Блисс устало вздохнула.
– Мы уже не раз говорили об этом, отец, и мой ответ будет прежним.
– Но нашему дому грозит страшная опасность, Блисс! Если я в ближайшее время не заплачу долги, на мои банковский счет будет наложен арест. И никто, кроме тебя, не может мне помочь – даже Фолк, потому что и у него самого дела сейчас идут из рук вон плохо. В каждом плавании его суда подвергаются нападениям пиратов. Точнее сказать, на них нападает всегда один и тот же пират. Похоже, этот мерзавец просто задался целью задушить торговлю Фолка! Он грабит его корабли, а через несколько месяцев товары Фолка попадают па рынок и обогащают этих чертовых Лафиттских Братьев!
– А где же хваленые американские военные суда? 11очему правительство не может положить конец всему этому? – удивилась Блисс.
– Военные суда заняты тем, что охраняют наши прибрежные воды от англичан. У флота не хватает ни кораблей, ни средств, чтобы заниматься еще и пиратами. А эти негодяи совсем обнаглели. Самый опасный из них – Гаспарилла. Он собрал под своим флагом целое пиратское братство. У него такая сила, что бороться с ним просто невозможно. Именно его люди и нападают на наши суда. Один из них, по кличке Охотник, и есть наш главный враг. Он грабит суда Фолка с таким упорством, словно задался целью за что-то мстить Джеральду!
– Блисс поежилась, припомнив все, что в последнее время говорилось в городе о Гаспарилле и его пиратском братстве.
– Я слышала, что Гаспарилла держит захваченных им в плен женщин на каком-то острове, – задумчиво произнесла она. – С одной стороны, этим женщинам, можно сказать, повезло: все-таки они остались живы, и родственники имеют возможность вернуть их домой, заплатив выкуп. Но с другой...
– С другой стороны, одному богу известно, что этим несчастным приходится пережить в пиратском логове, пока они ожидают освобождения, – подхватил Клод. – Впрочем, я отвлекся от главного. Итак, через шесть месяцев ты сможешь вступить в права наследства и будешь получать ежемесячное содержание, поскольку ты не замужем. Но для нас с Фолком это будет означать настоящую катастрофу. Ему нужно срочно усилить вооружение на своих судах, а пушки, как ты понимаешь, стоят денег, которых у него почти не осталось. Проблема решится только в одном случае – если ты выйдешь замуж за Джеральда.
– Но в городе немало других богатых невест, отец!
– Фолк на них и глядеть не хочет, ему нужна только ты. Да и самой тебе, Блисс, пора замуж. Я ведь не вечен и хотел бы быть спокойным за тебя. И потом, тебе скоро двадцать пять, а любой мужчина стремится взять в жены такую женщину, которая еще может нарожать ему детей. Подумай об этом. Ведь если ты не выйдешь замуж, для тебя останется недоступной радость материнства.
Блисс вздрогнула. Слова Клода попали в самое ее больное место. Почти семь лет прошло с того дня, как она потеряла своего ребенка. Почти шесть лет тому назад умер Гай. Все эти годы Блисс жила воспоминаниями о них. Дни ее катились один за другим – пустые, однообразные, холодные. Сердце Блисс согревалось только грезами о том, какой прекрасной могла бы быть ее жизнь, если бы рядом были эти двое – Гай и их сын... Хотела ли она иметь другого ребенка? Да, конечно, да! Но для того, чтобы снова стать матерью, она должна была выйти замуж.
– Я хочу иметь ребенка, – грустно вздохнула Блисс. – Ах, если бы мой сын был жив...
– Но он мертв! – резко перебил ее Клод. – Ты уже достаточно долго оплакивала его. Довольно. Соглашайся на брак с Джеральдом Фолком – и ровно через год ты будешь качать на руках младенца. Тебе уже двадцать пять, твое время уходит. В этом возрасте почти все девушки уже имеют семью. Кроме того, мы с Фолком находимся в отчаянном положении. Ему необходимы твои деньги, чтобы поправить дело, а если Фолк пойдет ко дну, вместе с ним пойду ко дну и я. У тебя нет выбора, Блисс. Тебе придется на этот раз уступить моим требованиям. Я дал Фолку слово, что ты примешь его предложение. Не делай из меня лжеца и подчинись отцовской воле!
