– Звони, – согласилась Люся, но попытка не увенчалась успехом: связи не было.
– Я слышала, – наморщив лоб, припомнила старшая сестра, – что во время землетрясения нужно становиться в дверном проеме.
– Исключено! Ты же не поставишь в каждый проем по пятнадцать человек.
– Тогда что делать?
– Посмотрим по обстоятельствам, – предложила Люся и распахнула дверь процедурной.
Видимо, их с напарницей совещание длилось слишком долго. За это время большая часть мамочек успела обрядиться в байковые халаты и выстроиться в коридоре, демонстрируя готовность покинуть отделение.
– Почему нас не эвакуируют? У нас дети!
– Эвакуации не будет, – заверила их Петрова и, направляясь к входной двери, отметила: – Можете расходиться по палатам.
– Вы не имеете права держать нас здесь! – заголосила одна из мамаш, не выдержав нервного напряжения.
– Имею, – уверенно заявила Люся. – Эвакуация больных всех отделений должна проводиться централизованно. Никакого приказа об ее начале пока не поступало. Правда? – обернулась она к напарнице, рассчитывая на поддержку, но никого рядом не увидела.
Люся осталась один на один с обезумевшими от страха мамочками. Стало жутко. Холодными и влажными от ужаса руками Петрова потянула на себя стоявшую в углу швабру, ловко перевернула в воздухе и резко вставила палку в проем между дверными ручками.
– Я сказала расходиться по палатам.
Люсины слова влетели в поле ненависти и страха. И тут потух свет. «Всё», – подумала Петрова и представила детали собственной смерти. Смерть выглядела не героически, а как-то натуралистично и мелко, словно иллюстрация к учебнику по судмедэкспертизе: оцинкованный стол, а на нем – лоскутки белого халата, клочки волос и, в небольшом отдалении, на расстоянии черно-белой линейки, очки с треснувшими стеклами.
«Как-то мне нехорошо, – подумала Петрова и что есть силы зажмурила глаза. – Господи! – взмолилась она. – Ну почему именно сейчас? Ну почему так?»
Всевышний в диалог с просительницей вступать не собирался, но, что странно, не торопились действовать и толпившиеся в коридоре мамочки. Заплакал чей-то ребенок. Петрова вздрогнула: «Началось!» На секунду сверкнул свет, озарив коридор, полный опасности. Люся почувствовала под ногами мощный толчок – и свет снова погас.
«Пора открывать дверь», – решила Петрова и потянула швабру на себя.
Та даже не шелохнулась.
– Черт, – выругалась Люся. – Заклинило.
Видимо, последний земной толчок оказался столь мощным, что одна из половинок входной двери в здании дореволюционной постройки просела, и швабру заклинило намертво.
– Что случилось?
Петрова повернулась на выдох толпы.
– Случилось землетрясение, – ответила Люся. – И входную дверь…
Договорить она не успела – раздался звук, типичный для инфекционного отделения. Одного из детей стало безудержно рвать: малыш заплакал. Отвратительный запах усилился, и позыв к рвоте ощутила, думается, не одна Петрова.
– Кого рвет? – выкрикнула в толпу обладательница белого халата.
– Колю Семенова, – вразнобой доложили вдруг переставшие грозно молчать мамочки.
– Женщины, напоминаю, – начала вещать Люся. – Вы находитесь в инфекционном отделении. Семеновы поступили вчера вечером. Точный диагноз не установлен. Высока вероятность того, что он неблагоприятен и опасен для окружающих. У вас на руках дети. И любой их контакт с рвотным отделяемым может привести к вторичному инфицированию и утяжелению их и так нестабильного состояния. Настоятельно прошу разойтись по палатам, дабы избежать распространения опасной инфекции.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
