Быстрый Ветер готовился к битве, он казался рассеянным и едва замечал женщин. Разумом он отрешился от мирских мыслей о доме и семье. Он чувствовал себя сильным, непобедимым, готовым сокрушить любого врага. Рядом с вигвавом лошадь нетерпеливо била копытом землю. Воины собирались в центре деревни. Красное Облако, высокий, с гордым видом, в боевом головном уборе из орлиных перьев, почти касавшихся земли, стоял у своего вигвама, в то время как воины требовали пролить кровь бледнолицых.
Ханна молча последовала за Быстрым Ветром, покинувшим вигвам. Она ждала, он скажет ей на прощание что-либо или же даст какой-нибудь знак, но он ничего не сказал и не сделал никакого жеста. Пятнистая Лань, казалось, воспринимала его поведение, как совершенно естественное.
Быстрый Ветер направился к лошади, сосредоточенно размышляя о грядущей битве, как вдруг остановился, неожиданно повернулся и заключил Ханну в объятия. Крепко прижав к себе, он поцеловал ее быстро и даже несколько грубовато. Поцелуй был краток, но Ханна знала, что никогда его не забудет. В этот поцелуй он вложил все, что не высказал — все чувства, бушевавшие в душе.
Оборвав поцелуй, Быстрый Ветер резко повернулся и вскочил на лошадь. С леденящим душу криком, от которого кровь стыла в жилах, он вскинул лук и помчался к друзьям, покидавшим деревню в громовом топоте копыт и раскатах боевых кличей.
Прошла неделя. О Быстром Ветре ничего не было слышно. Ханна старалась держаться поближе к Женщине-Что-Ходит-Вперевалку. Она многое узнала от старухи о жизни индейцев и лучше выучила язык сиу. Ханна научилась справляться с трудной и утомительной домашней работой, выпадавшей на долю индейских женщин. Работа была нескончаемой, она занимала весь день, и Ханна начинала понимать, почему индейцы берут несколько женщин к себе в вигвам, но все равно не собиралась мириться с многоженством Быстрого Ветра. Однажды в деревне появился человек, ведущий за собой нагруженных мулов. Его приход вызвал большую суматоху, но никто не остановил этого человека. Красное Облако вышел из вигвама и подождал, когда приблизится пришелец. Женщины бросали работу и шли за мулами.
— Это торговец, — Пятнистая Лань неожиданно подошла к Ханне, испугав ее.
С тех пор как уехал Быстрый Ветер, индианка редко заговаривала с ней.
— Он белый, но может свободно приходить в вашу деревню и уходить, когда ему вздумается?
— Да, он привозит товары. Женщины всегда рады его видеть. Для мужчин торговец привозит огненную воду и ружья.
— Ружья?! Это же запрещено законом! — даже Ханна знала, что снабжать индейцев оружием считается преступлением.
Пятнистая Лань побежала вслед за женщинами, чтобы покопаться в тюках, которые торговец, сняв с мулов, разложил на земле. Ханна подошла ближе и увидела дешевые безделушки: разноцветные бусы, зеркала, шерстяные одеяла, ленты — ничего, что стоило бы тех шкур, которые женщины предлагали для обмена. Когда торговец выложил у ног вождя охапку ружей, у Ханны захватило дыхание. Между Красным Облаком и торговцем завязался ожесточенный торг.
Ханна с презрением взглянула на торговца. Длинные волосы неопрятно свисали спутанными светлыми прядями, остатки пищи застряли в куцей бороденке. Когда он говорил, были видны гнилые зубы с крошками табака. Его одежда казалась такой грязной, что, наверное, не упала бы, если бы ее поставили.
После долгого спора Красное Облако и торговец, видимо, пришли к соглашению и уже собирались войти в вигвам, чтобы выкурить трубку и побеседовать, как вдруг белый мужчина краем глаза заметил Ханну. Он резко остановился и внимательно глянул на нее, прищурив глаза и задумавшись. Волосы женщины блестели, как медь, отливая в солнечном свете, белизна кожи поражала. Где он мог видеть ее раньше? Глаза торговца внезапно расширились. Он вспомнил.
— Кто эта белая женщина? — спросил он вождя, несколько лет торговли с индейцами вынудили его научиться довольно бегло говорить на диалектах сиу и чейенов.
Красное Облако бросил на Ханну мимолетный взгляд.
