Поселившись в селении Ачи, Габриель Элихио скоро стал отцом первого из своих четверых внебрачных детей, а по переезде в селение Айяпель уже собирался было играть свадьбу, но его отговорил двоюродный брат, Карлос Энрикес Пареха, который двадцать три года спустя стал преподавателем Габриеля Гарсия Маркеса на факультете права Госуниверситета в Боготе.
В Аракатаке церковный музыкант Габриель Элихио соблазнил не одну из девушек-хористок. Так что тетка писателя, Франсиска Симодосея Мехия, с которой списана тетя Эсколастика Даса из романа «Любовь во время чумы» и которую именно Габриель Элихио окрестил Цербером, была отчасти права.
Но в Луису, дочь уважаемого всеми полковника и ювелира Николаса Рикардо Маркеса Мехии, Габриель Элихио влюбился всерьез. Вот как он вспоминал о встрече на вокзале Аракатаки: «Я приветствовал ее легким пожатием руки. Она ответила мне тем же и протянула коробку со сладостями, которые привезла для меня. Она не сказала мне ни слова, но по тому, как дрожали ее руки, я понял, что я ей небезразличен».
— Что же было дальше, мама?
— А дальше… Мне удалось украдкой сообщить Габриелю, что я жду его на следующий день в церкви, после вечерней мессы. Тетя Франсиска об этом не знала. Из дому я ушла тайком. Как только мы встретились, он сразу же спросил меня: «Что вы решили?» Я ответила: «Я что-то сомневаюсь. Очень уж вы влюбчивый! Во всех, без разбору». И тогда он сказал: «Если вы мне отказываете, сеньорита Маркес, я не стану долго ждать. Для многих девушек Аракатаки я желанный жених». — «А если я соглашусь, что вы можете мне обещать?» — спросила я. Он твердо заявил: «Только смерть помешает мне жениться на вас!» Я протянула ему руку и сказала: «Только смерть помешает мне выйти замуж за вас. Но вы должны знать: мои родители пока не хотят выдавать меня замуж и они будут препятствовать нашему браку». Тогда мы в первый раз поцеловались.
В этот момент крохотная колибри замерла перед цветком орхидеи, и мать с дочерью невольно залюбовались ею.
— Дед был против вашего брака?
— Не то слово! Когда в семье узнали об этом, Габриелю запретили к нам приходить. Твой дед послал гонцов во все концы, чтобы те собрали слухи и сплетни о твоем будущем отце. Говорили, что я еще очень молода, но я знала, что отец просто не хотел со мной расставаться.
— Но ведь была и другая серьезная причина, — сказала Лихия и опустила глаза.
— Конечно. Моя мать и особенно тетки не уставали твердить, что Габриель незаконнорожденный, что он очень смуглый…
— …и не из того круга людей, к которому принадлежал полковник.
— И потом, ты же знаешь, твой будущий отец принадлежал к партии консерваторов, а твой дед был ярым либералом.
Как полагает большинство биографов писателя, и в частности Марио Варгас Льоса в своей работе «Гарсия Маркес: история одного богоубийства», изданной в Барселоне, основной причиной отказа на брак с Луисой Маркес были социальные предрассудки.
Мать писателя — Луиса Сантьяга Маркес Игуаран, третья и последняя из законнорожденных детей полковника Николаса Маркеса, родилась 25 июля 1905 года в селении Барранкас департамента Гуахира. Ей было пять лет, когда ее родители поселились в Аракатаке. В семь лет ее отправили в религиозную школу города Сайта-Марта, где она провела восемь лет и где монахини научили ее грамотно писать, приобщили к азам культуры и привили навыки благовоспитанной сеньориты. В Аракатаке все считали Луису украшением села.
Когда семья отказала телеграфисту, Луиса не отступила: жених и невеста обменивались письмами и часто встречались — то в церкви, то в кинотеатре, то в аптеке, что была наискосок от дома полковника, то прямо на главной площади села. Габриель Элихио был настойчив и не боялся дарить своей любимой серенады, играя на скрипке у нее под окном.