Блисс почти не слушала отца: все его доводы она уже знала наизусть. Перед ее мысленным взором вновь возникло лицо человека, которого она так страстно и нежно любила. Как же давно это было! И все равно, даже сейчас, через столько лет после смерти Гая, она помнила все. Помнила мягкие, блестящие темные волосы Гая, его серые, с серебристым оттенком глаза, его мускулистые руки и слова, которые он шептал ей в мочи...
Но Гай Янг мертв.
И их сын тоже мертв.
Ей никогда не встретить нового Гая, но она еще может иметь нового ребенка...
– Ты должна это сделать ради меня, Блисс! – настойчиво твердил Клод. – Джеральд уже совершил все необходимые приготовления. Ваш брачный контракт будет зачитан в воскресенье в кафедральном соборе Сент-Луи. Там же состоится помолвка, а свадьба будет через три недели.
– Но ведь я еще не согласилась! – в отчаянии воскликнула Блисс. – Наверняка существует какой-то другой выход из положения. Я могла бы помочь в ваших затруднениях за счет своего ежемесячного содержания... Ведь оно, как я понимаю, будет весьма солидным.
– Солидным, но все равно недостаточным, – отрезал Клод. – Все эти годы Фолк столько раз спасал меня от разорения. Вернуть ему долг – дело чести для меня. Он должен оснастить свои суда и вооружить их до зубов.
– Ну да, на мои деньги, – горько усмехнулась Блисс.
– У нас нет выбора, – пожал плечами Клод. – Чтобы спастись, нам с Фолком действительно нужны твои деньги, а получить их ты можешь только тогда, когда выйдешь замуж.
– Но как же я выйду замуж за Джеральда, если терпеть его не могу?! – Блисс чувствовала, что ее покидают последние силы. – Ведь Гай был бы жив, если бы Джеральд не вызвал его тогда на эту проклятую дуэль! И ты не смог бы с помощью своих высокопоставленных дружков засадить Гая в тюрьму, и он не умер бы там от лихорадки...
– Это все пустые слова. К чему гадать – что было бы, если бы... Хватит упрямиться. Через три недели состоится твоя свадьба, это решено окончательно и бесповоротно.
– Что ж, я вынуждена подчиниться твоей воле, хотя это мне совсем не по душе, – устало сказала Блисс: ей вдруг все стало безразлично. – Если мой брак с Джеральдом действительно может спасти дело – я выйду за него. Принесу эту жертву, а взамен, надеюсь, получу ребенка... Только Джеральд должен знать, что я выхожу за него против своей воли и никогда – слышишь, никогда! – не полюблю его. Впрочем, я подозреваю, что и он женится на мне не столько из-за страстной любви, сколько из-за денег, будь они прокляты!
Клод с трудом подавил вздох облегчения. До последней минуты он со страхом ожидал отказа Блисс. Категорического отказа, который означал бы для Клода полный крах. И все-таки ему казалось невероятным, что его дочь все еще продолжает оплакивать своего мужа и ребенка – через столько лет! Когда все это случилось, Блисс была совсем молоденькой девушкой, и Клод не сомневался в том, что ее память об умерших окажется недолгой. Но он ошибся. Его дочь оказалась па редкость памятливой и упрямой...
Однако сегодня ему наконец удалось переупрямить ее.
Слава тебе, господи!
Блисс стояла перед зеркалом в свадебном платье и глядела на свое отражение. Именно так она будет выглядеть во время венчания, именно такой ее увидят друзья и знакомые в соборе Сент-Луи... И произойдет это всего через два дня!
«А я изменилась со дня той, первой свадьбы, семь лет тому назад», – подумала Блисс.
И в самом деле, хотя у нее остались все те же густые рыжие волосы и большие, слегка раскосые глаза – яркие, зеленые, но фигура ее изменилась: стала более округлой, налилась спелой женской зрелостью.
– Вы будете прекрасной невестой, Блисс, – портниха восхищенно вздохнула и заколола булавкой кромку подола. – Вам так идет этот цвет! Я рада, что для подвенечного платья вы выбрали именно голубой, а не белый, как обычно.
– Просто платье сшито великолепно, Клэр, – почти машинально похвалила Блисс портниху.
На самом деле мысли ее были сейчас совсем в другом месте и времени: Блисс вспомнила тот день, когда они тайно обвенчались с Гаем. Тогда на ней было белое платье – простенькое, совсем еще детское. Впрочем, Гаю оно очень нравилось...