— Ее зовут Воробышек. Она принадлежит Быстрому Ветру. Почему ты спрашиваешь о ней, Торговец?
Приходивший в деревню с нагруженными мулами человек никогда не называл индейцам своего имени, и его звали в деревне Торговцем.
Не скрывая любопытства, Торговец смотрел на Ханну.
— Давно ли эта женщина у сиу? Она пленница? Как ее зовут?
Красное Облако нахмурился:
— Ты знаком с ней?
— Нет, но я видел ее портрет в форте Ларами. Это беглая служанка. Один человек заплатил за нее хорошие деньги, а она от него убежала. Он хочет вернуть служанку себе и предлагает вознаграждение. Сколько ты за нее хочешь?
— Она не принадлежит мне. Эта женщина Быстрого Ветра.
— Быстрого Ветра, — медленно повторил Торговец, запоминая имя. — Спроси у него, что он за нее хочет.
— Его нет сейчас в деревне, а ты здесь, чтобы торговать ружьями, а Не женщинами.
По тону вождя Торговец понял, что говорить о женщине больше не стоит, и, скрыв лихорадочное возбуждение, вошел в вигвам. Он уже решил, что ему следует предпринять.
Неделю спустя Торговец, чье настоящее имя было Нейт Уилтон, добрался до форта Ларами. Он попросил разрешения увидеть лейтенанта Гилмора и спустя некоторое время был проведен в кабинет. В руке у него был зажат листок с описанием некоей Ханны Маклин, беглой служанки. Нейт содрал листок со стены комнаты, где его оставили прохлаждаться в ожидании приема.
— Чем могу быть полезен, мистер Уилтон? — лейтенант Гилмор мельком глянул на торговца, вспомнив о плохой репутации этого человека.
Нейта Уилтона давно подозревали в продаже оружия индейцам, но доказательств не было.
— Вы еще ищете эту женщину? — спросил Уилтон, сунув листок лейтенанту под нос.
Гилмор с минуту смотрел на листок, припоминая, что его наклеили на стену приемной недели две тому назад.
— Ах, да, завербованная служанка! О чем вы? Делать нам больше нечего, кроме как ловить беглых служанок! К тому же она исчезла в Денвере, а не здесь, в Вайоминге. Девушка наверняка погибла, если не попала к индейцам в плен. Лучше уж было бы ей умереть! Но почему вы спрашиваете?
— Я ее видел.
Гилмор недоверчиво уставился на Нейта.
— Видели? Где?
— В Паудер-Ривер, лагере Красного Облака. Она стала шлюхой чейенского воина.
— Боже милостивый! Что вы делали на индейской территории? Разве вы не знаете, как это опасно? Сейчас наш патрульный отряд ведет наблюдение за индейцами как раз возле Паудер-Ривер.
— Индейцы не чинят мне вреда. Я ведь торговец, привожу им всякие безделушки: горшки и сковороды, украшения для женщин…
— Что еще вы им привозите? — спросил Гилмор.
— А ничего! Они не трогают меня, я ведь безвредный.
— Как гремучая змея, — пробормотал про себя Гилмор. — Так что насчет женщины? Если вы в таких хороших отношениях с индейцами, как говорите, то почему не привезли ее с собой?
— Я бы привез, если бы Красное Облако позволил. Но это ваша работа — вызволять пленников, так ведь?
— Вы, что же, полагаете, я пошлю отряд отбивать женщину? Гм… Вы согласитесь быть нашим проводником? Несколько месяцев мы охотимся за племенем Красного Облака, но до сих пор нам не удавалось обнаружить его. Он меняет стоянки, сбивая нас со следа.
— Не посылайте отряд! Его уничтожат. У индейцев повсюду дозоры. Они узнают о приближении за много часов до вашего появления.
Теряя терпение, Гилмор спросил:
— Так что же вы хотите, Уилтон?
— Поедем только мы с вами. Вдвоем. Меня они знают и не тронут. Вы станете вести переговоры об освобождении женщины, я буду переводить, хотя, впрочем, Красное Облако довольно хорошо говорит по-английски и особой нужды в переводчике нет. Как только индейцы убедятся, что мы едем одни и за нами нет солдат, они не станут поднимать тревогу. Для большей безопасности вы, надеюсь, снимете свою униформу.
Гилмор откинулся на стуле, задумчиво глядя на Уилтона поверх сложенных перед лицом переплетенных пальцев. Он представил себе юную девушку в руках дикарей и похолодел от ужаса.
