Жизнь киновита более совершенна, чем жизнь анахорета в силу тех добродетелей, которые неизбежно стяжает каждый при ежедневном общении с братией. Кроме того, братия научаются, наблюдая труды и добродетели друг друга. Недостигшие совершенства подвигают нас на путь умерщвления плоти, достигшие же совершенства указывают нам путь, которым надо идти.
Когда число монахов достигло 100, Пахомий основал второй монастырь — на некотором расстоянии от Фив, а через несколько лет таких монастырей уже было девять. Каждый монастырь представлял собой небольшое поселение из нескольких построек, каждую из которых населяло около сорока монахов, причем весь комплекс был окружен стеной. По просьбе своей сестры св. Пахомий основал также женский монастырь, выбрав для него место неподалеку от мужского, но на противоположном берегу бурной реки, переходить которую не разрешалось никому из монахов, за исключением священника, совершавшего для монахинь богослужение.
Правило св. Пахомия состояло из 192 наставлений, свидетельствующих о благоразумии и умеренности составителя. Возглавлял каждый монастырь настоятель или архимандрит, и все монахи были обязаны ему полным послушанием. Другие монахи назывались в соответствии с занимаемыми ими более низкими должностями: санитар, недельный священник, казначей и т. д. Трапезы и молитвы были общими, и каждый монах отдавал все заработанное в общую казну. К сожалению, некоторые монахи были озабочены только материальным благополучием общежития, отказываясь повиноваться Пахомию в остальном. Его терпение и кротость только укрепляли их в эгоизме и непослушании. Однако в конце концов Пахомий занял решительную позицию: либо монахи подчинятся правилу, либо должны будут покинуть монастырь.
Отныне, когда наступит час общего богослужения, вы соберетесь все вместе и измените свое прежнее отношение ко мне… Точно так же, когда вас призовут на трапезу, вы придете все вместе и измените свое прежнее поведение… Если же вы все еще склонны к нарушению правил, которые я вам дал, то можете отправляться восвояси. "Господня земля и что наполняет ее" (Пс 23:1). Если же вы хотите отойти — воля ваша; но пока я здесь — вам здесь не место, если не желаете соблюдать правила, которые я вам дал.[82]
Для Пахомия послушание — послушание правилу и старшему — составляло основу основ общежительства. В то же время он хотел так организовать жизнь обители, чтобы каждый монах мог чувствовать, что он ведет подобающий монахам образ жизни. Так, Пахомий говорил: "Разве вы не понимаете, что некоторым братьям, особенно младшим, необходимы послабления и отдых?" В другой раз он приказывал: "Пусть на столе все будет в избытке, чтобы каждый мог отказать себе в чем-либо и возрасти в добродетели в свою меру". Другими словами, каждому монаху разрешалось есть столько, сколько требовалось ему в зависимости от состояния здоровья или тяжести труда. Так же определялась и мера физического труда — для каждого в соответствии с его силами.
Монашеские правила, предписанные уставом св. Пахомия, были восприняты палестинскими лаврами, основанными св. Илларионом, а затем развивавшимися под началом св. Феодосия. Многие традиции, появившиеся позднее в монашеских и нищенствующих орденах Запада, фактически зародились в монастырях св. Пахомия. Так, св. Пахомий настаивал на периоде испытания и послушничества перед окончательным принятием кандидата в лоно монашеской общины. В начале послушничества происходил обряд облачения, во время которого послушник получал монашеские одежды: льняную тунику, рясу с капюшоном и плащ из козьей шкуры. Решение о принятии в послушники выносили путем голосования монахи, уже принесшие обеты; а после успешного прохождения послушничества, состоявшего главным образом в физическом труде, в освоении науки послушания и в заучивании больших отрывков из Писания, молодой монах давал обет жить в соответствии с уставом.
