До конца XVIII века Вестминстер-холл был торговым центром, заставленным лотками с лентами, перчатками, шарфами, головными уборами и книгами, а у входа в него располагалось небольшое кафе. Все это убрали, когда суд переехал из Вестминстерского дворца на улицу Стрэнд. С тех пор Вестминстер-холл часто использовали для прощания с государственными деятелями и монархами, в том числе с Эдуардом VII в 19Ю году, Георгом V в 1936 году и Георгом VI в 1952 году. В январе 1965 года здесь выставили тело сэра Уинстона Черчилля, проститься с которым пришло более миллиона человек. Главы государств, в том числе французский президент Шарль де Голль, время от времени выступали здесь перед палатой лордов или палатой общин. Но в отличие от прошедших веков сегодня в Вестминстер-холле обычно пусто, холодно и тихо.
Вестминстер был одновременно королевским дворцом, пока не пострадал от пожара в 1512 году, после чего Генрих VIII переехал в Уайтхолл, и резиденцией парламента, начиная с его первого созыва Симоном де Монфором в 1265 году. Однако только в 1377 году палата лордов и палата общин начали заседать раздельно. Палата общин обычно собиралась в зале Капитула Вестминстерского аббатства, пока в 1547 году Эдуард VI не предоставил в ее распоряжение часовню Святого Стефана. Именно в этой часовне руководили палатой многие великие политики прошлого, в том числе оба Питта, Пим и Уолпол. Здесь были сделаны первые шаги к парламентской демократии, когда в 1832 году нижняя палата приняла Билль о реформе. Она сгорела в 1834 году, и только ее название осталось на входе в зал Святого Стефана — на двери, через которую проходят в Центральный зал и в галереи для посетителей.
После пожара 1834 года был устроен конкурс проектов для строительства нового здания парламента в елизаветинском или готическом стиле. Предпочтение отдали проекту Чарльза Бэрри, однако обиды и споры, возникшие после конкурса, не утихали еще несколько лет, и работы начались только в 1844 году. Затем планы Бэрри пришлось изменить с учетом пожеланий доктора Рида, пытавшегося наладить вентиляцию дворца со стороны Темзы, которая тогда была грязной сточной канавой Лондона без всяких очистных сооружений. Доктору Риду мы обязаны высокими потолками и башней над Центральным залом. Башня и шпили добавляют зданию внушительности, но совершенно бесполезны в плане вентиляции. В результате в одних частях парламента до сих пор душно и жарко, в других — холодно и гуляют сквозняки.
Вестминстерский дворец занимает площадь 8 акров; в нем более 1100 помещений, от небольших офисов до Королевской галереи, более 100 лестниц и 35 лифтов. Это одна из самых грандиозных парламентских резиденций в мире, неизменно вызывающая у гостей из других стран чувство зависти. Из Центрального зала ведут два пути: в сторону трона в зале палаты лордов и в сторону кресла спикера. Оба зала заседаний и три зала ожидания (Центральный, для депутатов палаты общин и для пэров) соединены между собой центральным коридором на главном этаже здания. В Центральном зале, расположенном между палатой лордов и палатой общин, привлекает внимание высокий сводчатый потолок с огромной латунной люстрой-канделябром. В четырех секторах потолка между пересечениями балок помещены мозаичные изображения святых покровителей Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса.[1]
Центральный зал — место для общения; весь день он гудит как улей, а поздно вечером в нем темно и пусто. Здесь постоянно толпятся люди, приехавшие со всей страны, чтобы попытаться «лоббировать» своих депутатов по какому-либо вопросу, касающемуся, например, здравоохранения или повышения стипендий. При входе им выдают зеленую карточку, в которую они вписывают имя своего представителя в парламенте, собственные имя и адрес и указывают цель своего посещения. Посыльные во фраках расхаживают с карточками по палате общин, пока не отыщут нужного депутата. Это не самый быстрый способ связаться со своим представителем, который может или застрять в каком-нибудь комитете, или дожидаться своей очереди, чтобы задать вопрос министру, или произносить речь в палате. Другие люди приходят, заранее условившись о встрече, и во время ожидания развлекают себя тем, что высматривают в толпе известные лица.
