- Я с Кириллом.

  - А ведь и правда, - на морщинистом лице расцвела понимающая улыбка. Неспешно подняв с пледа сухонькую костлявую руку, она поманила меня пальцем: - Я как раз о нём думала. Смотрела альбом Кирюши.

  Всё ещё неуверенная, что поступаю правильно, я обогнула разбитую у порога вазу и несмело вошла в комнату, неплохо освещаемую лунным светом. Погода улучшилась, и холодное светило в компании со звездами пытливо заглядывали в окна. От неожиданной возможности увидеть маленького Кирилла проснулось любопытство, но стоило мне заглянуть в объемную толстую тетрадь на столе, как жгучий интерес сменился недоумением. Разве это мой Кирилл? - хмыкнула недоверчиво и решила уточнить:

  - Вы уверены, что это он?

  - А кто же ещё, птичка? - искренне подивилась старушка. - Здесь ему четыре, вот здесь совсем ещё карапуз, а тут дальше первый класс, девять лет, десять, одиннадцать... А вот и Рауль - они так похожи! Ты, конечно же, не Марго, но прости мне мою невнимательность, ведь у Кирилла с отцом даже вкусы совпадают...

  Непонимание сменилось порывистым тревожным чувством, которое я не смогла облечь в слова. На черно-белых и цветных картинках умелый любящий фотограф определенно запечатлел Кирилла. Пусть в раннем детстве я едва ли могла узнать парня, но ближе к подростковому возрасту четко прослеживались явные сходные черты с теперешним. Но вот в чем загвоздка: тогда, буквально пять-шесть лет назад Кир ещё не был блондином, а озорные детские глаза - теперь уже серые, как грозовые тучи и изменчивые, словно штормовое море - сверкали на упрямом мальчишеском личике самым что ни на есть бархатным золотисто-карим!

  - Не понимаю...

  Голову тут же заполонили предположения - волосы легко перекрасить, если понадобится (чего я не могла себе представить!), а вот с глазами сложнее. Хотя, чему поражаться? Дети ведь меняются! Вон у Снежки с рождения целую неделю вообще были темно-синие, чуть ли не сказочно фиолетовые глазки, а теперь появляются коричневые и зеленые капельки. Алиса говорила, что с ней было также, а спустя полгода цвет установился на наш семейный зелёный... Плюс, может, Кир тоже носит линзы? Надо спросить...

  - А ведь ты ничего о нём не знаешь? - будто спохватившись, заохала старушка. - О нас, о себе, верно?..

  В мои планы не входило расстраивать пожилую женщину, а к этому видать шло, так как она стала порываться покинуть кресло и жутко опечалилась неудаче: поднялась на хлипких тоненьких руках, задрожала, со всхлипом рухнула обратно...

  - Вы не беспокойтесь! Я сейчас кого-нибудь позову, - зачастила я. - Да и Кирилл будет переживать, если не найдет меня в комнате. Я сама волнуюсь, почему он задержался...

  Женщина угомонилась, словно разом утратила жалкие крохи силы, теплившиеся в её болезненно хрупком тельце. Карие глаза - точно такие же, как на фотографиях маленького Кирилла - смотрели на меня с грустью и сочувствием:

  - Нельзя чтобы история Маргаритты и Рауля повторилась, птаха. Тебе только кажется, что без него не будет ничего, но это неправда! Я не в силах помочь, пока ты сама не захочешь. - Она выглядела взволнованной, говорила странные вещи, но я не спешила с ярлыком "не в себе". А всё из-за этих глаз! Молодые, светящиеся умом и недюжинной сообразительностью, полные жизни - они словно бы принадлежали не пожилой старушке, а как минимум тридцатилетней! - Расстояние, птичка - вот то, что тебе нужно. Лети, как можно дальше, держись так далеко, насколько сможешь! От этого дома... от всех... и от него в первую очередь! Вначале будет трудно, но со временем ты поймешь... уже начала.

  Она договорила и устало откинулась на спинку поскрипывающего кресла, словно заповедь забрала последние силы. Вытерев вспотевшие ладони о свитер, я подивилась, как гулко в тишине звучит пустившееся вскачь сердце, и покачала головой. Походу у меня галлюцинации, что не удивительно в свете последних событий! Ну, лежит себе пожилая женщина и еле слышно дышит, а я стою с открытым ртом и не знаю, что делать дальше? Её слова, если они, конечно, действительно звучали, понесли какие-то необратимые изменения. Бессмысленная околесица, какой-то бред, который, тем не менее, казался неясным предупреждением. Нежданным и единственным, ведь больше никаких подсказок не будет и уже давно пора действовать, но... понять бы ещё, как?

  Позади чудовищно громко скрипели двери - я так и подпрыгнула на месте! Створки медленно отворились, развеяв мягкий полумрак желто-оранжевым светом, и в дверном проеме показалась взъерошенная макушка Кирилла.

  - Майя, я тебя везде ищу, - облегченно вздохнул он и тут же насторожился, что-то разглядев в моем лице: - Что случилось? Почему ты вышла? Я же просил дождаться...

  - Я... Кир, я не знаю... Она...

  - Она больна, - закончил он, уже смело распахнув дверь, и вошел в комнату.

  Прямоугольник света упал на незамеченный мною низенький столик, заставленный лекарствами, и осветил фигуру женщины, закутанной в плед. Её кожа выглядела неестественно бледной и прозрачной; под глазами пролегли глубокие тени, а на руках отчетливо синели тонкие сеточки вен.

  - Пойдем, пора вернуть тебя домой.

  - Д-да, пожалуйста.

  Услышав дрожь в голосе, Кирилл машинально растёр мои плечи:

  - Больше так не делай.

  - Как так? - уточнила я, рассеяно отметив, что рядом с ним коридор утратил свой пугающий вид.

  - Ты большой любитель исчезать без предупреждения. Мне это совсем не нравится! Да и Станислава Егоровна уже дважды звонила поинтересоваться, где нас носит? - усмехнулся парень. Он говорил громко и уверенно, совсем не то что я, боясь потревожить тишину дома, в котором будто дремала неизвестная пугающая сила. - Кстати, ты почему не брала трубку? Там куча пропущенных вызовов...

  Я оглянулась на отдаляющуюся дверь, в которой осталась старушка, и, проигнорировав вопрос, задала собственный:

  - Кто эта женщина, Кирилл? Она сказала мне стран...

  - Она что? - переспросил парень, остановившись, и удивленно приподняв брови: - Майя, сколько я себя помню, бабушка до сих пор не проронила ни слова. Дед говорит, это последствия стресса...

  Сказать, что я удивилась - ничего не сказать. Значит, всё-таки привиделось? Или нет?.. Заметив моё сомневающееся выражение, Кирилл нахмурился, как всегда с ним бывало, когда речь заходила о родителях. Осторожно подбирая слова, он продолжил:

  - Когда мой отец и мать...

  - Вот вы где! - воскликнула малышка лет пяти, резво взбежав по лестнице, и потянула нас за руки вниз. - Пошли, пошли скорее! Дед хочет сказать ей пока!

  Позволяя увлечь себя, Кир встряхнул головой, отгоняя тяжелый мысли. Серые глаза просветлели - он явно радовался очередной отсрочке:

  - Давай попрощаемся. Не верится, что этот ненормальный день наконец-то закончился!

  Я тяжело вздохнула, стараясь привести сумбур из мыслей в какое-то подобие порядка, и кивнула, готовая подписаться под каждым словом.

  Глава 17

   СТОП! Стоп! Стоп...

  До выпускного Алисы оставалось два с лишним месяца. Я с нетерпением ждала этого знаменательного события как собственного, потому что идея навсегда распрощаться с юриспруденцией и куда-нибудь перевестись казалась всё более заманчивой.

  Остаток марта и апрель пролетели незаметно. Я не нашла объяснения странностям, которые творились в доме у Кирилла, и выкинула это из головы. Со своим уставом в чужой монастырь не суются, а тот мрачный приземистый особняк - сугубо личная территория, где можно вести себя как вздумается, и я не имею никакого права попрекать хозяев! Да и кто бы говорил о странностях? Вот со мной явно что-то не так, но это не значит, что и с остальными тоже! Просто у Кирилла своеобразное нетипичное семейство с другими проблемами и порядками...

  Жизнь текла своим чередом - учёба, помощь Алисе в "Саду" и маме в оранжерее, почти ежедневные встречи с Киром. Мы изучили и облазили наш город вдоль и поперек, побывав везде, где только можно найти развлечения для молодежи, но скучно не стало. Кирилл продумывал каждое свидание, организовывая вылазки за пределы городской черты, которые превращались в небольшие приключения. Мы туристами-любителями путешествовали на машине в соседние населённые пункты, узнавали нередко захватывающие истории отдельных поселений и фотографировали достопримечательности. Пару раз с нами выбиралась Алиса, однажды - Ташка, но из моей затеи примерить лучшую подругу с самым лучшим на земле парнем ничего путного не вышло.