В монастырях св. Пахомия несколько раз в неделю настоятель проводил с общиной духовные беседы; по субботам и воскресеньям монахи участвовали в литургии и причащались — в ближайшем храме, если в монастыре не было своего священника. Задания на работу определялись каждое утро настоятелем монастыря; строго соблюдалось молчание, особенно за трапезой. В пост — по средам и пятницам в течение всего года, а во время Великого поста каждый день — ели один раз в сутки. Монахи полностью воздерживались от мяса и вина и никогда не ели между трапезами. Во время еды они были одеты в сутаны с капюшонами; спали не разоблачаясь, не на кровати, а в кресле с откидной спинкой, двери же келий были всегда открыты.
К моменту смерти св. Пахомия в 346 г. в Египте процветало много монашеских общин. Однако именно в Малой Азии под руководством св. Василия (+379) монашество переживало свой новый взлет; из народной, аскетической формы жизни, доступной всем, "ему суждено было стать школой высокоученой духовности, пронизанной александрийским, и прежде всего — оригеновским, наследием".[83] За свой вклад в богословие и организационное оформление общежительства св. Василий обычно почитается как Отец восточного монашества, по крайней мере — монашества как определенного стиля жизни или особого рода призвания.
Василий родился в 330 г. Образование получил в Кесарии, Константинополе и Афинах. В Кесарии произошла его встреча с Григорием Назианзином, и они стали верными друзьями. Они оба столкнулись с языческим гностицизмом греков и арианской ересью; позднее трансцендентность Бога и Божество Христа отстаивали в спорах с арианами Григорий Назианзин и Григорий Нисский (брат Василия). Благодаря им достоянием духовности монашества стал ортодоксальный, христианский гностицизм.
Призвание к аскетической жизни Василий почувствовал еще в молодости. Он побывал в Египте, Сирии и Месопотамии, где некоторое время вел монашеский образ жизни. Затем, вернувшись на родину, он раздал все свое имущество бедным и жил отшельником до тех пор, пока в 370 г. его не поставили епископом. Несмотря на то, что св. Василий снискал славу анахорета, он никогда не рассматривал монашескую жизнь как исключительное или как особое призвание; он даже старался не употреблять слово "монах" и называл отшельников и монахов просто христианами. Для св. Василия, как и для некоторых других отцов, монашеская жизнь являлась логическим следствием обязательств, которые христианин брал на себя при крещении. Тот факт, что монашеская жизнь предлагалась обычным верующим в качестве идеала, свидетельствует о том, что для всех христиан существовал только один вид духовности — подлинная vita apostolica, и в приближении к этому идеалу заключалось совершенствование христианской жизни.[84]
Однако же именно такая сосредоточенность на монашеской — и, разумеется, на созерцательной — жизни привела к постановке других назревших вопросов. Не делятся ли, в таком случае, христиане на два разряда — совершенные и обычные? Не означает ли сам факт признания монашества идеалом того, что христиане, живущие в браке, лишаются самой возможности достичь христианского совершенства? Или, может быть, существуют два вида совершенства, один — ординарный, а другой экстраординарный? Эти вопросы постоянно поднимались в истории христианской духовности.
Св. Василий, однако, не выказывал особого предпочтения ни сугубо отшельнической жизни, ни полному уходу из общества. На вопрос, может ли монах, воспитанный в киновитстве, удалиться в пустыню, он отвечал: "Это было бы проявлением своеволия, всегда чуждого всем почитающим Бога".[85] Свою приверженность общежительству Василий объясняет заповедью любви:
Кому не известно, что человек — существо нежное и общительное, а не дикое и одинокое? Ничто так не свойственно нашей природе как пребывание в общении с себе подобными, как потребность друг в друге и как любовь к ближнему из нашего рода человеческого. Посеяв в нас, в наших сердцах эти семена и ожидая от них плодов, Господь сказал: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга" (Ин 13:34)… Что же Он сказал этим? "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин 13:35)… Заветы эти всегда настолько для Него неразрывно связаны, что наши добрые дела для ближнего Он воспринимает как дела для Себя… "Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф 15:35–40). И посему, соблюдение первого завета ведет к соблюдению второго, а второй возвращает нас к первому… "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Ин 15:12).[86]
