В январе 1954 года Эйнштейн бросил обвинение: «Реакционные политики используют «советскую угрозу» как предлог для покушения на гражданские права… Мы сделали огромный шаг к установлению фашистского режима. Сходство между условиями моей жизни здесь и в Германии 1932 года не вызывает сомнений».
«Охота на ведьм» в самом разгаре. Повсюду засели враги Америки, на них устраивают облаву. Коммунисты, социалисты, сочувствующие, пацифисты, антиядерщики — всех интеллектуалов, художников, ученых выслеживают, контролируют, допрашивают, вызывают в Комитет по антиамериканской деятельности и подкомитеты. Требуют подтверждений, что они никогда не были коммунистами, никогда не сочувствовали коммунизму. Более того, заставляют доносить на тех, в ком видят врагов Соединенных Штатов. Инквизиция пробилась сквозь века и воскресла по ту сторону Атлантики.
Один человек займется делом Эйнштейна. Он уже интересовался им в момент разработки Манхэттенского проекта. Но времена изменились, время теперь более «подходящее». Сегодня доказательства неопровержимы, Джон Эдгар Гувер в этом полностью убежден: «Эйнштейн — агент коммунистов». Возможно, именно он выдал тайну бомбы Советам!
В марте 1954 года Эйнштейн написал бельгийской королеве-матери, своей давней покровительнице: «На новой родине меня считают сумасбродом из-за моей неспособности сидеть молча, глядя, что тут происходит». В Техасе подумывали о том, чтобы сжечь его книги.
Генерал Эйзенхауэр, как прежде него Трумэн, считал, что рано или поздно у Советов будет своя бомба, это в порядке вещей. Но, по мнению Гувера, Маккарти и большей части американской общественности, Советы никогда не раскрыли бы секрет бомбы в одиночку. Их ученым этого не дано. Никогда они не добились бы подобного результата так быстро. А если смогли, да еще в такие сжатые сроки, значит, кто-то им помог. Америка пригрела змею на своей груди. Изменники вложили в руки злейшему врагу оружие, способное уничтожить их континент.
Первое — и единственное? — доказательство обнаружилось быстро: немецкий физик-беженец Клаус Фукс, работавший над Манхэттенским проектом, был арестован в Лондоне уже в 1950 году, уличенный в сотрудничестве с советской разведкой.
Гувер поставил себе задачу: доказать любой ценой, что Эйнштейн был знаком с Фуксом, встречался с ним, помогал. Нобелевский лауреат стал бы самой крупной рыбой, попавшейся в его сети. ФБР составит на Эйнштейна досье — более тысячи страниц — сплошь письма и заметки. Эта работа началась, еще когда Женская патриотическая корпорация хотела запретить ученому въезд в США.
Вывод из этого колоссального труда, занявшего 25 лет: Эйнштейн никогда не встречался с Фуксом. К вящей досаде Гувера, Эйнштейн, хоть и пацифист и вольнодумец, всегда был лоялен к Америке.
Арест Фукса повлек за собой другие, более драматические последствия. Немецкий физик указал на некоего Дэвида Грингласа, солдата из Лос-Аламоса, который признался, что воровал секретные документы по просьбе своего зятя, инженера с «сомнительными» политическими взглядами — Юлиуса Розенберга. Супруга Юлиуса Этель быстро оказалась под подозрением. Летом 1950 года обоих посадили в тюрьму. Несмотря на слабость обвинения (против Этель было практически нечего предъявить), 19 марта 1951 года супругов приговорили к смертной казни.
Эйнштейн будет заступаться за них всеми способами. Он не хотел ввязываться в спор о их виновности или невиновности: сомневаться в добросовестности американского правосудия значило бы играть на руку врагам. Сначала он написал судье Кауфману, который вынес приговор. Кауфман не ответил, а заодно передал письмо Гуверу, чтобы глава ЦРУ мог им воспользоваться… Эйнштейн написал письмо Трумэну, прося о помиловании и смягчении приговора. Это письмо было опубликовано в «Нью-Йорк тайме». Вместе с ним — многочисленные обращения, поступившие со всего мира, с просьбой спасти Розенбергов.
