но всю ночь или, вернее, те часы, что от нее остались, сплю сном младенца.

В офисе чувствую себя как бомба с часовым механизмом, обратный отсчет уже запущен. Лючия и Россана почувствовали, что лучше держаться от меня подальше.

В половине одиннадцатого появляется Андреа, а с ним еще трое.

Я уверена, этих людей он просто встретил в баре, боялся зайти один. Времени у меня полно. Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Когда те трое уходят, Андреа по внутреннему телефону просит Лючию ни с кем его не соединять.

Настал мой звездный час: ударом ноги распахиваю дверь (не хуже Сары!)

Андреа замирает в своем кресле, как хамелеон, который ошибочно поменял окраску.

– Тебе привет от Адзурры, дерьмо вонючее, вместо кофе я принесла тебе заявление об увольнении. Я подаю судебный иск о сексуальном домогательстве на рабочем месте или об уклонении от уплаты налогов, еще не решила! Это еще не все: в компьютере завелся вирус, ума не приложу, как он туда попал, половина досье заражена. Кстати, о вирусах; я сделала анализы, у меня гонорея, советую сходить провериться!

Не успел он придумать ответ, как я испарилась.

Насчет гонореи я, конечно, погорячилась, но пусть раскошелится на пару анализов, добро пожаловать к инфекционисту!

Как я могла поверить ему! Только потому, что он отпустил бороду и нацепил хламиду святоши? С какой стати он должен измениться?

Конечно, он меня использовал, так мне и надо, потому что я – легковерная и наивная дура. Любой может меня использовать.

Но на этот раз я не чувствую себя жертвой и не испытываю абсолютно никакой вины. С меня довольно, я хорошо усвоила урок.

Бросаю последний взгляд на его окно, вижу, что он там, смотрит на меня с болью и страданием. Замечаю на стоянке его белую «тойоту-ярис». Жаль… красивая машина… улыбаясь, царапаю ключом кузов.

По его лицу пробегают, сменяя друг друга, беспокойство, удивление и, наконец, паника.

Заглянув в бар, чтобы немного успокоиться, иду домой в таком безмятежном настроении, будто мне только что наконец вырвали больной зуб.

На подходе к дому замечаю, что синий «пунто» снова на своем посту, за углом, а человек в машине делает вид, что читает. Как разъяренная фурия, бегу к машине и вырываю у него газету.

– Так это ТЫ?! – кричу, не веря своим глазам.

– Надо же, какое совпадение! Так ты здесь живешь?

– Черта с два я здесь живу, Паоло! За кем ты охотишься? Ты ведь кого-то выслеживаешь здесь круглые сутки, так?

Надо знать Паоло, он ужасно не любит, когда на него орут: хрупкая нервная система, как у стрекозы.

– Да как ты посмел, червяк?! Тебя послала Барбара, признавайся!

– Я случайно здесь оказался, правда!

– Если бы ты мне об этом сказал вчера, я бы тебе поверила, но сегодня спящая красавица проснулась и поняла, что никакой дружбы не существует!

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Нет?! А фотоаппарат? – вырываю у него из рук.

– Это моя работа, ты же знаешь, я без него никуда.

– Если не объяснишь мне, что ты здесь делаешь, я пойду в налоговую полицию и заявлю, что ты не платишь налоги.

Вены на шее у меня раздулись, как у рестлера.

– Да ладно тебе, ты шутишь.

Достаю сотовый, набираю один-один-семь, жду.

– Алло, здравствуйте, я хотела бы сообщить о нарушениях…

Паоло вырывает у меня из рук телефон, нажимает отбой.

– Я считала тебя своим другом, как ты мог… – с горечью говорю ему.

– Ты же знаешь Барбару, она умеет убеждать…

– А твоя голова где? Мы с тобой с университета знакомы.

Паоло молчит.

– Давай выкладывай все, или твоя лавочка будет закрыта уже сегодня.

– Барбара, после того как Риккардо ее бросил, велела, чтобы я глаз с вас не спускал. Она не могла поверить, что он выбрал тебя… Извини, сболтнул лишнее…

– А ребенок? Он от Риккардо?

– Ребенок?

– Ну да, Барбара ведь беременна, так?

– Барбара не беременна. – Паоло тяжело вздыхает.

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! – Я хватаю его за плечи.

– Перестань, мне больно… Барбара не беременна.

– А что она собиралась сделать через семь месяцев? Украсть чужого ребенка?

– Она надеялась забеременеть. Он поверит, что все уже случилось, и они не будут предохраняться.

– Это какой-то фильм ужасов! Может, ты издеваешься надо мной?! А вся эта инсценировка? Ее родители, витамины, пилатес? Мать, которая специально прилетает из Майами…

– Ее родители думают, что она и вправду беременна.

– А как же анализы? Она показывала Риккардо анализы.

– Это анализы ее сестры. Подделать – пара пустяков. Я сам сделал.

– Вы просто больные, вы оба!

Чувствую прилив радости. Это самый лучший день в моей жизни.

Восемнадцатый сеанс

– Стыдно признаться, но вы были правы. Вы были правы, доктор Фолли.

Он явно доволен, улыбается, устраиваясь поудобнее на стуле.

– Это опыт, Кьяра. Я видел множество подобных историй, к сожалению. Темперамент – дикий зверь, которого трудно приручить. В любом случае хорошо, что это случилось до того, как вы ответили на притязания Андреа. Может быть, внутренний голос подсказывал вам, что на этого человека нельзя положиться.

До того как ответила на его притязания – не совсем верно, но, по крайней мере, теперь не обязательно выкладывать всю правду, я могу не утруждать себя. Я слишком устала и не хочу ничего вспоминать.

– В меня словно дьявол вселился… Неудовлетворенность, копившаяся годами, разом взорвалась. Знаете, что меня очень сильно задело? – То, что он назвал меня секретаршей с большими сиськами. Значит, он видел во мне только большие сиськи, и все? Значит, мужчинам нужно от меня только это?

– Нет, Кьяра, не говорите так, даже в шутку. – Речь идет о мужчине, который является жертвой своих инстинктов и, к сожалению, способен здраво рассуждать только после того, как удовлетворит их. Тогда он может выражать свои чувства, и, полагаю, эти чувства подлинные. Я уверен, что он неплохой человек, но, честно говоря, такой тип личности неприемлем для женщины со здоровой психикой. Конечно, если ваша конечная цель – войти в долю, став партнером адвокатской конторы, тогда другое дело!