И тогда останется лишь следовать за ним.

Понятное дело, что полагаться только на одного человека было бы глупо. В Риме действовали еще двое агентов. Один методично изучал возникшие за последние полгода фирмы и организации, другой занимался информационным взломом, собирая из всех возможных сетей видеоданные.

Члены братства еще не научились становиться невидимыми, и кто-то из них рано или поздно попадет в поле зрения одной из сотен камер, размещенных в банках, вокзалах, торговых центрах и других местах.

Эта работа напоминала попытку поймать сетью единственную рыбину в огромном мелководном море, но определенный результат могла дать.

Вымывшись, Виктор насухо вытерся колючим гостиничным полотенцем и вернулся в комнату. Прикрепил на место «живот» и принялся одеваться.

— Так, пора приниматься за работу, — сказал он, застегнув последнюю пуговицу на строгом, в лучших традициях консервативной Англии, костюме.

Раскрыл портфель и извлек из его чрева мобибук, уместившуюся в напоминающей пенал коробке библиотеку и несколько папок, плотно набитых пластиковыми листами.

Вздумай кто ознакомиться с ними, он бы нашел план и программу исследования, посвященного субкультуре аэропортов, а также множество готовых анкет, опросных листов и форм, заполняемых при включенном наблюдении.

Уж в чем в чем, а в достоверности создаваемой маскировки Службе не было равных.

Носильщик смотрел на Чарльза Смита так же, как глядел, должно быть, Моисей на пылающий куст, из которого с ним заговорил Господь.

— Так, милейший, — пропыхтел тучный социолог, выдергивая очередной лист из пачки, — последний вопрос! Гордитесь ли вы тем, что работаете в аэропорту?

— Ясен хрен! — отозвался носильщик, и тут же в его взгляде, обращенном за спину Смиту, появилось беспокойство.

Чарльза, записывающего ответ, похлопали по плечу.

— Да? — поинтересовался он, оборачиваясь.

— Добрый день. — Молодой сотрудник службы безопасности аэропорта улыбался не хуже рекламного агента. — Прошу вас следовать за мной.

— А в чем дело? — нахмурился Смит.

— С вами хочет побеседовать наш шеф.

— Прямо сейчас? — На лице социолога неудовольствие прочел бы даже слепой. — Я, видите ли, работаю...

— Он тоже.

— Хорошо, пойдемте. — Чарльз Смит сдался. Если местный шеф безопасности желает пообщаться, то зачем отказывать? Может быть, разговор с ним даст что-нибудь для исследования?

За проведенные в аэропорту трое суток социолог успел опросить полтора десятка человек, от стюардесс до обитающих тут же, при громадной помойке, бомжей. Он заполнил десятки листов, надиктовал полкассеты предварительных замечаний и даже наблюдал кое-какие интересные ритуалы в среде местных носильщиков.

Работа продвигалась в хорошем темпе.

Улыбчивый провожатый неспешно топал впереди. Они прошли в левое крыло аэропорта, миновали пару лестниц и коридоров, после чего оказались в просторном, очень светлом кабинете. Сидящий за столом высокий человек приветливо кивнул.

— Хорошо, Джанни, можешь идти, — сказал он. — А вы присаживайтесь.

— Не имею чести быть представленным, — важно сказал Чарльз Смит, игнорируя предложенный стул.

— Мое имя Франческо Леграттале, — сказал хозяин кабинета. — Садитесь же, к чему тянуть время?

Социолог уселся и довольно холодно спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Ничем, — отозвался Леграттале. — Меня больше интересует другой вопрос: чем вы можете быть вредны?

— Я? Да вы что?

— Поставьте себя на мое место. — Шеф безопасности улыбнулся. — В аэропорту появляется человек, торчащий в нем целыми днями, пристающий к работникам с дурацкими вопросами, сующий всюду нос. И что я должен подумать?

— Не знаю, — Смит, мало чем интересовавшийся помимо любимой науки, пожал плечами. — И что?

— Что передо мной представитель какой-либо террористической организации, выбравшей мой аэропорт целью атаки.

