С юга, со стороны моря, доносился ритмичный грохот. Похоже было, что вода, озверев, пошла на приступ суши. Ливень хлестал не хуже сотен кнутов. Деревья жалобно скрипели и изгибались, точно престарелые гимнастки.

— Иди за мной! — проорал Рашид, на мгновение перекрыв гул стихии.

— Понял! — крикнул в ответ Виктор.

К его удивлению, Рашид двинулся на север, туда, где, кроме кладбища и ограды, ничего вроде бы не было. Они миновали торчащие из зелени мокрые надгробия, некоторое время шли вдоль шатающегося забора, пока не наткнулись на маленькую калитку.

Рашид уверенно открыл ее и пошел прямо в джунгли. Он лавировал между стволов, обходил сплетения кустарника. Виктор топал за ним, ощущая, как ботинки напитываются влагой.

Через сумрак впереди мелькнул огонек, потом они вышли к вытянутому, вросшему в землю зданию, расположенному в таких густых зарослях, что увидеть его можно было, только наткнувшись на стену.

С козырька над дверью извергались потоки воды, а узкие окошки светились приятным желтым светом.

— Пришли, — объявил Рашид и постучал в дверь. — Барак номер двенадцать!

— И кто тут живет? — поинтересовался Виктор.

— Те, кому на территории лагеря лучше не мелькать.

Дверь открылась, и за ней обнаружилась могучая фигура Сагановски.

— Ха! — сказал он. — Заходите, ребята. Ужин как раз готов!

Проснулся Виктор довольно поздно. Дождь еще лил, судя по доносящемуся сверху равномерному шуму, но вот грома слышно не было, да и завывания ветра утратили былую ярость.

Соседняя койка в небольшом отсеке на двоих, где поселили Виктора и Рашида, оказалась застелена, а из коридора доносились голоса. От вчерашних «поисков правды» осталась ноющая боль в затылке и першение в горле.

— Черт бы побрал этот дурман, — пробормотал Виктор, поднимаясь с кровати.

С обитателями двенадцатого барака он познакомился вчера. Их оказалось двадцать. Тут обитали «призраки» мужского и женского пола, «сломавшиеся», исцеленные и вступившие в братство, а ныне по той или иной причине оказавшиеся на Меру.

Сейчас барак выглядел пустынным. В центральном холле несколько мужчин, расположившись за большим столом, играли в карты. Когда Виктор с полотенцем на плече выбрался в коридор, один из них помахал ему.

Виктор помахал в ответ.

Удобства в двенадцатом бараке не шли ни в какое сравнение с теми, что имелись в корпусах для больных. Из единственного крана в санузле текла тоненькая струйка холодной воды, а вместо зеркала над раковиной висел приклеенный скотчем кусок стекла.

Виктор умылся, кое-как побрился и вернулся в коридор. Игроков стало больше, среди них появился Рашид.

— Эй, Виктор, ты слышал, что сегодня вечером общее собрание? — сказал он.

— Нет. А что это такое?

— Ну... — Рашид неопределенно развел руками, — когда все братство собирается вместе и решаются важные вопросы.

— Съезд партии, — добавил Сагановски, не отрываясь от карт.

— Во сколько? — спросил Виктор.

— В десять вечера, — ответил Рашид. — Еще есть время!

Виктор заглянул в свой отсек, повесил полотенце на спинку кровати и отправился на кухню — посмотреть, не осталось ли что от завтрака.

К вечеру дождь перестал, а облака поредели. На темнеющем небе проглянули звезды.

— Ну что, готов? — спросил Рашид, когда они в числе прочих вышли из барака.

— Готов, — ответил Виктор. — Только к чему? Судить меня будут, что ли?

— Было бы за что судить, тебя бы сюда не поселили! — Рашид хихикнул. — Так что жди кое-чего более приятного!

Джунгли после дождя были сырыми, точно попавший в реку свитер, и отдавали влагу с такой же охотой. Пока шли от барака до ограды, у Виктора намокли штаны и пропитались влагой волосы.

Пройдя через калитку, направились к экспериментальному блоку. Это здание, спрятанное на самой окраине лагеря, было центром деятельности тайного братства, основанного полковником Монро.

