Но еще не раздался звук выстрела из пистолета Памелы Трашвелл, как Марсия выстрелила тоже. Обе женщины отлетели назад, словно две гигантские руки сбили их с ног. У Памелы был разорван живот — красное пятно крови и внутренностей. Некогда прекрасное лицо русской изменилось до неузнаваемости, превратившись в кровавое месиво. Ее ноги рефлекторно слегка дернулись. Всего один раз, и она замерла.

Смит сделал шаг в сторону Бьюэлла, но худощавый молодой человек уже держал в руках «Барсгод».

— Эти женщины нуждаются в помощи, — сказал Смит.

— Они получат помощь на небесах, — заметил Бьюэлл. — Да и все мы тоже — мы там очень скоро окажемся.

— Вы сумасшедший, — заявил Смит.

— Нет, я просто устал, — возразил Бьюэлл. Его гладкое лицо пересекла кривая ухмылка. — А знаете, по-моему, я не стану убивать вас после всего этого. По-моему, я оставлю вас при себе, и мы вместе станем ждать, пока в небе не появится огромный огненный шар. Как вам это понравится?

— У вас нет шансов, — заметил Смит.

— Почему нет?

Смит сделал несколько осторожных шагов в сторону Марсии. Ее пистолет лежал рядом с ее трупом.

— Потому что вам не удастся помешать мне сделать то, что я хочу, — сказал Смит. — Пистолет не заряжен.

— Это мы сейчас проверим, — заявил Бьюэлл и направил пистолет в землю.

Смит внимательно следил за ним. Бьюэлл нажал на курок. Грохнул выстрел, пуля ударилась о поверхность скалы, и Смит юркнул за труп Марсии. Раздался оглушительный взрыв, пуля разорвалась, и осколки веером разлетелись во все стороны. В ярком солнечном свете все это напоминало звездный дождь. Тело, которым прикрылся Смит, содрогнулось, когда в него впились осколки шрапнели.

Один из осколков срикошетил и вонзился в мозг Бьюэлла. Он выронил «Барсгод» и медленно опустился на колени. Тело его дернулось, а потом раздался еще один приглушенный взрыв — сам осколок тоже разорвался внутри головы Бьюэлла. Бьюэлл повалился ничком, ткнулся лицом в землю и больше не шевелился.

Смит медленно поднялся с земли. Он был просто изумлен, что остался невредим и что все осколки шрапнели пролетели мимо. Голова Бьюэлла напоминала какую-то жуткую святочную маску. Глаза лопнули. Зубы усыпали землю вокруг него, как жареные кукурузные зерна. Зализанные волосы были спутаны, измазаны кровью и заляпаны мягким серым веществом, выплеснувшимся из черепа через зияющую дыру в самой макушке.

Смит выпрямился. Его била сильная дрожь. Не упусти победу сейчас, сказал он себе. Он был готов к смерти, но смерть прошла мимо. Теперь ему надо было переключить свои мысли на другие проблемы. Такие, как демонтаж компьютеров Бьюэлла. Такие, как прекращение игры, которая могла привести к тому, что Россия и Америка обе нанесут ракетный удар в самое сердце Америки. Это надо сделать в первую очередь.

Это его долг. Это его долг перед многими людьми. Перед Римо и Чиуном.

Он прикрыл глаза ладонью от солнца и посмотрел вниз, на равнину. Тела Римо и Чиуна исчезли.

Кто мог их унести?

Он обшарил глазами горизонт, чувствуя, как в груди у него поднимается какое-то странное чувство. Почему-то потеря тел показалась ему столь же трагичной, как и потерн самих Римо и Чиуна. Они оба были принесены в жертву благороднейшему делу. Даже в свой последний день, когда ему суждено будет отправиться в ад, Смит сможет сказать это в свою защиту. Но потерять их тела...

Его переполняло чувство стыда, и он не нашел ничего лучшего, как опуститься на землю в окружении трех гротескно изуродованных тел и заплакать, словно потерявшийся ребенок.

Он плакал о Римо — невинном человеке, которого он так легко предал, он плакал о Чиуне — старике, которого он заставит убить собственного сына; он плакал о себе — об усталом, разочарованном человеке, которому больше не снятся сны, а вся жизнь превратилась в один сплошной кошмар наяву.

Он не слышал звука приближающихся шагов. Да и сами шаги были неслышны для человеческого уха.

— Никогда не жалел, что у тебя нет фотоаппарата?

Это был голос Римо.