— Но я не террорист! — возмутился социолог. — Я ученый! Я собираю информацию для научной работы! Если хотите, вы можете посмотреть, о чем я спрашивал ваших людей!

И он принялся открывать портфель.

— С удовольствием посмотрю! — кивнул Леграттале. — Давайте сюда все! Чего вам возиться?

Виктор не сомневался, что в этот самый момент номер, снятый Чарльзом Смитом, подвергается тщательному обыску, а все работники аэропорта, с которыми он успел побеседовать, — допросу.

— Так-так. — Шеф службы безопасности взял в руки лист писчего пластика. — Особенности самоидентификации работников римского аэропорта...

Следующие пятнадцать минут Смит не без злорадства наблюдал за тем, как Леграттале пытается разобраться в его записях, просматривает опросные листы и черновики отчета.

— Гипотезы исследования... — уныло бубнил хозяин кабинета. — Культурные модификаторы...

— Может быть, вам помочь? — вежливо предложил Чарльз. — Подсказать, что это означает?

— Нет, не надо. — Судя по вздоху, шеф безопасности аэропорта признал собственное поражение. — Забирайте ваши документы! И пусть меня осудит Святая Дева, если вы похожи на террориста!

— О, благодарю! — Социолог принялся укладывать листы в папки. — На этом недоразумение исчерпано, я полагаю? Никто более не помешает мне работать?

— Никто не помешает. Аэропорт в полном вашем распоряжении.

— Великолепно! — Чарльз Смит аж зажмурился от удовольствия. — Не ответите ли вы в таком случае на несколько вопросов? Это не займет много времени!

Леграттале едва слышно застонал.

Респондент из числа пассажиров попался на редкость упертым. Над каждым вопросом думал не меньше пяти минут, пытаясь отыскать в нем скрытый смысл, и только потом отвечал.

Такими темпами они добрались до конца анкеты за десять минут до окончания посадки на рейс.

— Благодарю вас, — сказал Чарльз Смит уже в спину респонденту. — Уфф!

Он вытащил из кармана большой клетчатый платок, отер лицо и лысину. Убрав платок обратно, огляделся, выискивая следующую жертву. Взгляд обежал цепочки пассажиров, стоящих к стойкам регистрации, скользнул дальше по залу... и остановился на потоке людей, идущих из зоны прибытия.

Стараясь не выдать собственного интереса, Виктор на мгновение отвел глаза, а затем посмотрел вновь, пытаясь определить, кто именно привлек его внимание.

Девушки-близнецы лет семнадцати... не то... толстый негр, хромающий на правую ногу... не он... бизнесмен с надменным лицом скучающего верблюда... не годится... вот же она, есть!

Невысокая женщина в светлом плаще и с сумкой на плече в молодости явно не жаловалась на отсутствие мужского внимания, да и сейчас сохранила остатки былой красоты.

Это лицо Виктор видел в файлах, с которыми знакомился прошлой зимой.

Лилия Аломайон, две тысячи сто восьмидесятого года рождения, майор СЭС, «сломалась» в марте две тысячи двести двадцать первого года, выполняя задание в Южной Америке.

На Меру ее не было, и знать Виктора в лицо она не могла, но он на всякий случай вытащил из кармана платок и сделал вид, что сморкается.

— Прошу прощения, — пробурчал кто-то сбоку.

Виктор отодвинулся, давая проехать тележке с багажом, и неспешно пошел к выходу из аэропорта. Туда же, куда направлялась Лилия Аломайон. Пройдя через широкие стеклянные двери, она свернула направо, к стоянке аэротакси, он — налево, к общей парковке.

Там почти неделю стоял без дела темно-синий «фиат». Чарльз Смит арендовал его через Сеть еще в первый день пребывания в аэропорту и с того момента садился за руль один раз.

Чтобы показать, что аэромобиль ему действительно нужен.

Сигнализация пиликнула, опознав хозяина, с негромким щелчком открылись замки в дверцах. Виктор протиснулся на переднее сиденье, швырнул на заднее портфель и завел мотор.