Золотым оружием с надписью «За храбрость» — подполковник Владимир Попов и капитан Владимир Левестам.

Орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами — полковник Виктор Чаплин.

Орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом — подполковник Павел Бежанбеков, капитан Георгий Мицкевич, поручик Николай Шагубатов и подпоручик Василий Букия.

Орденом Святой Анны 2-й степени с мечами — подполковники Александр Микулинский и Анатолий Сурханов, капитан Николай Циклауров, поручик Николай Гребенщиков.

Орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами — капитан Евгений Дзерожинский, штабс-капитаны Владимир Ветошников и Андрей Мемжал.

Орденом Святой Анны 3-й степени с мечами — штабс-капитаны Степан Котельников, Михаил Невестам, Георгий Антонов и Борис Меркулов, подпоручики Георгий Цветков и Иосиф Овсянников.

Орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом — поручик Павел Малюженко и прапорщик Иван Шарин.

Орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» — поручики Борис и Дмитрий Черновых, Дмитрий Хитрово и Ростислав Чикваидзе, подпоручики Ерванд Бабаджанянц, Федор Осипов и Сергей Гиголов.

Орденом Святого Станислава 2-й степени — капитан Александр Щербович-Вечор.

Орденом Святой Анны 3-й степени — капитан Федор Иванюков, штабс-капитан Николай Числов и поручик Петр Мишутушкин.

Орденом Святого Станислава 3-й степени — поручики Александр Леонович и Николай Мишутушкин.

Можно заметить, что награждение боевыми орденами и Золотым оружием «За храбрость» в мирное время сразу 35 (!) офицеров одного полка — явление уникальное в истории Русской армии. Но все эти высочайшие пожалования были заслужены действиями в ситуации, сравнимой только с «объявленной» войной. В ситуации, когда неприятель имел значительное превосходство и числом, и силой огня, когда лилась кровь. И когда русский экспедиционный отряд, многочисленным не бывший, потерял убитыми и ранеными почти сотню бойцов.

Семь награжденных офицеров оказались в рядах 7-го Кавказского стрелкового полка (капитаны Евгений Гапонов, Федор Щербинин и Василий Сервианов, штабс-капитан Александр Дидебулидзе, поручики Виктор Иванов и Владимир Честноков, подпоручик Андрей Яроцкий).

Восемь офицеров чествовали с наградами за боевые заслуги в 16-м гренадерском Мингрельском полку. Это были: подполковник Александр Немирович-Данченко, капитан Петр Сергеев, штабс-капитаны Евгений Сперанский, Григорий Асламазов (Асламазянц) и Михаил Фриц, поручики Павел Стецюк, Сергей Кирьяков и Георгий Сиамайшвили.

Среди конных полков с Кавказа одним из наиболее отличившихся оказался 1-й Сунженско-Владикавказский (имени) генерала Слепцова полк Терского казачьего войска. Здесь высочайше были награждены за проявленные отличия следующие офицеры:

Ордена Святой Анны 2-й степени с мечами удостоился есаул (вскоре произведенный в войсковые старшины) Андрей Сомов.

Ордена Святого Станислава 2-й степени с мечами — подъесаул Георгий Кротов.

Ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом — сотник Тихон Рымарь.

Ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» — хорунжий Хотавшуко Машуков.

Ордена Святого Станислава 3-й степени — сотники Григорий Усачев, Василий Кириллов и Владимир Болтенков.

К слову говоря, многие из вышеназванных офицеров храбро сражались и в годы Первой мировой войны. Так, подъесаул Георгий Кротов, казак станицы Терской, в Персидском походе получил ранение. Во время Великой войны командовал сотней 2-го Сунженско-Владикавказского казачьего полка. Дослужившись до войскового старшины, стал командующим полка (в апреле 1917 года). Участвовал в Терском восстании 1918 года. В Гражданскую войну полковник Г.П. Кротов служил у белых в 1-м Горско-Моздокском полку.

