Он начал осторожно переходить дорогу, но голова в окне кареты крикнула:

— Вот он!

Распахнулись двери, из них стали выпрыгивать люди.

Стивен развернулся и помчался назад. Разлегшийся на пути боров едва не привел к падению, и когда Мэтьюрин восстановил равновесие, то услышал свист позади себя и увидел двух мужчин, покинувших свой дверной проем. С пистолетами наготове они бежали, намереваясь перекрыть оба переулка. Между ними и Стивеном была многочисленная семья, но достаточно ли этого для толпы, способной создать эффект столпотворения? Нет. И вот Стивен среди них. Женщина с выражением ярости на лице повернулась к нему, когда он толкнул ее старших мальчиков, но даже теперь человек слева прицелился и выстрелил, попав в ребенка позади Стивена. После краткого оцепенения глава семьи как тигр набросился на стрелявшего с палкой, и Стивен обогнул дерущихся слева.

Купающиеся свиньи и кричащие дети задержали человека справа — из тех, что выскочили из кареты. Стивен взял хороший разбег, но у него ужасно кололо в боку. Мчась вперед, он крутил головой в поисках освещенного дома, церкви, таверны, но смотрел напрасно, поскольку это был нежилой район: запущенные склады с подъемными кранами, высовывающимися из верхних этажей, закрытые офисы и магазины, а топот бегущих ног позади становился все громче и громче. Поросший сорняками навес, внутри него импровизированный свинарник. Протиснувшись через покосившийся забор, он присел там, рядом со свиньей на последнем сроке беременности, очень робкой и со смененной перед опоросом соломой. Согнувшись вдвое, чтобы облегчить боль в боку, он огляделся вокруг в поисках жилья человека, принесшего солому — не видно ни коттеджа, ни вообще какого-либо жилища, только голые стены с трех сторон и никакого выхода. Через несколько мгновений, когда преследователи потеряют его след впереди, это убежище станет безнадежной ловушкой; к тому же туман начал рваться, поскольку легкий бриз колыхал его туда-сюда.

Боль в боку прошла. Мэтьюрин перебрался к ограде, но здесь уже было двое мужчин, бегущих назад. Он нырнул вниз, в крапиву, сжимая пистолет в руке, и скорчив зверскую рожу. Они прошли. Доктор вскочил и побежал сразу за ними, двигаясь свободно, скачками. Боль в боку прошла. Стивен перебрался к ограде, но здесь уже были двое мужчин, бегущих назад. Он нырнул вниз в крапиву, сжимая пистолет в руке, в его глазах появился опасный блеск. Мужчины прошли мимо. Он вскочил и побежал сразу за ними, двигаясь свободно, скачками. Миновал босого мальчика, внимательно на него посмотревшего. Угол улицы не мог уже быть далеко. Но тут позади послышался топот бегущих ног. Одиночка. И хотя теперь Стивен бежал на самой большой скорости, даже рискуя нагнать тех, кто впереди, шаги сзади все приближались. Все ближе и ближе, он уже мог слышать затрудненное дыхание, мог почувствовать направленный в спину пистолет. Все ближе и они поравнялись — индеец-полукровка, глядящий искоса, вопрошающее смуглое лицо, никогда не виденное им ранее. И вот уже сквозь туман показался угол улицы.

— Vite, vite[46] — хрипло прокаркал Стивен, — A gauche. Tu l'attraperas[47].

Человек кивнул, прибавил ходу и с невероятной скоростью свернул за угол. Туман поглотил его. Стивен оглянулся направо и налево: карета стояла все там же: света в доме Эндрюса по-прежнему нет, крики позади дома и впереди: одна группа уже сделала полный круг. Двери кареты все еще были распахнуты, внутри никого, только кучер, едва различимый на козлах.

— Allez, allez,[48] — закричал Стивен.

Подбежав к карете и захлопнув ближайшую дверь, он запрыгнул на козлы, прижал взведенный пистолет к голове кучера и сказал:

— Fouette.[49]

Кучер изменился в лице, подобрал вожжи, крикнул: «Но!» — и щелкнул кнутом. Лошади рванулись вперед, карета покатилась вперед, все быстрее, быстрее и быстрее.

