— Вы плачете, — пробормотал он, чтобы хоть что-то сказать.
— Спасибо, что заметили, — с трудом выдавила из себя Энди, быстро утирая слезы.
— Что случилось?
— Ничего. Ровным счетом ничего не случилось, — сказала Энди и снова расплакалась. — Я... я стою здесь, в телефонной будке, в подвенечном платье, вот и все. Что же тут такого? — слышалось сквозь судорожные всхлипы. Теперь уж она разревелась по-настоящему.
Трой оторопело смотрел на нее.
— О Господи! — только и сумел выдохнуть он.
Презрев инстинкт самосохранения, который велел ему немедленно бежать куда глаза глядят, он бережно обнял ее за хрупкие плечи и прижал к своей груди.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
От нее так вкусно пахло, что Трою хотелось зарыться лицом в ее волосы, да так и остаться стоять, чтобы эти блаженные мгновения длились вечно. Он чувствовал, как она дрожала в его объятиях, а из ее груди то и дело вырывались короткие всхлипы.
Он забыл обо всем: о своем графике, о ее таинственном прошлом, об окружающих. В этот волшебный миг все это потеряло для него всякое значение. Ему бы утешить ее, но мысли сосредоточились совсем на другом: она казалась ему нежным лепестком, мягко прильнувшим к его телу, словно самой природой они предназначены друг для друга.
Глупо было даже на мгновение понадеяться, будто ему удастся не замечать ее присутствие рядом с собой. Всякий раз, стоило ему только взглянуть на нее, у него возникало неодолимое желание прикоснуться к ней. А коснувшись ее, он едва удерживался от желания поцеловать.
Если же он ее поцелует, то... Боже, храни его и не допусти совершить то, что ему тогда захочется сделать!
Энди подняла голову с его плеча, устремив на него взгляд своих огромных карих глаз, в которых все еще стояли слезы. Обеими руками она принялась вытирать щеки, откинувшись немного назад. Тем самым она как бы установила между ними своеобразную дистанцию — и физическую, и эмоциональную.
Он увидел, как в ее глазах мелькнуло выражение боли, беспокойства, смущения, — но лишь на мгновение. Глубоко вздохнув, она постаралась справиться со своими чувствами.
— Вы в порядке? — спросил он.
— Все нормально. — Энди даже удалось выдавить из себя слабую улыбку. — Честное слово.
Трой все еще смотрел на нее так, словно боялся, что она может вот-вот разбиться, как хрупкая фарфоровая статуэтка. Нежность, с какой он только что обнимал ее, стала для нее полнейшей неожиданностью.
Еще никогда в жизни ее так не обнимали. Ни родители — между ними всегда сохранялась определенная отчужденность. Ни Филипп, с которым, в сущности, вообще не было никаких отношений, если, конечно, не вспомнить о столь несущественной мелочи, как их помолвка. Что же касается мужчин вообще, то не было ни одного, с кем бы у нее завязались серьезные отношения.
Поэтому то, что Трой — совершенно незнакомый ей человек — сумел утешить ее, оказать дружескую поддержку, стало вдвойне приятным сюрпризом. Хотя это ее немного пугало.
— Вы уверены? — спросил Трой, но тут же отругал себя за назойливость. Ведь, кажется, он не собирался ни во что вмешиваться. Во всяком случае, по возможности. Но она выглядела такой беззащитной...
— Со мной правда все в порядке, — повторила Энди. — Ничего страшного. Не обращайте внимания. Это мои трудности.
Она еще раз ему улыбнулась, словно твердо решив доказать, что говорит правду. Ей почти удалось унять дрожь в руках, и она, одернув платье, посмотрела в сторону грузовиков, в несколько рядов расположившихся на стоянке.
Трой мгновенно почувствовал какую-то неловкость, и дело кончилось тем, что он страшно разозлился на самого себя.
— Ну ладно, если вы готовы, тогда поехали. Я и так уже опаздываю, — строго сказал он. Нужно немедленно выбросить все эти глупости из головы. Бизнес — вот о чем ему следует сейчас думать.