Наград за Персидский поход удостоились и несколько артиллеристов. Во 2-м Кавказском стрелковом артиллерийском дивизионе это были: командир 2-й батареи подполковник Григорий Буженицкий (мечи и бант к уже имеемому ордену Святого Владимира 4-й степени), капитан Николай Семенов (орден Святого Станислава

2-й степени с мечами) и поручик Владимир Сопов (орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом).

В 3-м Кавказском батальоне, участвовавшем в Персидской экспедиции, были награждены три офицера: капитан Митрофан Корнилов, поручик Павел Невраев и подпоручик Федор Петров.

В других воинских частях число награжденных офицеров заметно уступало полкам, дивизиону и батальону, указанным выше. Причиной этого стало то, что эти воинские части по воле судьбы оказались в самом пекле революционных, антишахских выступлений, выполняя при этом роль орудия власти и законности. И отстаивая при этом российские интересы на земле сопредельного государства, «лишая его враждебности к империи», то есть к соседней России.

Среди тех, кто удостоился Золотого (Георгиевского) оружия — сабли с Георгиевским темляком, был Николай Федоренко, кубанский казак из станицы Славянской, выпускник Ставропольского казачьего юнкерского училища. Участвовал в Русско-японской войне, будучи офицером Терско-Кубанского и Дагестанского полков. Георгиевским кавалером стал в 1911 году, в ходе Персидского похода, в котором исполнял должность начальника консульского конвоя.

В Первой мировой войне Н.А. Федоренко — штаб-офицер

2-го Уманского полка. Был награжден орденами Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Святой Анны и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Святой Анны и Святого Станислава 2-й степени с мечами, Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. В Гражданской войне командовал Корниловским конным полком Добровольческой армии, погиб в бою под станицей Михайловской на Кубани.

Когда эти награждения состоялись, царский наместник на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков отправил в Царское Село следующее благодарственное сообщение:

«Его императорскому величеству.

Войска Тавризского отряда, выслушав всемилостивейшую телеграмму Вашего Императорского Величества, просят повернуть к стопам Верховного Вождя Русской армии чувства беспредельной любви и преданности и твердую решимость в каждую минуту снова отстоять кровью честь Русской армии во славу обожаемого Монарха нашей Родины».

В отчете за 1910 год о действиях русских экспедиционных войск в Персии, составленном генералом А.В. Самсоновым для штаба Кавказского военного округа и доклада выше, говорилось следующее:

«.. Мы всегда стремились поскорее вернуть наши войска обратно (в Россию. — Л.Ш.). Местное население, не разбираясь в тонкостях политических соображений, всякий раз видит в этом якобы нашу слабость, наше поражение…

Азиат покоряется только силе и никаких других высших, а тем болеё гуманных и рыцарских соображений, не понимает».

Самосоновский отчет из Тифлиса был отправлен в Санкт-Петербург. Император Николай II, ознакомившись с документом из канцелярии своего наместника на Кавказе, собственноручно написал на нем одно-единственное слово:

«Верно».

Россия, как казалось со стороны, «завязла» в революционных событиях в Персии 1911–1912 годов. Ей пришлось увеличить численность своих экспедиционных войск. На территорию соседней страны вводятся дополнительные полки и отдельные сотни Кубанского, Терского и Семиреченского казачьих войск, артиллерия, несколько стрелковых батальонов. Шаху в тех событиях на свою многотысячную армию рассчитывать не приходилось. И даже, наоборот, опасаться.

Серьезные нападения иранских революционеров на русские воинские отряды случались только в северных городах, Тавризе и Реште. Боев с фидаями и просто с шайками самых заурядных местных разбойников случалось много, но все они отличались скоротечностью и больше напоминали вооруженные стычки. Постепенно движение революционеров-фидаев сошло на убыль, и наконец шахская администрация оказалась способной сама бороться с их остатками.

Теперь у Санкт-Петербурга и Тифлиса иранских забот стало намного меньше, но военных не умалялось. В декабре 1911 года российский военный министр В.А. Сухомлинов докладывал председателю Совета министров В.Н. Коковцеву о положении дел в Персии следующее: