— Ну так наслаждайтесь им. В наши дни многие русские голодают.

— Верно. Благодаря разлагающему влиянию капитализма.

— Ваша консервативная позиция не в счет.

— Спасибо, что напомнили, — с кислой миной изрек полковник Рушенко.

Харолд В. Смит связался по телефону с неким майором из СПЕЙСТРАК. Он представился генералом Смитом из штаба военно-космических сил США.

— Слушаю, генерал, — сказал тот.

— Ходят слухи, у вас в загашнике имеется некая штука, орбита которой позволяет предположить, что она причастна к инцидентам с «Биобабблом» и «Релайентом».

Его собеседник издал такой звук, словно подавился куриной костью.

— Генерал Смит, — с трудом выдавил он, — этот вопрос не в моей компетенции.

— Тогда соедините меня с тем, кто компетентен, — сказал Смит, который мгновенно угадал за неразговорчивостью неизвестного майора бюрократические игры.

— Секундочку.

В трубке что-то щелкнуло, потом пискнуло, наконец, связь оборвалась. Когда Смит снова набрал номер, линия была занята. Ему показалось, что даже гудок выдавал нетерпение и раздражение.

Тогда Смит подключился к активной базе данных СПЕЙСТРАК и получил доступ ко всем кадрам, поступающим в систему в режиме реального времени с многочисленных наземных станций слежения. Действуя методом исключения, Смит в конце концов нашел искомое — Объект 617.

Смит не очень хорошо разбирался в космической навигации. Он понял, что объект вращается по полярной орбите. Это означало, что он каждые девяносто минут совершал виток вокруг Земли и орбита его проецировалась на Северный и Южный полюсы. Поскольку Земля при этом вращалась вокруг своей оси, объект в тот или иной момент мог находиться практически над любой точкой земного шара, особенно если обладал способностью маневрирования.

Обычно такими характеристиками обладали спутники-шпионы.

Смит вызвал на экран монитора файл Object 617.

То, что он обнаружил, повергло его в состояние, близкое к ступору.

Из файла следовало, что объект был выведен на орбиту месяц назад космическим челноком «Буран» и в штабе командования военно-космическими силами получил классификацию разведывательного спутника, местонахождение которого надлежало регулярно отслеживать.

На снимках, сделанных при помощи наземной электронно-оптической системы космического слежения ГЕОДСС на базе ВВС в Мауи, был виден темный шар с серыми стальными стойками.

Харолд В. Смит никогда не видел спутника-шпиона такой странной конфигурации. Сколько он ни вглядывался, так и не смог обнаружить собственно объектив.

Закрыв файл, Смит снова взял трубку синего телефона для связи с Москвой.

— Римо, Объект шестьсот семнадцать существует. В системе СПЕЙСТРАК он значится как спутник-шпион. Его действительно вывел на орбиту русский «шаттл».

— Я так понимаю, нам предстоит побеседовать с русскими, которые занимаются программой «шаттла».

— Это будет непросто.

— Не беда, — беззаботно произнес Римо. — Наш хороший друг полковник Рушенко обещал помочь.

— Не забудьте нейтрализовать его, когда завершите эту фазу задания.

— Я уже подумал об этом, — сказал Римо, вешая трубку.

— Подумал о чем? — подозрительно спросил Рушенко.

— Вам привет от шефа.

— Вы меня не проведете. Вам приказано уничтожить меня, потому что я знаю о вашем существовании.

— Послушайте, вы бы сделали с нами то же самое. Собственно говоря, вы уже попытались это сделать.

Рушенко скривил рот и сквозь зубы процедил:

— Мне больше нечего вам сказать. К тому же я не закончил свой завтрак и страшно голоден.

— У нас нет времени, — сказал Римо, хватая его за шиворот.

— У меня в столе есть конфета.

Американец пожал плечами и принялся шарить в ящике стола. Наконец он извлек оттуда плитку в коричневой обертке.

