Автобус качнулся и замер. Урчание мотора отдавалось вибрацией сидений и дребезжанием стёкол. Средних лет женщина и две старушки освободили места впереди и покинули салон, а со стоянки, освещенной одиноким фонарём, к автобусу приближалось несколько человек. Среди них мелькнула белобрысая макушка, и я вздрогнула, почувствовав внутри холодок. Быть не может! В салон вошел мужчина в толстой фуфайке, двое мужчин помоложе и высокий платиновый блондин...
Я вцепилась руками в подлокотники, не веря в происходящее! Во-первых, как-то не вязался образ Кирилла с общественным транспортом, а во-вторых - он просто не может знать, где я! Тем временем парень расплатился за проезд, придерживая телефон у уха, и... оказалось, что это и не парень вовсе! Присмотревшись, я даже в бледном освещении салона безошибочно определила, что короткие светлые волосы принадлежали молодой женщине. Она закончила разговор, спрятала мобильный в мешковатую куртку и пробежала взглядом по салону, выискивая себе место. Свободных сидений было полно, но она почему-то не спешила занимать ни одно из них. Наверное, скоро выходит...
Странно, но, даже сообразив, что обозналась, я упорно продолжала глазеть на необычную пассажирку, пока наши взгляды не встретились, после чего пришлось поспешно опустить голову. Не успев устыдиться своего поведения, я поняла, что не единственная, чье назойливое внимание привлекла женщина. Сидящая рядом Ева смотрела на неё с брезгливым любопытством. Как же, по сравнению с маленькой модницей, в которую она превратилась, полуночная пассажирка выглядела довольно неряшливо.
- О, гляньте-ка! - оторвавшись от разговора, бросила Оля. - Не могла причесаться что ли?
Девушка говорила нарочито громко - так, что её просто не могли не услышать те немногие, кто находился в полупустом салоне.
- Олька! - шикнула Катерина. Судя по тому, как она смущенно потупилась, женщина обратила внимание на нашу кампанию.
Ева отвернулась к окну, внезапно разглядев там (ага, в темноте!) что-то занимательное, а Никита неловко закашлялся, прочищая горло. В общем, каждый почувствовал дискомфорт. Кроме, Оли, конечно! Эта нахалка постоянно болтает без умолку, выкладывая всё, о чем думает в данный момент. Она запросто может сказать что-то обидное, но, как не парадоксально, вовсе не стремиться никого обидеть и искренне недоумевает, когда остальных оскорбляет её мнение. Я давно привыкла к Олькиным заморочкам и просто не обращаю внимания, а вот посторонний человек не поймет. К тому же, когда эта глупышка смотрит так вызывающе, мол "ну и что ты на это скажешь?".
Я тоже перевела взгляд на женщину. Она глядела прямо на нас, и скудное освещение салона выхватывало из полумрака и вновь скрывало легкую улыбку, играющую на её губах. Хорошо ещё, что пассажирка оказалась умнее нашей взбалмошной подружки и не стала скандалить, но мне почему-то всё равно сделалось не по себе! Изредка со мной случалось что-то похожее. Например, проходит мимо человек, а я по непонятным причинам чувствую тревогу. Странное ощущение, которое проходит с облегченным вздохом, когда "причина" отдаляется, а мне остаётся гадать - с чего вдруг возникла эта паника? Только вот сейчас мы находились в движущемся автобусе, а женщина не спешила его покидать, как и беспокойство - меня.
- Майя, тебе плохо? - взволнованно спросила Ева.
Определённо, ведь вопрос прозвучал у меня в сознании несколько раз, словно отдаляющееся эхо в коридоре.
- Запах... душно, - промямлила я. Многих людей укачивает в автобусах, но со мной такое впервые! Сильный ментоловый дух смешался с чьим-то резким одеколоном и другими запахами, принадлежащими пассажирам в салоне, напрочь вытеснив свежий воздух. Я наклонилась вниз и, закрыв нос, сделала пару глубоких вдохов.
Автобус тормознул, и по ногам потянуло холодом. Краем глаза я заметила, как неряха, наконец, выпорхнула на улицу. Тут я поняла, кого ещё мне напомнила эта женщина - Лилю! С недавних пор я частенько ловлю себя на настороженном отношении к хрупким светловолосым созданиям. Да и кто бы меня винил? Плюс, эта остановка была уже третья или четвёртая - я даже со счета сбилась - а странная пассажирка всё время стояла и не сводила с нас взгляда! Кому понравится?
