– Мне кажется, Белый Орел уже догадывается о том, какое будущее ожидает индейцев. Потому он и решил отослать тебя к тебе подобным, где ты будешь в безопасности.

– Мне подобные, – насмешливо протянула девушка. – Мне подобные станут презирать меня за то, что я чейенка.

– Я им не позволю, – резко сказал Зак. – Ты белая, Эбби.

Конечно, он прекрасно понимал, что будет немало людей, которые сочтут Эбби дикаркой только потому, что ее вырастили индейцы. Ему очень хотелось защитить девушку от жестокого обращения. Но он теперь не был уверен, получится ли у него все так, как он планирует. Несомненно, найдутся люди, которые примутся сурово осуждать ее.

Повисла напряженная тишина. Потом Эбби тихо спросила:

– Ты собираешься вернуться в Бостон? Расскажи мне еще о себе.

– Вернуться в Бостон – моя самая заветная мечта, – сказал Зак. – Когда началась война между севером и югом, я решил пойти в армию, а брат остался дома, кто-то должен был заниматься делами. Мы имеем фирму по перевозке грузов, дело досталось нам от отца. Когда я закончу службу, то обязательно вернусь домой. Мы вместе с братом будем заниматься бизнесом.

– А… понятно, – протянула Эбби. – Наверное, в Бостоне тебя ждет… какая-нибудь… женщина?

– Не то, чтобы ждет. Хотя мои родители надеялись, что я женюсь на дочери их лучшего друга. Подозреваю, что Дебора уже давно устала ждать, и, скорее всего, за время моего отсутствия вышла замуж.

– Кажется, тебя это не очень волнует?

– Это был бы брак не по любви. Согласен, что Дебора – прекрасная женщина, которая занимает достойное место в Бостонском обществе. Мы бы, наверное, подошли друг к другу, но любви между нами не было. У чейенов тоже так? Вы женитесь на тех, кого любите?

– Ухаживания у нас тянутся по четыре-пять лет. Чейенские женщины славятся своим целомудрием. Ни один чейенский мужчина не позволит недостойно отнестись к женщине. Ухаживанием и браком озабочена вся семья, а не только девушка, избранная мужчиной. Сразу

128

начинается обсуждение достоинств воина. Он делает подарки, которые помогают родителям не ошибиться в выборе жениха. Но если воин девушке не нравится, она может отказать ему.

– А ты уже дала согласие Пестрому Мустангу? – неожиданно спросил Зак.

– Он отважный воин. И красивый мужчина. Таким мужем могла бы гордиться любая девушка. Я не возражала против его ухаживаний.

– Ты любила его? – Зак затаил дыхание, ожидая ответа Эбби. Ему было очень важно знать, насколько глубоки ее чувства к Пестрому Мустангу.

– Я… просто восхищалась им. Он очень храбрый и коварный. Я могла стать для него хорошей женой.

Зак повернулся к ней и нежно погладил ее по щеке.

– Ты была бы хорошей женой любому мужчине, – искренне сказал он. Зак надеялся, что Эбби в свое время выберет достойного мужчину.

Его прикосновение прямо-таки обожгло Эбби. Она отпрянула, удивленная своей реакцией на столь невинный жест. Она не помнила, чтобы ее так сильно влекло к мужчине. Чейенские девушки были всегда защищены строгими моральными нормами поведения мужчин. Ощути Эбби такое влечение к Пестрому Мустангу или любому другому чейенскому воину, она бы сгорела от стыда.

Но почему с этим белым мужчиной она не чувствует никакого стыда? Она наслаждалась лаской человека, который презирает образ жизни ее народа. Девушка надеялась, что его прикосновения больше не будут ее возбуждать, но она ошибалась.

Зак решил, что Эбби отстранилась потому, что его прикосновения ей неприятны. Он нехотя убрал ладонь с ее щеки. Он ощущал на лице теплое, нежное дыхание. Молодой человек сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Он должен сдерживаться. Необходимо сдерживаться изо всех сил, чтобы не заключить ее в жаркие объятия.

– Спи, Эбби, – хрипловато сказал он. – Достаточно разговоров на одну ночь.

Сказать было проще, чем уснуть на самом деле. Зак долго прислушивался к дыханию Эбби, лежа без сна. У него ломило руки от желания обнять девушку. Губы хотели отведать вкус ее губ, а язык казалось все еще ощущал сладость ее нектара.

