С каким удовольствием я размазала бы ее по лицу этой заразы!

Если расскажу Саре, она оттаскает меня за волосы.

Возвращаюсь; к счастью, синьора Ирина уже пришла. Отдаю собаку, Ирина приглашает меня выпить холодного чая. Принимаю приглашение только потому, что ужасно хочется посмотреть, какой стала наша квартира.

Я не узнаю ее: в 1975-м во всех комнатах на полу лежал цветной ковролин, а в спальне родителей висел постер с какой-то речкой. Мы спали в маленькой комнате на двухъярусной кровати, сейчас там – ее гардеробная. Книжные полки отец делал сам, диван был подержанный… Сейчас это квартира в стиле хай-тек, обставленная от «Банга и Олуфсена»: антресоли из кованого железа, паркет, кухня с барной стойкой.

Интересно, кто выбирал обстановку, Филипп Старк?

Домработница, кажется, угадала мои мысли.

– Красивый дом, да? Большой, но холодный. Ты подруга Гайя Луна?

– Нет, я не подруга, я ее сестра, – отвечаю не раздумывая.

– Сестра? Но ты не похожа, как она!

– Да, у нас один отец, но разные матери.

– Понятно, понятно, я не знала, что есть сестра.

– Мы редко видимся.

– Жаль, она много работать, никогда отдыхать. Ей надо семья, после того как ее мать умерла.

– Я не знала, что ее мать умерла.

– Да, рак, шесть месяцев назад.

– Очень жаль, я не знала.

– Ты еще приходить к ней, правда?

– Вряд ли, синьора, не думаю, спасибо вам за чай. Рада была познакомиться.

Уношу ноги, на бегу не замечаю, что начался дождь – один из тех летних тропических ливней, с ветром в семь баллов.

Моя жизнь меня не устраивает, это правда, но я ни за что не поменялась бы местами с Гайей Луной: это не дом, а эскимосское иглу. Никакого тепла, ни одной фотографии или там билета на концерт на холодильнике – ничего. Только дорогущие туфли и кремы для лица за триста евро.

У входа в метро понимаю, что промокла до нитки, а когда добираюсь до Паоло, вообще хоть выжми.

Пришел тот парень,

дурацкая рожа

, забрать свои фотографии. Ужасно горд, что выглядит не таким лысым. Говорит, что использовал специальную пенку-краситель, которая создает эффект волосяного покрова.

У Паоло лицо зеленое, кашляет, на верхней губе выскочила простуда.

Выхожу из студии и понимаю, что тоже плохо себя чувствую. Именно сейчас, когда мы договорились с Андреа встретиться!

Перед тем как вернуться домой, звоню ему:

– Это я, милый.

– Привет, шери, подожди минутку… – слышу, как он возится и потом говорит шепотом: – Что там у тебя?

– Представляешь, я простудилась, – хнычу я.

– Да ты что, как раз сегодня я хотел пригласить тебя в то местечко, где мы были в прошлый раз, помнишь? Там еще готовят ризотто с речными раками.

Меня тошнит от одного упоминания об этом.

– Я не могу, наверное, у меня высокая температура, я вся промокла.

– Промокла от слез, думая обо мне?

– Да, тест на сочувствие ты не прошел бы. Ты что, не в курсе, какой сегодня был ливень?

– Ну, я понял, уж и пошутить с тобой нельзя. И потом, откуда мне знать, я целый день просидел в офисе, ничего не видел и не слышал. Ладно, потом перезвоню, узнаю, как ты. Обязательно выпей горячего молока с медом! Пока, малышка!

Я бы не сказала, что отзывчивость – его сильная сторона: конечно, я не ждала, что он придет укрыть меня одеялом, но мог хотя бы помахать рукой из окна машины.

Вползаю в квартиру, все тело болит, будто меня пожевали и выплюнули.

Риккардо бросается мне навстречу, помогает донести пакеты с продуктами и, конечно, замечает, в каком я жалком состоянии.

Не могу скрыть смущения, но я так нуждаюсь в помощи, что это ломает все преграды.

– Что случилось? Ну и лицо у тебя!

– Мне плохо, кажется, температура поднялась.

– Бедняжка! Ложись в постель, я принесу тебе аспирин.

Ну почему, почему о тебе заботится тот, кто тебя не притягивает?

Снимаю с себя промокшую одежду, надеваю пижаму.

За окном жара, тридцать два градуса, а я стучу зубами, как будто там идет снег.

Вскоре открывается дверь и просовывается голова Сары.

– Ты что, заболела?

– Да, – обреченно вздыхаю я. – А ты как? Какие новости?

Сара пожимает плечами и тоже вздыхает.

Не могу видеть ее такой подавленной. Ее просто не узнать.

О, выход найден!

– Я была сегодня у Гайи Луны, – произношу на одном дыхании и прячу голову под одеяло.

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?

Хе-хе! Вот теперь я тебя узнаю?, моя дорогая!

– Позвонил отец, он не мог с ней связаться и попросил меня съездить к ней домой.

– К НЕЙ ДОМОЙ? ЧЕРТА С ДВА! К НАМ ДОМОЙ! И ТЫ ПОЕХАЛА? ТЫ С УМА СОШЛА?

– Ну, знаешь, для отца это было важно. Что я могла поделать?

– СКАЗАТЬ «НЕТ» И ОТКЛЮЧИТЬСЯ! ЧТО ЗА ВОПРОС?! ИЗ-ЗА ЭТОГО НЕГОДЯЯ ТЫ ПОЕХАЛА ЧЕРЕЗ ВЕСЬ МИЛАН?

– Ну-у, да. Я еще выгуляла ее собаку, а потом начался дождь, и я промокла.

– ТЫ ВЫГУЛЯЛА ЕЕ СОБАКУ?! УМОЛЯЮ, СКАЖИ, ЧТО ТЫ ШУТИШЬ, ИЛИ Я ТЕБЯ УБЬЮ!

– Она сунула мне в руку поводок и ушла. Не могла же я оставить бедного пса на лестнице!

– А ПОЧЕМУ НЕТ? ПО ТЕБЕ ПСИХУШКА ПЛАЧЕТ, ЭТО ТОЧНО! ГОСПОДИ, КОМУ РАССКАЗАТЬ – НЕ ПОВЕРЯТ. ЕСЛИ БЫ ЗДЕСЬ БЫЛ ЛОРЕНЦО, ОН БЫ МЕНЯ ПОНЯЛ!

Сара, громко топая, уходит, оставив дверь открытой.

Со стаканом в руках робко заходит Риккардо:

– Она снова в форме! Что ты ей сказала?

– Дала материал для размышления на тему «ну и дура у меня сестра» и все такое.

Сворачиваюсь калачиком. Риккардо садится на кровать, трогает мой лоб. Он очень милый, вот если бы он нравился мне чуточку больше…