— Fouette, fouette, — твердил Стивен, и кучер заработал кнутом. Первая группа мужчин, с ними высокая фигура Понте-Кане, появилась впереди и, мгновенно поняв ситуацию, перегородила дорогу.

— Fouette toujours,[50] — сказал Стивен, вдавливая пистолет в шею кучера. Они прорвались сквозь живую стену преследователей, а вот уже и переулок, который вел к широкой главной улице. — A gauche. A gauche, je te dis.[51]

Кучер натянул вожжи, чтобы завернуть за угол: преследователи догоняли. Карета завернула, дико раскачиваясь на рессорах, впереди была широкая улица.

— A droite[52] — скомандовал Стивен, поскольку поворот направо быстро уведет их далеко вперед: галопом по хорошей дороге вниз, к гавани. Полупривстав, кучер натянул вожжи, поворачивая лошадей. Готовясь к повороту, Стивен чуть отвел дуло пистолета и возница, мощным разворотом туловища, скинул его с козел.

Стивен вскочил как кошка прежде, чем кучер смог остановить карету, а Понте-Кане и его люди были еще не более, чем неопределенной темной массой, приближающейся к нему. Он побежал вверх по улице, прочь от кареты: но бежать очень быстро не мог — ударился головой о бордюр и его ноги заплетались. Кто-то кричал в тумане впереди.

Вот и отель «Франшон». И что лучше всякой парадной двери, если приходится иметь дело с жаждущими крови французами, с балкона свисала веревка, оставленная рабочими. Рывок за рывком он поднялся по ней, конечно, не как марсовый, взбегающий наверх, но как гибкое, опасное, дикое животное, использующее последнюю уловку перед тем, как повернуться лицом к таким же опасным, но более многочисленным врагам. Вот перила балкона и он уже согнулся там, задыхаясь. Сердце колотилось так, будто занимало все место в груди, перед глазами плыло.

«Он, возможно, пошел сюда», — слышал Стивен доносящиеся снизу голоса французов, спорящих как его схватить.

Очень скоро они заметят веревку. Дыхание выровнялось, и он мог видеть отчетливо. Согнувшись, Стивен быстро прокрался вдоль балкона, высчитывая окна комнаты Дианы. Они были закрыты, ставни опущены. Постучал — никакого ответа. Достав ампутационный нож, он вставил лезвие в щель и поднял задвижку, открыл ставни и постучал по стеклу.

Голос снизу: «Я влезу по ней».

— Диана, — позвал он и увидел как она села в постели. — Быстрее, ради Бога.

Веревка позади уже поскрипывала.

— Кто это?

— Не будь дурой, женщина, — сказал он, негромким, но резким голосом через маленькую щель, которую сделал в окне — разбитое стекло будет настоящем несчастием.

— Открывай быстрее, Бога ради.

Она вскочила, открыла длинное окно, он беззвучно опустил ставень, закрыл окно за собой, задернул занавеску и запрыгнул на край её огромной кровати.

— Взбирайся повыше, ко мне, — прошептала она сквозь покрывало. — Скомкай одежду в ногах.

Она сидела выпрямившись, теплые пальцы ее ног у него на шее. Тихие шаги на балконе. — Нет, это — комната женщины Джонсона. — Послышался голос снаружи. — Попробуй следующие две.

Продолжительное затишье и, наконец, стук в дверь. Голос мадам Франшон. Она очень извиняется, что побеспокоила миссис Вильерс, но предполагается, что вор нашел в отеле прибежище. Может быть г-жа Вильерс что-нибудь слышала или видела? Нет, сообщила в ответ Диана, вообще ничего. Могла бы мадам Франшон осмотреть внутренние комнаты? Ключи у г-жи Вильерс.

— Конечно, — сказала Диана. — Подождите минутку, — Она выскользнула из кровати, набросила на постель несколько полупрозрачных вещичек, открыла дверь и вернулась к разворошенному гнезду из ватного одеяла и бесчисленных подушек. — Ключи там, на столе.

Мадам Франшон потребовались всего несколько минут, чтобы определить, что во внутренних комнатах с закрытыми, неразбитыми окнами и невскрытыми дверями сбежавшего вора не было, но за это время Стивен подумал, что умрет от судорог и удушья. Хуже всего был последовавший поток извинений, и он почувствовал бесконечное облегчение, когда Диана резко оборвала их, закрыла двери за мадам Франшон и задвинула засов.