Блэйкстоун не думал, что мысль о другом мужчине рядом с мисс Лизабет вызовет в нем такую бурю негативных, собственнических эмоций. Однако мисс Торнтон все же заронила зерно сомнений. Ему бы очень хотелось знать, для чего уединялись мисс Уэлсон и Джонатан в библиотеке в день приема гостей?

   Теперь, глядя на девушку, которая стояла перед ним такая хрупкая и невинная с виду, но с гордо поднятой головой и строгим взглядом своих аметистовых глаз, он думал о том, как можно завоевать такую девушку, будучи обремененным нелюбимой женой и положением в обществе. Правильно ли он поступает, ведя некоторые приготовления для своей кампании по завоеванию этого гордого женского сердечка? Он уже присмотрел уютный коттедж неподалеку от замка, который досрочно был освобожден предыдущим арендатором по его требованию. Вопрос заключался в том, как убедить ее арендовать этот коттедж, при этом сохранив инкогнито имя настоящего владельца. Не чувствуя за собой какой-либо вины, так как герцог достаточно повидал на своем веку женщин, и будучи уверенным в своей неотразимости, тем не менее, он все же испытывал сомнения, правильно ли он поступает. Мисс Уэлсон неоднократно и категорически заявляла о своем нежелании вступать с ним в любовную связь, опять же вполне возможно это делалось преднамеренно, дабы разжечь в нем еще большее желание обладать недоступной красавицей. Как бы то ни было, девушка была для него загадкой, все той же таинственной незнакомкой.

   "Почему она вдали от своей семьи? Кто обеспечивает ее денежными средствами, ведь аренда таких апартаментов, как в замке Даркхолт, обходится не дешево, да и наряд, который был на ней в опере, отличался изысканностью и вкусом, присущими французским кутюрье, а, следовательно, стоил очень дорого. Да я же о ней совсем ничего не знаю, кто она и откуда?" За такими размышлениями застала его девушка, сама не подозревая, насколько сильно заняла ее персона все мысли мужчины.

   Поприветствовав девушку кивком головы, Блэйкстоун предложил ей присесть в кресло возле камина. Лизабет не стала выражать какое-либо несогласие, присаживаясь в указанном месте. Дождавшись, пока девушка расправит все видимые и невидимые складки на подоле платья и поднимет на него свои прекрасные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, герцог сдвинулся с месса и тоже занял другое кресло напротив. Он какое-то время молчал, не зная с чего начать, затем неожиданно спросил:

   - Вам нравится моя дочь Виолла?

   - Она очень милый ребенок, ваша светлость, - ответила девушка осторожно. - Да, очень нравится, да и как она может не нравиться?

   - Хм, я рад, что вы находите Виоллу милым ребенком, - откинувшись на спинку кресла, произнес в ответ Блэйкстоун.

   Подумав немного, он продолжил:

   - Как вы считаете, мисс Уэлсон, следует ли отправить Виоллу в пансион для девочек за границу или нет? - казалось, слова даются ему с трудом. - Не должен ли я пересмотреть это решение?

   Вот что-что, но этого Лизабет никак не ожидала, а именно, что герцог будет советоваться с нею о том, как распорядиться судьбою его единственной дочери и наследницы. Она внимательно посмотрела на него, желая прочесть его мысли. "Что он задумал? Причем тут я?" - думала она, в нерешительности теребя черную шелковую ленту на корсаже платья.

   - Вряд ли, ваша светлость, я могу что-либо советовать в данном вопросе, - ответила она, немного нахмурившись, - к тому же не лучше ли спросить об этом ее мать?

   Герцог горько усмехнулся, и покачал головой из стороны в сторону.

   - Если б это было возможно, я бы спросил.

   Ответ поставил девушку в тупик, разве не может он переговорить с герцогиней о судьбе ее дочери?

   - А что вам мешает? Я слышала, герцогиня скоро должна посетить замок, - возразила Лизабет, недоумевая.

   - А-а-а, вы про ее светлость, - как-то неопределенно пробубнил Блэйкстоун и потер подбородок рукой, затем добавил иронично. - Ну, конечно, о ней, о ком же еще... Но, видите ли, она вряд ли скоро будет в Даркхолте, у нас с нею негласный договор, можно и так сказать, никогда не появляться одновременно в одном и том же месте. В опере было исключение...общественные места не входят в этот список, - он сказал это словно нехотя, через силу.

