— Выходи, Бофор!

Однако тот, по-видимому, не спешил встретиться с бывшим пиратом, а предоставил эту честь Лазье, отличному фехтовальщику с руками, будто из стали, и Лефор, таким образом, оказался лицом к лицу с противником, вполне способным воспрепятствовать достижению главной цели. Лефор не испытывал особого желания драться с Лазье. Ему хотелось поскорее добраться до Бофора, и только. Поглощенный мыслями о своем давнем враге, Лефор не уделял должного внимания искусному и энергичному оппоненту. Дважды Лазье почти удалось пробить защиту, но оба раза Лефор каким-то чудом успевал отвести опасные удары.

В конце концов назойливость Лазье начала действовать ему на нервы.

— Черт побери, сударь! — воскликнул Лефор сердито. — Вы хотите, чтобы я вас заколол? Или, быть может, вы желаете походить на ту свинью, которая отказывается идти к мяснику?

Вдруг Лазье вскрикнул, запнулся, ухватился за рукав Бофора и повалился на пол среди опрокинутой мебели, напоследок слабеющим голосом пробормотав:

— Господи, прости мою душу грешную!

Наконец-то Лефор оказался наедине со своим заклятым врагом. Поражение Лазье потрясло Бофора. Почувствовав нависшую над ним реальную угрозу, он сделал неожиданный и решительный выпад, вынудив Лефора отступить на один или два шага, после чего Бофор мгновенно бросился к двери с криком:

— Франше! Фурдрен! Сюда! Не связывайтесь с этими бандитами!

Все произошло так быстро и внезапно, что не успели Лефор и Бильярдель по-настоящему оценить в полной мере ситуацию, а троих уже как ветром сдуло.

— Проклятие! — выругался капитан. — Они все-таки удрали!

Лефор посмотрел на Лазье, Арнуля и Ларше и воскликнул:

— Чтоб меня черти взяли! К нам в сети попалась лишь мелкая рыбешка! Скорее, капитан, скорее! Нужно догнать мерзавцев!

Едва он произнес эти слова, как снаружи донеслись выстрелы. Лефор и Бильярдель вопросительно взглянули друг на друга. Однако пауза длилась не более одной секунды.

— Мы должны поспешить! — повторил Лефор.

Они уже направились к двери, но в этот момент в таверну ворвался мушкетер и крикнул:

— Что здесь происходит?

С обнаженной шпагой в руке он стоял и внимательно разглядывал находившихся в помещении участников схватки. Заметив Бильярделя, мушкетер проговорил:

— Я не знал, что здесь вы, капитан! Слава Богу! Рад видеть вас… Вам необходимо вернуться в крепость. Горят склады Американской компании.

— Горят склады? — переспросил капитан рассеянно, в этот момент все его мысли были сосредоточены на заговорщиках, которым посчастливилось улизнуть. — А чем, по-твоему, я смогу помочь? Скажи, ты не встретил каких-нибудь людей, бежавших отсюда?

— Да, сударь, мы повстречали их, — заявил солдат. — Хотели остановить, но они открыли стрельбу, и мы ответили огнем из мушкетов, но никого не задели.

— Сколько их было?

— Трое, сударь.

— Трое! — воскликнул Лефор. — Это они. Эх, вы, растяпы! Всего трое против целого отряда, и вы не убили ни одного!

— Ну что ж, — заметил философски Бильярдель. — Если склады компании подожжены, то этот факт послужит нам оправданием, когда завтра утром придется давать объяснения Лапьерье относительно сегодняшней драки. Пойдемте-ка лучше взглянем на разрушения.

Нисколько не заботясь о раненых, они вышли из таверны, перед которой стояла группа солдат, ожидавших возвращения своего сержанта.

— К зданиям Американской компании! — приказал Бильярдель. — И если кому-нибудь из вас повстречается негодяй Бофор, стреляйте без предупреждения и смотрите не промахнитесь!

Нынешний господин Жером де Лапьерье очень отличался своей внешностью от того молодого гардемарина, которого Жак дю Парке когда-то назначил своим заместителем. Тропики сильно изменили его: стройная, изящная фигура погрузнела, кожа сделалась грубой, шероховатой. По выражению Лефора, заместитель губернатора стал напоминать хорошо откормленного каплуна. На период своего отсутствия генерал поручал Лапьерье управлять островом. И хотя тот очень старался, выполнять достаточно эффективно свои обязанности он не мог из-за собственной слабохарактерности, о чем было хорошо известно поселенцам.