Пока ещё несколько человек покидали салон, Ева сказала:
- Пошли, пересядем, - и попросила - Ник, помоги. Её укачало.
Поднявшись, я повалилась назад и сразу почувствовала опору сильных рук. Протопав вперед, шатаясь, так как автобус снова пришел в движения, я устроилась на первом месте. Никита сел напротив - спиной к движению, Ева опустилась рядом (теперь я у окна), а девочки подтянулись сзади, поменявшись местами с мужчиной в фуфайке. Выбираясь в проход, он недовольно ворчал, но место уступил.
- Как ты? - спросила Оля, перевесившись через сиденье.
Мне стало легче, но где-то глубоко внутри прочно угнездилось беспокойство.
- Бледная какая...
Автобус подпрыгнул на кочке, и девушку подбросило вверх, где она треснулась головой о полку, на которой перевозили вещи.
- ...! - болезненно морщась, выругалась она.
- Сядь, а то получишь добавки, - предупредил Никита.
Парень имел в виду совсем другое, но я вспомнила праздничный стол и бабушкину "добавку", отчего желудок снова взбунтовался. Старушка никого не отпускала из-за стола просто так, закармливая дорогих родственничков на год вперед. Теперь-то я поняла, что всё-таки надо было настоять на своем и не есть печенку, какой бы полезной она ни была. Но разве с ней поспоришь - у бабушки Сони такой характер, что и нелюбимое блюдо съешь безоговорочно, ещё и спасибо скажешь!
Так... Я додумалась до того, что во рту почувствовался ненавистный привкус. Если сейчас же не переключу внимание на что-то другое, будет очень-очень плохо.
- А может мне в кайф? - хмыкнула Оля, но всё-таки последовала совету.
Я пошарила взглядом по автобусу в поисках отвлекающей информации. В салоне темно - не за что зацепиться. Стекло отражало моё лицо с непривычно большими глазами. За окном - темным темно!
Внезапно, мне в глаза бросилась белая с красным наклейка - значок аварийного выхода. Я несметное количество раз видела эту надпись, но никогда особо не заостряла внимания, а вот сейчас меня прямо-таки заклинило! Сознание охватила настоящая паника: захотелось вскочить с места, заколотить в окно и выбраться на морозный свежий воздух, чтобы почувствовать ногами почву. Но тело одеревенело настолько, что перестало обращать внимание на мои мысленные приказы...
Я заметила, как Оля полезла за телефоном, но выронила сумку, содержимое которой разлетелось по полу. Девчонки что-то говорили, но я не слышала. Окружающие звуки стихли, и единственным шумом, который до сих пор воспринимался, осталось моё учащенное сердцебиение...
Такое знакомое чувство - это уже случалось однажды!
...Взгляд скользнул к электронному табло, расположенному чуть выше водительского зеркальца. На нём высветилось четыре двойки - двадцать две минуты одиннадцатого. Это время четко врезалось в память - а потом "Майя Снегина" родилась заново...
Но перед тем как провалиться в сон, мой слух уловил надоедливое "тик-так"...
Глава 10
Не то время, не то место...
Сирена, Тао
Украина, пригород Мариуполя, 27 декабря, около 22:00
Сирена смотрела в слезящиеся круглые от ужаса глаза одного из сегодняшних приговоренных - самого крупного, толстокожего и мощного, как ствол дуба, на который он опирался спиной - и трепетала от предвкушения начала забега. Она с полукровкой и ещё три человечка, связанные по рукам, находились посреди зимнего леса, неподалеку городской черты. Отсюда Сирена с легкостью различала гул проносящихся по трассе машин, колеса поездов, стучащие по колее, и далекий шум города. Множество звуков наполняло и этот, казалось бы, спящий лес: шелест снежинок, укрывающих землю, скрип и лязганье веток, уханье филина... Но ни один из перечисленных не мог завладеть вниманием девушки на достаточно длительное время - большую часть занимала троица "везунчиков", каждый вздох которых, каждый удар сердца пробуждал в ней звериный голод!