По коридору из Центрального зала попадаешь в зал ожидания (лобби) палаты общин, куда в часы работы палаты открыт доступ публике. Именно сюда депутаты приходят поговорить, здесь они встречаются с журналистами газет, радио и телевидения, получают корреспонденцию и официальные бумаги, заходят в кабинеты парламентских представителей разных партий или направляются в зал заседаний по арочному переходу, поврежденному во время бомбардировки 1941 года. По обе стороны от входа стоят статуи погруженного в раздумья Уинстона Черчилля и Дэвида Ллойд Джорджа. Напротив них можно увидеть бронзовое изображение Клемента Эттли и пустой постамент, ожидающий, вероятно, еще одного премьер-министра XX века.[2]
Зал палаты общин был восстановлен после авианалета 1941 года как можно ближе к плану Бэрри; он вмещает только 437 членов парламента. Черчилль в особенности настаивал на сохранении маленького, уютного зала, в котором — что правда, то правда — легко говорить, даже когда он пуст. В отличие от многих других парламентских залов, имеющих форму полукруга, этот разделен на две части, расположенные друг против друга. Это связано с тем, что изначально палата общин заседала в часовне Святого Стефана. Монахи сидели на двух рядах скамей по обе стороны от алтаря, и такое расположение не изменилось, когда в XVI веке их сменили депутаты палаты общин. Считается, что это отвечает духу соперничества, свойственному британской политической жизни.
По крайней мере с 1663 года господствующим цветом в палате общин является зеленый, хотя, возможно, эта традиция восходит еще к Тюдорам, чьими цветами были зеленый и белый. Так что депутаты сидят, а то и полулежат на зеленых скамьях, причем их поведение удивительно похоже на манеры их предшественников из прежних столетий. Сегодняшний депутат порой откидывается назад — не для того чтобы вздремнуть, а чтобы прижаться ухом к усилителю, вделанному в спинку скамьи, и расслышать сквозь шум, что говорится. По обе стороны зеленой ковровой дорожки идут две красные полосы. Это своего рода разделительный барьер, указывающий на то, что споры следует улаживать в ходе обсуждения, а не на поединках. Последние дуэли в палате произошли в 1779 году, между Уильямом Адамом и Чарльзом Джеймсом Фоксом, и в 1780 году, между Уильямом Фуллертоном и лордом Шелбурном, однако суровое внушение, сделанное забиякам спикером Лоутером, положило этому конец. Традиция выяснять отношения на дуэли не во всем согласуется с фактами, поскольку даже в те времена депутатам не позволялось входить в помещение палаты со шпагами. В гардеробе для членов палаты до сих пор на каждом крючке есть розовая петелька, в которую можно было вставить шпагу!
В центре палаты находится кресло спикера, сделанное из черного дерева, — подарок из Австралии. Теперь кресло постоянно остается в палате, хотя до 1834 года спикер имел право забрать его с собой, когда уходил в отставку. Нынешнее кресло относится к мебели, подаренной парламенту разными странами, входящими в Британское Содружество, после Второй мировой войны; в число подарков входят также ящики для официальных бумаг из Новой Зеландии, кресло парламентского пристава с Цейлона (ныне Шри-Ланка) и три секретарских кресла из Южной Африки.
За креслом спикера, возвышаясь над ним, расположена галерея для прессы: она набита битком, когда на вопросы депутатов отвечает премьер-министр и во время начала важнейших дебатов, в другое время там меньше людей, а после 4 часов дня она практически пустует. Напротив галереи для прессы находится галерея для публики. Передние ее ряды занимают пэры и «почетные гости»; эта галерея также бывает полна во время важных дебатов и «парламентских часов». Посетитель должен получить билет — либо выстояв очередь, либо договорившись с каким-нибудь депутатом. Билеты на дебаты по бюджету или на внеочередное заседание — своего рода золотой песок: за членами парламента, у которых они есть в наличии, гоняются их коллеги в отчаянной попытке раздобыть пропуск для своих гостей. На галерее всегда сидит хотя бы один слушатель, хотя поздно вечером, когда обсуждаются рутинные вопросы, депутаты нередко в недоумении поглядывают вверх, спрашивая себя, что держит тут этого чудака.