Первые же волнения в Прешё изрядно напугали Лапьерье, а пожар на складах Американской компании окончательно его деморализовал. Он совершенно потерял голову и чувствовал себя абсолютно беспомощным перед лицом разрастающегося кризиса. И если бы генерал непременно отправился на место происшествия, чтобы лично расследовать все обстоятельства, то Лапьерье предпочитал, не выходя из служебного кабинета, отдавать бесполезные распоряжения. Он, в частности, приказал разыскать и доставить к нему зачинщиков бунта.

На другое утро после схватки «У гуся» Лапьерье сидел у себя за письменным столом, мрачно взирая на капитана Бильярделя и Лефора. Он послал за ними, чтобы потребовать объяснений в связи с их поведением накануне в таверне.

— Вам, господа, — начал он, — несомненно, известно, почему я пригласил вас сюда. Как мне сообщили, в таверне «У гуся» вы ранили трех человек. По их словам, вы — главные заводчики возникших беспорядков; вы помогали мятежникам советами, а когда ваши преступные планы были раскрыты, вы напали на тех, кто разоблачил вас…

Расхохотавшись, Лефор воскликнул:

— Боже праведный! Хотелось бы взглянуть на молодца, который умеет так увлекательно врать!

— Молчите, сударь, — рявкнул временный губернатор. — Эти люди говорят, что ясно слышали, как вы сказали: «Самое время разжечь костер на рыночной площади Сен-Пьера! Пусть я сдохну от чумы, если завтра или послезавтра не загорится какой-нибудь винокуренный завод!» Разве это не ваши собственные слова? — Окинув бывшего пирата уничтожающим взглядом, Лапьерье продолжал: — На вас, Лефор, поступили многочисленные жалобы. Вот передо мной письмо, в котором требуют вашего увольнения из армии, потому что вы оказываете на солдат дурное влияние. И в довершение всего я узнаю, что в пьяном состоянии вы подстрекали к неповиновению властям и к нападению на склады Американской островной компании. В прошлую ночь были также разграблены и сожжены амбары управляющего Лосперана. Весь остров в состоянии анархии, и виноваты вы!

При этих словах Бильярдель выступил вперед и встал рядом с другом.

— При всем уважении к вам, господин губернатор… — начал он.

— Молчите, капитан. Я разговариваю с Ивом Лефором.

Но Бильярдель упрямо повторил:

— При всем уважении к вам… Я тоже желаю кое-что сказать об Иве Лефоре. Подлец, передавший вам его слова, — бессовестный лгун. Я был с Лефором, когда он их произнес. А напали мы на негодяев, потому что они подготавливали заговор.

— Это не имеет значения! — отмахнулся Лапьерье. — Поговорим об этом позднее. А сейчас нас интересует Ив Лефор. Разве дадут порядочному и честному человеку прозвище «Гробовая Доска».

У Лефора побагровело лицо и вздулись вены на шее. Казалось, что они вот-вот лопнут.

— Пусть меня повесят, — взревел он в бешенстве. — Пусть меня повесят, если раньше кто-нибудь, сказавший мне подобные вещи, мог похвастаться, что дожил до следующего дня. Черт возьми, господин губернатор, защищайтесь! — Выхватив шпагу и неистово размахивая ею, Лефор, не унимаясь, гремел: — Несколько лет назад, когда мы впервые встретились, вы хотели вздернуть меня на рее! Теперь вам придется заплатить и за это.

Вскочив с кресла и тыча пальцем в бывшего пирата, Лапьерье крикнул:

— Капитан Бильярдель, я приказываю вам арестовать этого человека!

Изумленный до крайности, Лефор опустил шпагу, а Бильярдель решительно заметил:

— Жаль, господин губернатор, очень жаль. В течение четверти часа я напрасно искал возможности высказаться, однако из-за вашей перепалки с Ивом Лефором я не мог вставить ни единого слова. Жаль, что вы не захотели выслушать меня, иначе вы узнали бы, что ровно четверть часа назад я перестал служить в армии. Перестал в тот момент, если быть точным, когда вы обвинили моего товарища Лефора в измене! Я находился вместе с ним в таверне и делал то же самое, что и он… Вы можете нас арестовать или, вернее, можете попытаться нас арестовать, но бессмысленно приказывать мне взять под стражу Лефора. Этого я никогда не сделаю.