Смит поднял глаза, и Чиун чуть свысока усмехнулся. Оба они стояли перед Смитом, живые и невредимые.

— Вы живы, — выговорил он.

— Вы очень проницательны, о император, — раболепно произнес Чиун и низко поклонился.

— Я... — Смит осекся, встал и быстро вытер глаза рукавом. — Мне что-то попало в глаз. Я никак не мог достать. — И не ожидая ответа, он указал на кровь на руках Чиуна. — Я видел, — сказал он. — Вашу схватку.

Чиун охнул, увидев на руках кровь, и быстро спрятал руки в рукава кимоно.

— Простите меня, о наблюдательнейший, — произнес он. — Я так спешил, что забыл смыть сок куриной печенки.

Он повернулся к Смиту спиной, поплевал на руки и энергично потер их друг о друга.

Смит перевел взгляд на Римо, но Римо исчез.

Подавив крик, Римо перебежал на другой конец площадки, туда, где лежала Памела, и склонился над ее телом. Смит увидел, что он щупает ей пульс, потом к нему присоединился Чиун и оторвал полоску от кимоно. Он свернул из нее тампон, чтобы промакнуть кровь, но за несколько секунд ткань насквозь пропиталась кровью. Чиун покачал головой.

— Зачем ты пришла, ты, приключение на мою задницу? — задыхаясь, спросил Римо.

Мышцы ее лица напряглись. Огромным усилием она раскрыла глаза.

— Не надо говорить, — сказал Римо.

— Надо, — еле выговорила она. Кровь пенилась в углу рта. — Мы убили его?

— Мы убили его, — ответил Римо. — Тебе не надо было приходить ради меня.

— Не ради тебя. Ради Англии. Это моя работа. Мы спасли мир?

— Да, Памела, — ответил Римо. — Мы молодцы. Как ты меня нашла?

— Подкупила клерка в мотеле. Подслушал твой телефонный разговор. Сказал мне, где. — Она попыталась улыбнуться, и изо рта потекла струйка крови. — Всегда знала, что ты лгун.

Римо стиснул зубы. Кожа вокруг ее век уже начала бледнеть. Она скоро умрет.

— Спасла жизнь твоего друга, — поведала Памела.

Жаль, что я не могу спасти твою, подумал Римо. Но только кивнул.

— Мы сделали это, — произнесла Памела. Голос ее становился совсем неразличим. Римо наклонился к ней пониже, и она сказала — Римо.

— Что?

— Сделай это еще раз, пожалуйста.

— Что сделать?

Медленно, руками слабыми, как у ребенка, она взяла Римо за руку и поднесла ее к своему левому запястью. Он едва прикоснулся к ее коже, как ее глаза погасли.

Римо выпрямился. Глаза у него повлажнели. Он, не отрываясь, смотрел на тело, и Смит услышал, как он бормочет:

— Вот так-то, дорогая.

Римо и Чиун вместе со Смитом прошли в подземную крепость Бьюэлла, чтобы убедиться, что там больше никто не прячется.

Подземные апартаменты были пусты а компьютеры привели Смита в полный восторг.

— Боже мой! — воскликнул он. — Тут хранится информация о мельчайших деталях оборонительных систем Советского Союза и Америки.

Он подпрыгнул от радости и принялся что-то набирать на клавиатуре, время от времени издавая возгласы удивления и восторга.

Потом он снял трубку телефона.

— Зовете на помощь? — поинтересовался Римо.

Смит посмотрел на него с отсутствующим выражением лица.

— Звоню в Фолкрофт. Я тут все настроил так, что мои компьютеры перепишут и усвоят всю информацию, какая тут есть.

— Мы вам больше не нужны? — спросил Римо.

— Нет, я сам справлюсь. Вы можете идти.

— Хорошо, — обрадовался Римо. Уже стоя в дверях, перед выходом на вершину плато, он обернулся и спросил: — Смитти, а почему вы плакали?

— Я же сказал вам, — ответил Смит. — Мне что-то попало в глаз.

Он отвернулся и занялся компьютером.

— Так ты убил бы меня? — спросил Римо Чиуна, когда они пересекали поросшую жесткой травой поляну у подножия скалы.

— Склюет ли дрозд червяка на земле?

— Что это значит? — не понял Римо.

— Это значит, предаст ли прилив луну, направляющую его к земле?

— А?

— Тебя ничему невозможно научить, — заявил Чиун.

Они поднялись на небольшой пригорок, с которого было видно шоссе.