— Что-то знакомое, — пробормотал он и показал плитку мастеру Синанджу. Чиун прищурился. На обертке красными буквами было по-русски написано «Марс».

— Что это? — спросил Римо.

— Где ты это взял? — прошипел Чиун.

— Это принадлежит полковнику Клинку.

— Так это русский шоколад «Марс»? — спросил Римо.

— Обычно я предпочитаю отечественные продукты, но российский шоколад в последнее время сильно испортился.

Римо сорвал обертку и сунул ее в карман, на память. Шоколадный батончик он выкинул в корзину.

— Я хотел это съесть, — попробовал было протестовать полковник Рушенко.

— Он может быть отравлен, — сказал Римо.

— Кому же придет в голову травить шоколад?

— Такому же кретину, который жрет икру, не дожидаясь, пока она превратится в рыбу, — с нескрываемым презрением изрек Чиун.

Вслед за этим стальные пальцы сдавили горло полковника, и он потерял сознание.

В желудке у него урчало.

Бартоломью Мич сидел в своей лаборатории, вперившись взглядом в экран. В комнате было шумно, работали многочисленные мониторы. По оконному стеклу скатывались струи дождя, скрывая от глаз серый, как устрица, мир.

Допивая крепкий кофе с сахаром, он думал об одном — лишь бы компьютер снова не подал этот мерзкий сигнал. Понимая, что надежды его тщетны. И точно, через минуту компьютер тоненько пискнул и на экране загорелось извещение о поступлении электронной корреспонденции.

Мич вывел ее на экран.

Кому: R&[email protected]

От: [email protected]

Предмет: Возвращение.

Я в городе. Что нового?

Мич трясущимися от излишнего кофеина пальцами набрал ответ:

Кому: [email protected]

От: R&[email protected]

Предмет: ...

Я убил человека.

Водителя тягача-транспортера НАСА.

Мгновение спустя на экране загорелось очередное сообщение:

Не должно тебя тревожить. Ты винтик в корпоративной машине. Каяться будешь в свободное от службы время. В рабочее время будешь делать то, что нужно фирме. Что говорит Паган?

Мич напечатал:

Снова муссирует версию с астероидами и озоновыми дырами. Но дело не в том, что говорит Паган. Дело в том, что говорится в прессе. Теперь они обвиняют Россию. Мы стали причиной всемирного кризиса.

Ответ:

Отлично! Надо подбросить дров. Нельзя позволить русским установить истину. Пусть думают, что это марсиане. Нанеси удар по Байконуру. Посильнее.

Когда Бартоломью Мич прочел зловещие, горевшие зеленым огнем слова, его сотрясла дрожь. Могут быть жертвы среди русских, — напечатал он. Он заранее знал, каким будет ответ. И не ошибся.

Они всего лишь пьяные крестьяне. Это наша работа. Действуй.

Бартоломью Мич тяжело поднялся с кресла, собираясь с духом, чтобы выполнить то, чего требовал от него его работодатель. Даже стекла его очков запотели от волнения. Они были похожи на затянутое пеленой дождя окно, за которым в туманном мареве висел похожий на гигантское блюдце объект с горящими по краям иллюминаторами, словно сторожевой корабль, посланец иного мира.

Для человека, возглавлявшего секретную службу контрразведки, полковник Рушенко отличался необыкновенной откровенностью.

— Сам я не люблю, когда мою организацию называют «Щит», — говорил он.

— Нам плевать, как она называется, — сказал Чиун.

Они находились на борту «Як-90», который дер-жал курс на Казахстан.

— Я хотел назвать ее «Rodina». Мазерленд по-вашему.

Римо протяжно зевнул.

— Но, к сожалению, к тому времени на телевидении уже была программа с одноименным названием. Не хотелось, чтобы получилась путаница. Да и передача мне не нравилась. Вообще меня воротит от современного российского телевидения.

— Что, засилье американских фильмов? — спросил Римо.

— Точно. А как вы догадались?

— На это же самое постоянно жалуются канадцы и французы.

— И совершенно обоснованно.

Римо решил сменить тему.