   Лизабет была поражена и тем, что он был с нею настолько откровенен, чтобы раскрыть свои семейные проблемы, и тем, что не жил с женой, как с женщиной. Ей вдруг вспомнилось, что он говорил в пещере, мол, давно не был с женщиной, тогда она ему не поверила, теперь же думала, что он, скорее всего, не совсем и солгал.

   Девушка молчала, не зная, что сказать на данное высказывание, отчего-то чувствуя неловкость.

   - Так что вы посоветуете, мисс Уэлсон? - он смотрел на девушку с каким-то серьезным ожиданием.

   Ей вдруг показалось, что ее проверяют, и от ее ответа зависит дальнейшее отношение герцога к ней.

   - Хм, может я и скажу не совсем то, что вы ожидаете услышать, но..., - Лизабет бросила на герцога испытывающий взгляд, - не думаю, что отправлять ребенка в возрасте леди Виоллы далеко от родного дома и людей, которых она любит, будет гуманно и правильно. Ее психика может очень тяжело перенести подобные перемены в образе ее жизни. Но решать все равно вам, ваша светлость.

   Блэйкстоун вдруг слегка поморщился, словно официальное обращение звучало для него не слишком приятно.

   - Мисс Уэлсон...Лизабет, - он неожиданно наклонился, и взял девушку за руку, которую та хотела отдернуть, но не решилась оскорбить мужчину таким жестом.

   Он проникновенно продолжил:

   - Лизабет, могу я обращаться к вам по имени, когда мы наедине?

   - Не думаю, что это будет правильно, ваша светлость, - чопорно ответила Лизабет, все же пытавшись выдернуть свою руку.

   Герцог нахмурился, упрямо поджав губы, но руку девушки выпустил.

   - Я только хотел попросить вас не быть столь жестокой по отношению ко мне. Я не прошу о большем, только о праве обращаться к вам менее официально, не всегда конечно, чтобы не ставить вас в неловкое положение перед другими людьми. Меня кстати зовут Нортоном. Вы тоже можете звать меня по имени, Лизабет.

   Просительный тон и лукавые искорки в глазах могли растопить любое ледяное сердечко. Девушка вполне отдавала себе отчет в том, что она тоже близка к тому, чтобы уступить в столь маленькой просьбе. Было только одно "но", не последуют ли за маленькими уступками большие, не даст ли она знать его светлости о своей сердечной слабости перед ним, если вдруг произнесет его имя вслух. "Нортон, - словно смакуя, повторяла она про себя его имя, - такое располагающее, обезоруживающее и нежное на слух. Нет, я не должна позволять ему переходить грани дозволенного, иначе я погибну".

   Герцог внимательно следил за выражением лица девушки, на котором отражалась целая гамма чувств, начиная от удовольствия вместе с удивлением, затем настороженность и последнее - отрицание. Удивительная сила воли и самоконтроль отличали эту потрясающе красивую девушку, которая могла одним только взглядом или улыбкой сделать его своим рабом или слугой. Любая другая, не задумываясь и не терзаясь сомнениями, воспользовалась бы его слабостью и ситуацией, желая извлечь для себя огромное количество преимуществ и выгод, но не эта - гордая и в то же время наивная, отважная и дерзкая мисс Уэлсон.

   Герцог резко поднялся, и прошел к окну, повернувшись к сидящей девушке спиной. Ее гордое молчание было ему ответом. Покачавшись на месте с пятки на носок и обратно, он снова заговорил:

   - Спасибо за совет, мисс Уэлсон. Должен вам сказать, что и мистер Фримен говорил мне то же самое, почти слово в слово...Вы, случайно, не это обсуждали в библиотеке после званого обеда? - вопрос был задан равнодушным голосом, однако некая нотка напряженной агрессивности, заставила Лизабет ощутить волну ревности, идущую от мужчины.

   - Нет, ваша светлость, - ответила Лизабет, вставая с места и собираясь откланяться. - Он мне объяснял, как можно бороться с приступами головной боли.