На следующее утро молодые люди проснулись довольно рано и отправились дальше. Поднявшееся солнце слегка прогрело воздух, но тем не менее октябрь выдался очень холодным. Зак надеялся добраться до Форта Лион на следующий день, если все сложится удачно. Это означало, что Заку придется промучиться только одну ночь. Он не имеет права прикасаться к Эбби, как бы сильно ему не хотелось. Ведь Зак дал слово Быстрому Ветру и Белому Орлу, что будет защищать Эбби. А теперь он понимал, что самая большая опасность исходит

от него самого.

В полдень молодые люди остановились, чтобы перекусить. Они поели сухих фруктов, жареной кукурузы, выпили чистой холодной воды.

Почти на закате они добрались до рукава реки Репабликан. Зак начал присматривать место для ночлега. Он приметил местечко, заросшее травой и скрытое со всех сторон деревьями, и махнул Эбби, чтобы она подъехала ближе. Как только они укрылись среди деревьев, послышались выстрелы и дикие боевые крики индейцев. Молодые люди сообразили, что неподалеку идет сражение не на шутку.

Шум и крики становились все громче, все отчаянее. Приближались душераздирающие боевые кличи, от которых кровь в жилах леденела.

Зак не знал кто кричит – чейены или кроу. Он схватил поводья лошади Эбби и повел ее поглубже в лес. Им необходимо спрятаться.

– Оставайся здесь, – приказал он девушке, – я попытаюсь выяснить, что происходит. Может быть, людям надо помочь.

– Я поеду с тобой, – сказала Эбби. – Если это чейены, то нет никакой опасности.

– А если это кроу? Или юты? И те, и другие твои враги.

– Я все равно поеду, – упрямо повторила Эбби. Зак тихо выругался. Времени для спора не было.

– Мы оставим лошадей здесь и подкрадемся по лесу. Держись за мной, не говори ни слова, пока мы точно не выясним, что там происходит.

Эбби кивнула, следуя за ним по пятам. Молодые люди прошли всего несколько десятков шагов, как перед ними открылось ужасное зрелище.

– О, Боже! – Зак упал на землю, увлекая за собой Эбби. Отряд индейцев окружил одинокий фургон, который остановился на ночлег на берегу реки и жестоко расправлялся теперь с владельцами фургона.

– Что это за племя? – спросил Зак, надеясь, что Эбби сможет разглядеть всадников.

Эбби выглянула из-за его плеча, глаза девушки расширились от ужаса. Она не раз была свидетельницей, как жестоко расправлялись солдаты с индейцами, нападая на поселения. Но она никогда не видела, как расправляются индейцы с переселенцами. Южные чейены никогда не нападали первыми.

– Это юты, – внимательно приглядевшись, хрипло прошептала Эбби.

Зак попытался приподняться, чтобы помочь несчастным, отвлечь от них индейцев. Но Эбби схватила его за руку, потянула вниз.

– Не надо. Ты уже этим людям ничем не поможешь. Если сейчас ты обнаружишь себя, то погибнешь. Юты никогда никого не берут в плен. Они убивают на месте.

Зак попытался освободиться от нее, он все еще рвался на помощь, нельзя же сидеть, сложа руки, когда индейцы убивают совершенно беззащитных людей. Он должен прийти к ним на защиту.

Но неожиданно выстрелы стихли. С нарастающим ужасом Зак наблюдал, как с последнего, оставшегося в живых человека сняли скальп, а потом безжалостно зарезали.

– Слишком поздно, – прошептала Эбби. Сжав зубы от бессильной ярости, Зак опустился на холодную, влажную землю. Он ничем не помог людям и не в состоянии был что-то сделать, пока индейцы не уберутся восвояси. Только потом он сможет похоронить убитых.

Прежде, чем уехать, юты разбросали пожитки переселенцев. Почти совсем стемнело, когда один из индейцев поднял вверх ружье, крикнул так, что кровь застыла в жилах и поскакал вперед. За ним последовала дюжина воинов, увозя с собой награбленное имущество и свежие скальпы.

Зак выждал около четверти часа, чтобы юты отъехали подальше и вышел из укрытия, приказав Эбби оставаться на месте. Возможно, девушка и привыкла к кровавым сценам, изуродованные тела не представляли собой приятное зрелище для молодой женщины, пусть и выросшей среди индейцев.