Беру конверт и читаю направление.

Перевожу взгляд, полный ужаса, на Гайю Луну.

– Иди сюда, – обнимает она меня.

Никогда раньше такого не было. Изумительные ощущения. У меня есть потрясающая сестра, а я чуть было не вычеркнула ее из жизни.

Я растрогана.

Остаюсь у нее на часок, мы вспоминаем детство, рассказываем друг другу о себе. Она отлично имитирует отца и становится в самом деле красивой, когда смеется. Похожа на Сару.

Нашу болтовню прерывает телефонный звонок мамы.

– Алло, Кьяра? Не хотела тебя беспокоить, но я плохо себя чувствую. Можешь заехать ко мне?

Должно быть, ей действительно плохо, если она решила мне позвонить.

– У каждого свой крест! – с улыбкой говорю я Гайе Луне.

– По крайней мере, твоя мама жива.

– Ну да, – смущенно говорю я.

– Запиши номер этого врача, проконсультируешься, когда получишь результаты. Лучше узнать еще одно мнение. Завтра я улетаю, вернусь через пару недель, придется заниматься отцом и всей его хренотенью, – насмешливо говорит она. – Держи меня в курсе, звони, когда захочешь. Днем или ночью, мой телефон всегда включен. Как только вернусь, заеду к тебе.

Как мне нравится эта ее манера – деловая женщина, всегда держит под контролем ситуацию.

Представляю, как она своими двенадцатисантиметровыми каблуками топчет таких мужчин, как Андреа.

Возвращаюсь домой через весь город.

Если я выживу, куплю себе скутер.

Всякий раз, когда вспоминаю про анализы, мне становится плохо.

Это происходит со мной, а не с кем-нибудь в кино.

И я боюсь.

Все мои приоритеты поменялись.

Теперь единственное, о чем я могу думать, – о том, что хочу быть здоровой, хочу дарить, не стыдясь, другим свою любовь и никогда не плакать из-за мужчины, не заслуживающего моих слез.

Все прочее не имеет значения, только здоровье и качество жизни, которая нам отпущена.

Мама открывает дверь с таким видом, будто ее бульдозером протащили по асфальту.

– Как ты?

– А как, по-твоему? Как обычно, одна.

Ее полемичный тон меня не задевает.

– Хочешь, иди приляг, я приготовлю тебе что-нибудь горячее.

Моя любезность ее смущает.

– Да нет, мне уже лучше, прошло.

– Я не могла раньше, пришлось ехать через весь город.

– Почему же ты сразу не сказала? Могла бы и завтра заехать.

– Нет, ты просила, и я приехала.

– У тебя все в порядке?

– Да, просто я немного устала.

– Ты знаешь, что Сара ждет ребенка?

– Да. Ты рада? Первый внук.

– Значит, когда они в тот раз разбежались, она уже была беременна?

– В таком случае брак по залету!

– Кто знает, что скажут родственники, когда увидят ее на свадьбе с животом!

– Они скажут: «Эй, Лоренцо, пошевеливайся, не то она родит у алтаря!»

Смеемся.

– На следующей неделе ей делают пренатальную диагностику, придется несколько дней лежать.

– Почему бы тебе не поехать к ней? Поможешь ей, да и вместе будет не так скучно. Ты ведь ее знаешь: коробки она не подписала и теперь мучится, не может найти вилки, чашки!

– Мне трудно решиться, и, потом, куда деть собак?

– Собак я беру на себя, это вообще не проблема – выдам им по пять евро, и пусть покупают себе все, что захотят.

– У тебя правда все в порядке? – Мама берет меня за руку. – Какая-то ты грустная.

– Просто сентябрь, погода влияет.

– Правда, ты и в детстве всегда грустила в это время.

– Еще бы! Начиналась школа! И еще я переживаю из-за папы.

– Знаю, Сара мне сказала.

Вот и слезы. Держаться!

– Мама, послушай меня! Я знаю, что, когда у тебя начинается приступ, тебе кажется, что умираешь, но ты не умрешь, ты не можешь умереть, потому что ты нужна нам, ты нужна Саре. Видела, что случилось с папой и мамой Гайи Луны?.. В общем, вот уж действительно превратности судьбы… Ты нам очень нужна. Используй время, которое тебе отпущено, чтобы побыть с теми, кого ты любишь. Представляешь, у тебя будет внук, разве тебя это не зажигает? Серьезно, мама, поезжай к Саре, ты не представляешь, как она будет рада.

– Думаешь? А как же ты?

– Когда ты мне понадобишься, я тебе сообщу.

Как глупо, что мы начинаем ценить жизнь только тогда, когда нависает угроза, что у нас ее отберут. Я не чувствую в своем сердце ни злости, ни обиды. Я сейчас выше всех обид, мелочей, гадостей и низостей. Если бы здесь оказалась Барбара, я обняла бы ее.

А потом дала бы ей хорошего пинка.

Назавтра иду на прием к своему врачу, он старается меня успокоить, но его выдает постоянно дергающееся правое веко, нервный тик.

Еще один никудышный игрок в покер.

Врач советует мне удалить узелок совсем, тогда не придется делать дополнительных обследований и ждать результатов. После удаления узелка сделают биопсию и назначат дальнейшее лечение. Он повторяет, как обычно, что не нужно волноваться.

Нет, конечно же!

А почему, интересно?

В общем, меня прооперируют через пять дней.

Единственная хирургическая процедура, которую я перенесла в своей жизни, – швы на коленке, мне наложили их в далекие семидесятые, когда я врезалась в дерево и свалилась с велосипеда.

Авторы сценария могли бы постепенно готовить меня к такому событию. Ну, к примеру, сперва сломанная нога, потом – авария и ее следствие – потеря памяти, затем – нападение в подворотне, или что там обычно у них бывает.

Дома время течет медленнее, чем обычно.

Ожидание меня изматывает.

Думаю про Риккардо, но иначе, чем прежде.