Здоровенный верзила в черной футболке, весь в татуировках, прошел мимо Энди и Троя в ресторанчик, при этом метнул в них любопытный взгляд, однако ничего не сказал. На двери ресторанчика звякнул колокольчик, когда водитель, толкнув ее, быстро вошел внутрь.
Трой видел, как Энди проводила его взглядом. Он уловил голодный блеск в ее глазах, когда она посмотрела в сторону ресторана. Но, не проронив ни слова, она подобрала подол платья и направилась прямо к их темно-синему тягачу, стоявшему в самом дальнем конце стоянки. Трой наблюдал за ней.
Ясно, что она проголодалась, но ни за что в этом не признается и не попросит поесть. Он бросил взгляд сначала на грузовик, потом на нее: хрупкие плечи отведены назад, во всем облике такая трогательная беззащитность...
— Постойте!
Энди остановилась и обернулась.
Трой кивком головы указал на ресторан, сам не понимая, почему это делает.
— Давайте перекусим. Так и так скоро время обеда. — Хотя было еще только половина пятого.
— Но ведь вы только что сами сказали, что опаздываете, — удивленно возразила Энди.
— Все так. — Трой не собирался отрицать очевидное. Ему теперь придется ехать до глубокой ночи, чтобы наверстать упущенное время. — Но мы можем поесть сейчас, чтобы потом ехать без остановок.
Вообще-то он не собирался обедать, пока не доберется до места очередного ночлега. Он взял в дорогу кое-какую еду, предполагая, что будет периодически останавливаться, чтобы перекусить в маленьких придорожных кафе.
Но теперь, хотя они только что выехали за пределы городской черты, совершенно очевидно, что Энди не помешает плотно поесть и немного отдохнуть. У него даже мелькнула мысль о том, что, пообедав, она передумает ехать с ним.
— Признайтесь, ведь вы проголодались? — настойчиво спросил он.
Проголодалась? Господи, она могла бы сейчас слона проглотить.
— Да, но...
— Никаких «но». Пойдемте.
Энди больше не стала сопротивляться. По какой-то непонятной причине он решительно настроен накормить ее обедом. Кроме того, у нее так сосало под ложечкой, что было не до расспросов, отчего это он ни с того ни с сего стал вдруг таким любезным и заботливым.
Может, ей еще представится возможность все выяснить, но займется она этим не раньше, чем наестся.
Энди позволила Трою взять себя под руку и повести в ресторан. Открыв дверь из хромированного стекла, он пропустил ее вперед.
— Спасибо, — поблагодарила она и вошла внутрь.
В обеденном зале яблоку негде было упасть. В основном все посетители были мужчины, хотя кое-где в толпе можно было заметить и немногочисленных представительниц слабого пола. Сказать, что все взоры, словно по команде, устремились на них двоих, было бы явным преуменьшением эффекта, произведенного их появлением. Энди почувствовала, как всю ее — с головы до пят — накрыла горячая волна смущения: ведь целое море глаз внимательно изучало ее свадебный наряд.
Трой посмотрел на Энди: ее улыбка буквально испарилась, сменившись выражением растерянности и смущения. Но это длилось недолго. Подняв голову, она решительно направилась к единственному свободному столику.
Другая на ее месте тут же сбежала бы отсюда, но Энди не струсила, и это произвело сильное впечатление на Троя. Одно из двух: или у нее большая сила воли, или она умирает от голода.
Столик располагался в углу зала и был рассчитан на четверых или даже пятерых, так что места хватало. Энди уселась на самый край обитой оранжевым винилом скамьи, аккуратно расправив платье. Трой разместился на противоположном конце, так что между ними образовалось свободное пространство. Пластмассовые карточки меню были зажаты между держателем для салфеток и сахарницей.
Трой вытащил две и протянул одну Энди. Она сразу же сосредоточенно склонилась над меню. Он заметил, что на ее щеках по-прежнему горел неестественный румянец.
Трой огляделся вокруг и увидел, что многие водители продолжали беспардонно глазеть на нее. Тогда он стал поочередно пристально смотреть на каждого из них, и постепенно все, опустив глаза, отвернулись. Хотя он сам считал Энди странной, это не значило, что другим тоже позволено так думать.