19 июня 1953 года Этель и Юлиуса Розенберг казнили на электрическом стуле. Президент Эйзенхауэр, сменивший Трумэна, не уступил международной общественности, заступавшейся за них.
Эйнштейна же обвинили в том, что он не развил такую же бурную деятельность, защищая девять врачей-евреев, обвиненных в заговоре и осужденных Сталиным в рамках печально известного дела «врачей-убийц».
В мае 1953 года Эйнштейну написал учитель из Бруклина Вильям Фрауэнгласс. Его вызвали в подкомитет сенатской следственной комиссии. Потребовали отчитаться о своей деятельности. Его обвиняли в том, что он оказывает пагубное политическое влияние на своих учеников: он якобы способствует развитию международных культурных связей… Фрауэнгласс отказался явиться в комиссию и обратился к ученому из Принстона. Ответ нобелевского лауреата, невероятно смелый в эпоху «охоты на ведьм», был опубликован в «Нью-Йорк тайме» от 13 июня 1953 года:
«Любому интеллигенту, вызванному в одну из комиссий, следует отказаться давать показания, то есть он должен быть готов пойти в тюрьму, разориться — короче, пожертвовать личным благополучием ради культурного благополучия своей страны. Однако отказ от дачи показаний должен быть основан не на известной уловке — сослаться на пятую поправку к Конституции, чтобы не свидетельствовать против самого себя, — а на постулате о том, что для безупречного гражданина постыдно подвергаться инквизиторскому допросу… Иначе интеллигенция этой страны не заслуживает лучшей участи, кроме рабства, которое ей уготовано».
Публикация этого письма вызвала взрыв негодования и еще небывалую волну нападок на Эйнштейна. Пресса обвиняла ученого в прислужничестве вражеской державе. Ему напоминали, что Америка спасла его из лап нацистов. Политики заявляли, что он представляет угрозу для государства. Маккарти утверждал, что «человек, призывающий американцев не выдавать информацию о шпионах или саботажниках, — сам враг Америки». Эйнштейна засосало в воронку урагана.
Каким далеким казался бой за мировое правительство…
В 1953 году разразилось «дело Оппенгеймера». Профессор из Калифорнийского университета был главной фигурой Манхэттенского проекта. Однако еще в 1943 году ФБР установило слежку за блистательным физиком из-за его довоенных социалистических пристрастий. Доказать ничего не удалось. После бомбардировки Хиросимы Оппенгеймер начал предупреждать общественность об опасностях атомного оружия. И всё же в 1947 году его назначили председателем Генерального консультативного комитета по атомной энергии в рамках программы по созданию водородной бомбы. Там он четко заявил о своем несогласии с продолжением исследований. Против него развернули клеветническую кампанию. В 1953 году Эйзенхауэр приказал отстранить ученого от атомных секретов. В апреле 1954 года состоялась пародия на судебный процесс. В июне Эйнштейн выступил в защиту физика и собрал подписи всех своих коллег в Принстоне под петицией в его поддержку. Всё тщетно.
Американской инквизиции настал конец, когда Маккарти в приступе паранойи замахнулся на армию. 2 декабря 1954 года американский сенат поставил точку в его карьере. Маккарти умрет три года спустя. Он поломал тысячи жизней.
Сила убеждений Эйнштейна перед натиском Маккарти устояла. Нобелевский лауреат не отказался от борьбы. В феврале 1955 года английский ученый Бертран Рассел[102] попытался объединить научный мир вокруг антивоенного воззвания. Эйнштейн ценил Рассела. Они уже боролись вместе за мир во время Первой мировой войны и против изоляционизма перед Второй. Эйнштейн тотчас примкнул к нему. 9 июля 1955 года воззвание подписали с десяток нобелевских лауреатов, Эйнштейн был среди первых. Это будет его последняя битва.
Чуть раньше (после кончины Хаима Вейцмана в ноябре 1952 года) «отец-основатель» молодого государства Израиль Бен-Гурион предложил Эйнштейну стать его президентом. Ученый столько сделал для создания Еврейского университета в Иерусалиме и «Текниона» в Хайфе. Бен-Гурион лично приехал к нему, чтобы уговорить. Эйнштейн — глава еврейского государства, каков символ! Эйнштейн отклонил это предложение. И объяснил в ответном письме, опубликованном 17 ноября 1952 года:
