– Ростовцы сказывали. И что тогда? Землю заступом не возьмешь и старая крепость развалена. Бери нас голыми руками. Да неужели это гоже, братья? Неужели безделье не надоело? Ты, Горчак, как хочешь, а я ныне же за заступ возьмусь. Для меня крепость – как доспех для воина.
– И мы с тобой, Бренко! – закричали дружинники.
– Нельзя ветхую крепость на зиму оставлять!
И князь в другой раз поклонился дружине, и вновь добрым словом помянул Добрыню Никитича: славных воев отобрал ему наместник Новгорода.
Новгородцы! А ведь они оказались и в Ростове. Старики, местные жители, поведали, что здесь когда-то, с незапамятных времен, вокруг озера Неро поселилась чудь (угро-финское племя «меря»), но далее, прослышав о неисчислимых богатствах Ростовского края, его красоте и значительной недоступности для внешних врагов, сюда пришли славяне, в основном новгородцы, кои уже знали ремесла и занимались охотой, рыбной ловлей и земледелием. Они-то и возвели на берегу озера первую крепость.
– Ты вот что, князь, – как-то сказал Ярославу местный старожил Овсей. – На земле ростовской есть крупные селища: Пужбол, Сулость, Шугорь, Шулец, и немало других поселений.
– Странные названия, отец.
– Древние мерянские названия, князь, но ныне там живут славяне. Ты бы и их попросил подсобить.
– А пойдут?
– Хотя бы до жатвы. Посули им по осени дань не справлять – пойдут.
– Дань? И кто ж с них справлял? Неужели ваш бывший вождь Урак?
– Он самый. Каждую осень дань со смердов выбивал. Жито, мед, меха, шкуры зверей, мясные туши. Много всего привозил.
– А ростовцам что-нибудь выпадало?
– Ни шиша. Урак не зря себя князем величал. А коль князь – вокруг его гоношится дружина, кою он нарек «ратовниками». Всего их семь десятков. Преданные псы старейшины. Вот с ними-то и делился Урак данью, да еще волхвов подкармливать не забывал. Ныне все ушли на Велесово дворище, что за озером.
Старик поморгал выцветшими, подслеповатыми глазами и добавил:
– Мекаю, что от Урака с его ратовниками всякой пакости можно ожидать. Не смирится он с утратой власти.
Поблагодарив старика, Ярослав долго не раздумывал: Овсей прав. Ныне каждый человек на золотом счету. Надо поездить по селищам, познакомиться со смердами. Всё равно когда-то доведется приступать к полюдью93.
Взяв с собой два десятка дружинников и проводника, Ярослав отправился по весям. Ростов же он оставил на Колывана. Строго-настрого наказал:
– За всем доглядывай, Додон Елизарыч. Нерадивых работников словом подстегивай, но плетки не вынимай. И чтоб дела споро шли!
– Мог бы и не упреждать, князь, – разобижено молвил Колыван.
Страсть не любил он, когда его, пестуна, юнота начинал поучать. Кажись, завсегда толковые слова сказывает, но дружина-то всё видит. Какой же-де он пестун, когда Ярослав своим отроческим умишком своего дядьку наставляет?
По селищам поехали конно. Еще три недели назад обнаружили на отдаленных лугах большой, спрятанный табун «ратовников», кои уплыли через озеро к Велесову дворищу на челнах, в надежде переправить к себе лошадей в ближайшее время. Но не успели…
Смерды были напуганы внезапным появлением дружинников. Они еще никогда не видели хорошо вооруженных, окольчуженных воинов в железных шапках.
Мужчины кинулись в избы и схватились за топоры и рогатины, надеясь защитить своих жен и детей от «железных» людей.
Они не боялись смерти. Защита семьи – священна, и каждый смерд знал, что он будет биться с ворогами до последнего вздоха, а затем его тело окажется в погребальном костре, откуда душа навеки отойдет в небо.
Но враги почему-то не стали врываться в избы, не извлекали из кожаных ножен булатные мечи, не перекидывали из-за спины тугие луки, не бросали копья в стоящих на привязи молодых телят и бычков.
Тогда зачем пришли в селище эти люди?