Внутри блока, как обычно, воняло сладким дурманом. Виктор вслед за Рашидом спустился по лестнице и оказался в знакомом просторном зале, где не так давно стрелял и дрался с Сагановски.

Мишень и кушетка на этот раз отсутствовали, вместо них имелось множество стоящих вдоль стен стульев. Похоже было, что их стаскивали со всего лагеря.

— Садись, — сказал Рашид и зевнул. — Сейчас начальство явится...

«Призраки» рассаживались без обычного для подобного скопления людей гомона. Никто не пытался поговорить с соседом, поделиться сплетнями или выспросить новости.

Виктор в первый раз видел столько коллег сразу и впервые настолько остро осознал их (и свое) отличие от обычных людей. Может быть, не так уж ошибался Монро, именуя воспитанников СЭС полубогами?

Полковник вошел в помещение одним из последних, за ним ковылял Михайлов.

— Добрый вечер, братья, — сказал Монро. — Прежде чем перейти к рабочим вопросам, нам необходимо что-то решить относительно двоих людей. Для начала — принять в наши ряды нового брата. Виктор, подойди сюда.

Зеленский встал и, ощущая, как скрестились на нем десятки взглядов, подошел к полковнику.

— Многие из вас знают Виктора, — проговорил Монро, оглядывая зал. — Кто-то сталкивался с ним в прежней жизни, еще до лагеря, кто-то — здесь, на Меру. Но если раньше он был кандидатом в наше братство, то теперь он станет одним из нас и будет причастен ко всем нашим ошибкам, делам и победам. Если кто имеет что-то против нового брата, пусть скажет сейчас.

Все промолчали.

— Отлично, — кивнул Монро. — Помни, Виктор, теперь ты один из тех, кто сражается не за сохранение человечества, а за право на жизнь для нас, для полубогов! Помни об этом всегда!

— Я постараюсь. — Ответ прозвучал вполне искренне.

— Верю. Можешь садиться. — Полковник развернулся к двери и громко сказал: — А теперь введите предательницу!

Виктор успел сесть до того момента, когда двое «призраков» ввели женщину. Ему повезло, что глядели все не на нового члена братства, а в сторону двери, так что никто не заметил, как Зеленский позорным образом вздрогнул.

У дверей стояла Джоанна, и на руках ее блестели наручники.

— Джоанна Несс, агент Службы Экстремальной Социологии, оперативный псевдоним — Медея. Была направлена на Меру с целью проникнуть в нашу организацию. — Монро говорил так, будто читал обвинительный приговор. — Странности в ее поведении были отмечены еще на первом обследовании, в дальнейшем она часто поступала невозможным для «сломанного» агента способом. И тогда решено было провести испытание болью...

«Эх, Джоанна, Джоанна, — думал Виктор, глядя на Девушку, на ее спокойное лицо и холодно блестящие глаза. — Что же, наука профессора Веселова не пошла тебе впрок? Или просто опыта не хватило?»

— Испытание показало ее вину! — Полковник сделал паузу. — Так что нам предстоит решить, что именно с ней сделать. Я предлагаю убить.

На белом, как у статуи, лице Джоанны ничего не изменилось, лишь в глазах что-то дрогнуло.

— Убить, — сказал кто-то из угла.

— Убить, — повторила сидящая неподалеку от Виктора женщина, черноволосая и смуглая.

— Убить, — кивнула Алина Джером.

— Есть ли, братья, у кого другое мнение? — спросил Монро.

Никто не отозвался.

— Хорошо. — Полковник повернулся к девушке. — Смерть — дело серьезное, поэтому мы даем тебе время подготовиться. Послезавтра на рассвете ты будешь расстреляна. Уведите ее.

— Надо же, раскрыли лагерь, — вздохнул Рашид. — Никогда бы не подумал, что такое возможно!

— Это точно, — кивнул Виктор.

— Перейдем к текущим делам. — Монро опустился на стул и вытащил из кармана листок пластика. — Так, тут перечень работ, которые необходимо выполнить срочно и только собственными силами... Чтобы все успеть, мы разобьемся на бригады...