— Пришел час, и мои родители решили, что расстояние способно погасить нашу любовь. Твоя бабушка Транкилина, я и одна из служанок отправились в Санта-Марту, по дороге останавливаясь в городках и селениях у кого-нибудь из друзей моего отца. Так мы добрались до Санта-Марты.
— Когда это было, мама?
— Из Аракатаки мы уехали в апреле двадцать пятого, а в Санта-Марту прибыли в марте следующего года.
— А что мой будущий отец?
— О! Он и не думал сдаваться. Габриель договорился с телеграфистами всех городов и селений, где мы останавливались, и без конца слал мне любовные письма по телеграфу и по почте.
— Так, как это делал Флорентино Ариса в романе «Любовь во время чумы». Фермина Даса все знала о своем любимом, — радостно заключила Лихия.
— Да! Габо описал все точно так, как я ему рассказывала.
Когда шхуна, на которой прибыли мать с дочерью и служанкой, пришвартовалась к пристани в Санта-Марте, первым, кого увидела Транкилина, был телеграфист из Аракатаки, в парадном костюме и с огромным букетом цветов. Луиса, одетая в розовое платье, светилась радостью. Тогда-то мать Луисы поняла, что молодые люди все это время поддерживали тесный контакт и что расстояние не уничтожило их любовь, как надеялся полковник, но только укрепило ее.
Оставив дочь под присмотром ее старшего брата, мать отправилась на семейный совет в Аракатаку. A Луиса рассказала обо всем викарию Педро Эспехо, который некогда был священником в Аракатаке и с давних пор — близким другом семьи полковника Маркеса.
Святой отец тут же попросил своего коллегу из Синселехо прислать ему самые лучшие отзывы о Габриеле Гарсия, а сам 24 мая 1926 года послал полковнику Маркесу длинное письмо. Падре Эспехо считал, что уж лучше дать согласие на брак, дабы «избежать худших последствий», и заверил своих друзей в том, что молодые составят счастливую пару. Они получили согласие, но Габриель, который чувствовал себя уязвленным, не пожелал видеть на свадьбе родителей невесты и поклялся, что никогда не переступит порога их дома в Аракатаке.
Свадьба состоялась 11 июня 1926 года в кафедральном соборе Санта-Марты, и молодожены переехали в Риоачу, куда перевелся Габриель Гарсия. Сообщение о том, что Луиса ждет ребенка, несколько смягчило отношения молодоженов и родителей Луисы: из Аракатаки стали приходить письма, посылки с фруктами и сладостями, с детской одеждой, и наконец родители Луисы предложили дочери и зятю переехать на постоянное жительство в дом полковника в Аракатаке. Будущий отец писателя отказался, и только когда стало известно, что донья Транкилина из-за всей этой истории заболела и не встает с постели, он согласился, чтобы Луиса поехала рожать в Аракатаку. Будущий писатель Габриель Хосе Гарсия Маркес появился на свет 6 марта 1927 года[14].
Было восемь тридцать утра. Дед, который очень хотел, чтобы родился мальчик, был в церкви на утренней мессе. Через полвека мать Габо вспоминала, что младенец родился, стянутый пуповиной, что он задыхался и весь посинел и тогда тетя Франсиска, которая командовала в доме и знала все на свете, приказала — чтобы мальчик не умер — немедленно обрызгать его освященной водой.
— Вот почему Габито по-настоящему крестили в церкви, — Лихия поглядела в свои записи, — лишь спустя три года, четыре месяца и двадцать два дня?
— Да. Вместе с вашей сестрой Марго. Рождение Габито помирило всех. Полковник протянул руку твоему отцу и попросил у него прощения. Мы переехали в Аракатаку. Твой отец оставил службу телеграфиста и всерьез занялся гомеопатией. Мы жили довольно обеспеченно. Но твой отец был непоседа. Он решил, что в Барранкилье он сумеет зарабатывать больше. Но, скорее всего, он до конца так и не смог простить твоего деда. Мы уехали, а Габито дед с нами не отпустил.
В январе 1929 года родители будущего писателя вместе с его четырехмесячным братом Луисом Энрике переехали в Барранкилью. Там бывший телеграфист открыл свою аптеку, а «Габито, оставшись с дедом и бабушкой, стал для них не столько внуком, сколько собственным ребенком» (28, 87).