Смерды сторожко выглядывали из оконцев. Среди «железных» людей выделялся молодой воин в богатой, красивой накидке. В избы через волоковые оконца, проник его юношеский, но уже крепкий голос:
– Мы пришли к вам с миром! Клянусь оружием своим!
Молодой всадник вытянул из ножен блестящий меч и прикоснулся к нему губами.
После этого из одной избы (видимо, староста селища) вышел мужик в холщовой рубахе и приблизился к дружинникам.
– Мы уверуем тогда, когда вы сложите оружие наземь, а сами отойдете к околице.
Дружинники глянули на Ярослава. Не чересчур ли? Оставить смердам мечи, щиты, копья и луки с колчанами, а самим удалиться к околице? Вовек такого не бывало!
Ярослав оказался в затруднительном положении. Смерд приказывает побросать оружие его заматерелым, искушенным в боях воинам, кои никогда не совершали этого и перед самым лютым врагом.
И князь ответил:
– Кинуть оружие – покрыть себя бесславием. Воину не пристало сие делать. Я уже поклялся своим оружием, что мы пришли в Сулость с миром. Кличь всех мужчин, и пусть они выслушают мою речь.
– А не проманешь? – всё еще недоверчиво произнес староста.
Ярослав пружинисто спрыгнул с коня и протянул смерду меч.
– Убьешь меня, если я тебя обману.
Староста оторопело посмотрел на воина, но меча не принял, зато крикнул:
– Мужики! Вылезай!
Мужики неторопко «вылезли»: хмурые, настороженные.
Подле избы, насупротив коей остановился князь, находился свежий, недостроенный сруб из трех венцов.
Ярослав сел на пахучее, ошкуренное бревно и поведал о цели своего прибытия в Ростов. В конце же своей речи молвил:
– Не хватает людей для возведения крепости. Помогите, мужики. И коль вы ответите добром, то и я вас в своей милости не забуду.
– Дык лето, князь Ярослав.
– Лето, мужики. Но до жатвы еще шесть-семь недель.
Мужики начали переминаться с ноги на ногу, кряхтеть и вздыхать.
– Летом и без жатвы дел невпроворот, князь.
– И всё же гораздо вас попрошу. Подсобите! По осени никакой дани не стану брать.
Лица мужиков разом повеселели.
– Неуж вправду, князь? Урак нас как липку обдирал.
Ярослав протянул старосте руку.
– Вместо ряда94. Слово княжье!
На другой день в Ростов прибыло более двух десятков мужиков с топорами и заступами. А князь отправился в новое селище.
Г л а в а 31
УМ БЕЗ КНИГИ, ЧТО ПТИЦА БЕЗ КРЫЛЬЕВ
Летело время. Ярославу пошел восемнадцатый год, и он был весьма доволен появлением новой крепости и росту города. Несмотря на повседневные хозяйственные заботы, Ярослав по-прежнему не забывал «уроков» Святослава, кои он еще начал с малолетства, после рассказов о подвигах своего знаменитого деда. Плавал в озере до самого зазимья, обтирался снегом, боролся с молодыми гриднями, упражнялся в рубке на мечах…
Меченоша Заботка иной раз высказывал:
– Дождь бусит95, а ты к озеру, князь. Завтра искупаемся.
– Не сетуй, меченоша. В дождь купаться – одно удовольствие. А ну полезай за мной!
Полезешь: куда денешься? Чем князь «тешится», тем и меченоша. Зимой даже в прорубь приходиться прыгать. А борьба? Сто потов сойдет с этим неуемным князем. Ярослав в своих уроках неугомонный, мертвого растормошит.
– Ничего, ничего, Заботка. В здоровом теле – здоровый дух. А ну давай на перегонки до Острова!96
Легко сказать. До Острова, почитай, полтораста сажень, да и холодный дождь бусит. Сведет ноги – и уйдешь в царство Водяного. Он только и поджидает жертвы. Схватит волосатыми ручищами и утянет на дно Тинного моря. Б-рр!
Заботка мнется на берегу, а князь подтрунивает:
– Такой-то богатырь, а воды струхнул. Не догонишь – из меченошей выгоню.
Ярослав с разбегу кидался в озеро, а за ним… и Заботка. Князь оборачивался и задорно восклицал:
