В ответ на эту грозную тираду Эвелин рассмеялась еще веселее.

— Это… это… — сквозь смех вымолвила она, — твой соперник, Джеймс Левендер, — очаровательный брюнет с серыми глазами.

— Нет, я не могу с этим мириться и немедленно возвращаюсь!

— Правда, Эндрю? Это замечательно! Мне не терпится поскорее оказаться в твоих объятиях. Три дня разлуки — слишком большой срок.

— И для меня тоже, радость моя. — В голосе его появилась хрипотца.

— Я встречу тебя в Хитроу, дорогой.

— Ни в коем случае, любимая! Ты не должна рисковать ни собой, ни той малышкой, которая, надеюсь, не будет торопиться на свет божий и дождется возвращения своего папочки. — Он опять перешел на шутливый тон. — Вот кто сможет завоевать мое сердце и стать твоей соперницей!

— Мой дорогой, твое сердце такое большое, такое доброе, такое любящее, что я не буду ревновать тебя к этой девочке. Но других соперниц не потерплю!

— Знаю, милая! Их нет, и никогда не будет. Ты и наши дети — вот что составляет мое счастье. До встречи, солнышко! Целую тебя и Джимми. Да, а как мы назовем дочку? Может быть, Аннабелл? — Он сочно рассмеялся.

Эвелин оценила шутку мужа, но ответила серьезно:

— Мне хотелось бы назвать ее Флоренс.