Мы беседовали с ней на примитивном итальянском, она же со своей стороны произнесла несколько любезных слов на корявом английском. Затем в середине разговора улыбнулась, совершенно переменилась и выдала нам ключ. Возможно, на нее произвела впечатление наша благодарность Ассаджоли за его труд.

Мы приходили в эту маленькую, залитую солнцем библиотеку снова и снова. Читая личные записи Ассаджоли о его ранних работах, о тюремном заключении при фашистах, о смерти его сына, о его духовных исканиях, научных исследованиях и поиске практических методов помощи пациентам, мы чувствовали глубокую приобщенность к нему и гордились тем, что нам предоставлена возможность читать записанные его рукой мысли и чувства в месте, столь проникнутом его благородным духом.

Ассаджоли читал на пяти языках (итальянском, французском, немецком, английском и санскрите) и делал записи на всех языках, за исключением санскрита, поэтому многое прочесть было непросто. Однако оказалось, что в последние годы, когда к нему стали обращаться люди со всего мира, он все чаще и чаще делал записи по-английски. Он ссылался на многих мистиков, художников, святых, философов, поэтов и политических мыслителей и всегда стремился синтезировать эти источники. Продолжая работать, он достиг способа существования — открытости состоянию высшего сознания, — который все чаще приводил его к переживаниям озарения. Снова и снова в его записях мы находили краткие пометки: «Радость, переполняющая радость», «Gioia»^[5] или «Безмолвная радость».

Однажды мы разговорились о нашем исследовании с флорентийским врачом, который когда-то был учеником Ассаджоли, и он неожиданно спросил, сложив вместе пальцы: «Вы способны ощутить радость?» И по сей день, через много лет после смерти Ассаджоли, его ученики, ныне психиатры и психологи, работающие по всей Италии, оживляются, говоря о нем с юмором и благодарностью.

И таким вот образом, пробираясь через записи Ассаджоли, мы открыли для себя его глубокое сходство с Данте. Не с Данте-писателем, изображенным на картине в Дуомо, и не с Данте, совершающим религиозное путешествие в Ад, Чистилище и Рай, описанные в «Божественной Комедии», но с Данте, который, невзирая на жизнь в изгнании и утраты, стал целеустремленным и просветленным учителем.

Вернувшись из Флоренции, мы немедленно погрузились в углубленное изучение Данте и его поэмы. Мы читали и перечитывали «Божественную комедию» в разных переводах и постепенно миновали преграды на пути к пониманию, выставленные историческим, литературным и религиозным контекстом XIV века. Мы начали понимать, что Дантов Ад — это перечень наших страхов, его переход через Чистилище — путь к освобождению от страхов, а Рай — место, где мы познаем высшее состояние сознания.

ХОЧЕШЬ ПРЕУСПЕТЬ — НАЧНИ В АДУ

Данте посвятил треть «Божественной комедии» описанию в мучительных подробностях всех адских проявлений человеческого естества: равнодушия, похоти, несдержности,^[6] алчности, гнева, гордыни, жестокости, обмана, предательства — поведения, которое в Средние века называлось «греховным», и в то же время того, которого придерживаемся мы сами и с которым сталкиваемся каждый день — дома, на работе, в ближайшем окружении, по всей стране.

Дд — место, откуда мы хотим выбраться. Это ни для кого не новость. Мы читаем о нем в ежедневных газетах и слышим в вечерних выпусках новостей. Мы видим его проявления и в большом мегаполисе, и в маленьком городке. Люди ненавидят, предают, убивают друг друга. Они глупы, несдержны, навязчивы и невероятно невосприимчивы. Они исполнены гнева и гордыни. Они обманывают и лгут беспрестанно. В наших учебниках истории рассказы о массовых кровопролитиях соседствуют с отчетами о достижениях и открытиях творческого гения человечества. Ученые открывают, как расщеплять атом, а потом используют полученные знания для создания самой разрушительной в мировой истории бомбы. Мы, видимо, просто не можем изъять ад из нашей жизни.

Снова и снова мы убеждаемся в актуальности Дантова исследования преисподней, когда отчаявшиеся пациенты, прошедшие через круги ада, вопрошают: «Что происходит с людьми? Как они могут поступать так друг с другом? Где во всем этом Бог? Если Бог существует и Он допускает такое, я Его ненавижу». Рецидивы ада в человеческой деятельности заставляют всех нас сомневаться в долгосрочных шансах человечества на выживание. Но тот факт, что подобное происходит повсеместно, на самом деле — достаточное основание включить в наше духовное путешествие изучение этого мрака. Потому что, если нас окружает ад, ответы, которые мы получим, понадобятся нам, чтобы выдержать боль, страдания и потери, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

Проблема вот в чем: как любить все? Это, по-видимому, невозможно, если полный цикл жизни — рождение, развитие, угасание и смерть — сам по себе не вызывает любви. Легко любить рождение и развитие, но угасание и смерть скорее вызывают страх. Одна часть жизни привлекательна, в то время как другая — ужасает. Страх прочно укоренился в сердцевине нашего существования. И кажется, что ничто не способно этого изменить. Вы можете швырять в него искусством, религией, наукой; страх лишь проглатывает их и снова глядит на вас жадными глазами. Он просто имеет место. Это вечное положение.

НАЧНИ СО СТРАХА

Вот почему Дантово свидетельство об Аде по-своему утешительно. Исключительная человечность Данте, все его вопросы, сомнения, страхи и эмоциональные реакции нанесены на карту, нарисованную им, чтобы обрести высшее состояние сознания и гармонию жизни.

Вы видели когда-нибудь одну из тех карт системы общественного транспорта, на которых крестиком или кружком обозначено: «Вы находитесь здесь»? Именно это делает Данте. Он говорит, что мы должны стартовать с того места, где находимся. Нам не нужно подавлять эмоции, чтобы оказаться более духовными, и не нужно подавлять разум, чтобы не думать или думать только о хорошем. Вместо этого мы должны развивать в себе понимание собственных эмоций и разума такими, какие они есть, и подобное развитие самосознания в конечном счете приведет к изменениям как наших чувств, так и нашего физического состояния. Сократить путь между потерянностью и обретением нельзя, и хотя мы способны получить помощь из разных источников, в конечном счете только мы сами можем развить свой разум. Прочная духовность не может быть навязана извне. Это внутренняя работа.

И Данте, и Ассаджоли говорят нам, что наша личность и наша духовность не могут существовать отдельно, что наше умственное (эмоциональное) развитие и наше духовное развитие — стороны одной деятельности. Нам встречалось множество людей, которые увлекались духовностью на досуге и не достигли ничего. К сожалению, как только наступал кризис, их нереализованную духовность сдувало как пыль. Возможно, дело в том, что они на самом деле не были заинтересованы в переменах. Однако причиной может быть и то, что в своих исканиях они пытались отказаться от собственного опыта и сомнений и соответствовать предписаниям конкретных религиозных или духовных систем.

Мы не будем совершать эту ошибку. Последуем указаниям Данте и Ассаджоли и вместе отправимся в Ад… ради того, чтобы открыть для себя Рай и путь к гармонии.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПРОБЛЕМА И ПЕРСПЕКТИВА

Когда ты хочешь в точности дознаться,

Тебе скажу я, — был ее ответ, —

Зачем сюда не страшно мне спускаться.

Беатриче говорит Вергилию на краю ада

^[7]

В начальных строках «Божественной комедии» Данте знакомит нас с главным героем — Странником, который олицетворяет нашу способность полностью потерять цель жизни: