– Да, ты правильно описала себя, – сказал он наконец, прерывая поцелуй, – но, кроме того, ты сама нежность, ты солнечный свет... и... я умолкаю. У меня нет больше слов. Я так сильно хочу тебя сейчас, как никогда раньше.
– Больше, чем Лолу?
Рэм недоумевающе взглянул на нее:
– Лолу? Если ты думаешь, что я испытываю какие-то чувства к Лоле, то ты сильно ошибаешься. С тех пор как я вернулся из Денвера, я вел монашеский образ жизни. Мне совсем не хочется смотреть на других женщин. Мне нужна только ты одна.
Сьерра с сомнением посмотрела на него.
– Это не соответствует тому, что я увидела, когда вошла сюда несколько минут назад.
Рэм покраснел.
– Я ходил к почтовой станции встречать дилижанс, на котором ты приехала в город.
– Я знаю, я видела тебя.
Рэм удивился, но ничего не сказал в ответ на ее замечание.
– Я увидел тебя вместе с Линчем, и у меня упало сердце. Что-то сломалось во мне, – продолжал он. – Я представил себе, как ты будешь каждую ночь лежать в его объятиях, отвечать на его ласки так, как ты отвечала мне, и тогда я решил, что пора вычеркнуть тебя из моей жизни. Я думал, что Лола поможет мне забыть тебя. Я честно пытался изменить тебе, но мое тело вышло из повиновения. Я никогда не думал, что наступит день, когда я останусь безучастным к ласкам женщины, не смогу ответить на них... – Он с улыбкой взглянул на Сьерру. – Я, должно быть, был обречен прожить до конца своих дней монахом. – Он содрогнулся при этой мысли. – Неужели для меня еще не все потеряно, Сьерра? Неужели ты сможешь забыть ту боль, которую я причинил тебе, и снова полюбить меня?
– Боюсь, что я не смогу этого сделать, Рэм.
Сердце Рэма упало. У него был такой несчастный вид, что Сьерра пожалела о том, что так неудачно подшутила над ним.
– Как я могу «снова полюбить» тебя, когда я никогда не переставала любить?
– О Боже, Сьерра, не шути так больше! Когда мы сможем пожениться с тобой?
– Я хочу дать возможность Олденам как следует подготовиться к свадьбе, о которой они всегда мечтали. Старики так много сделали для меня. Я не хочу разочаровывать их. Как ты думаешь, месяц – это не слишком длинный срок?
Рэм застонал:
– Целый месяц! Да я просто не смогу терпеть столько времени!
– А как же Томми? Захочет ли он относиться ко мне как к своей матери?
– Он полюбит тебя так же сильно, как люблю тебя я, – заверил ее Рэм, подыскивая слова, чтобы объяснить Сьерре те чувства, которые он испытывал к мальчику. – Я не знаю наверняка, является ли Томми моим сыном, но теперь это не важно. У Томми, кроме меня, никого нет. Он полностью зависит от меня, и я всем сердцем полюбил его за это время.
– Я понимаю тебя, Рэм, и с нетерпением жду того дня, когда стану его матерью. У нас с тобой, конечно, будут свои дети, но Томми всегда останется с нами как близкий, дорогой человек.
– Все складывается прекрасно, но я не пойму одного: как я смогу терпеть целый месяц!
И Рэм заключил ее в объятия. Он ощущал почти физическую боль от страстного желания овладеть ею. Припав к ее губам, Рэм нашел языком ее язык, представляя, что погружается в ее горячее влажное лоно. Сьерра почувствовала, как его ладонь легла на ее грудь и пальцы Рэма начали пощипывать ее сосок. Обхватив Сьерру за ягодицы, Рэм прижал ее бедра к своей затвердевшей возбужденной плоти.
– Я сказала, что мы поженимся через месяц, но это не значит, что мы целый месяц не будем заниматься любовью, – прошептала Сьерра. – Я всю зиму мечтала о том моменте, когда снова окажусь в твоих объятиях. Я так боялась, что мои мечты не сбудутся и мне останутся одни воспоминания о тебе.
Дрожащими руками Рэм подхватил Сьерру и отнес ее на постель. Сгорая от страсти, он раздел ее и бросил одежду на пол. Не сводя с нее жадного взгляда, Рэм снял сапоги и брюки и лег рядом со Сьеррой. Сомкнув губы на ее соске, он начал посасывать его, облизывать и щекотать языком, пока розовый бутон не затвердел.
Сьерра вскрикнула и начала выгибаться, устремившись навстречу Рэму. Она почти уже забыла эти восхитительные ощущения. Руки Рэма беспрестанно двигались, лаская ее тело. Все, кроме ее лона, горевшего огнем страсти. И в тот момент, когда Сьерра уже думала, что умрет от неистового желания, его пальцы коснулись заветного уголка наслаждения. Сьерра снова закрыла глаза, и блаженный вздох слетел с ее губ.
– Открой глаза, любовь моя. Я хочу видеть их выражение в тот момент, когда ты будешь наслаждаться.
Сьерра открыла глаза и с изумлением увидела, что он увлажнил слюной свои пальцы, прежде чем погрузить их в ее лоно между нежных набухших от страсти лепестков. Она снова закричала от наслаждения и выгнулась навстречу его пальцам, нащупавшим самое чувствительное место ее тела, а затем глубоко ушедшим в ее лоно.
Учащенное дыхание Сьерры обожгло его губы, и они снова слились в поцелуе. Рэм начал осыпать поцелуями ее грудь, живот, бедра, пока его губы не дошли до того места, которое ласкали его пальцы. Сьерра начала биться в конвульсиях, когда язык Рэма проник туда, где совсем недавно были его пальцы. Ласки Рэма заставляли Сьерру неистово выгибаться и издавать судорожные вздохи.
Сьерра боялась, что сейчас умрет от наслаждения, а его дерзкий язык продолжал ритмично погружаться в ее лоно. Ногти Сьерры впились в тело Рэма. Постель под ними была сильно смята. Невзирая на охватившее Рэма желание овладеть Сьеррой, он продолжал ласки, ощущая аромат истекающей из ее лона влаги.
Его терпение было уже на пределе, когда Сьерра издала наконец крик. Рэм почувствовал, как судорога охватила все ее тело, дрожь наслаждения передалась и ему, когда он ощутил жар, исходящий от Сьерры, и выступившую на ее теле испарину. Страсть Сьерры подстегнула его. Глаза ее затуманились, когда Рэм лег сверху и мощным толчком вошел в лоно Сьерры. Крепко сжимая ее в объятиях, Рэм застонал, чувствуя, как сильно прижимается к нему Сьерра.
Их тела слились в порыве страсти...
Отдышавшись, Рэм спросил Сьерру:
– Ты действительно решила отложить нашу свадьбу на целый месяц?
Разомлевшая Сьерра пробормотала что-то нечленораздельное. Рэм повторил свой вопрос.
– Наша разлука длилась несколько месяцев, еще несколько недель вряд ли что-то будут значить для нас, – промолвила Сьерра. – Мы еще встретимся, и не раз.
– Именно к этому я и стремился, – сказал Рэм.
– А сейчас мне надо идти, – сказала Сьерра, все еще нежась в объятиях Рэма.
– Побудь еще немного. Я сам отвезу тебя домой и сообщу твоим родителям о том, что мы решили пожениться. Как отнесся Линч к твоему решению разорвать вашу помолвку?
– Горди настаивал на том, чтобы мы все-таки поженились, но я твердо стояла на своем. Я ведь знала, что его больше привлекают банк и мои деньги, чем я сама. Он был очень доволен, когда я сказала ему, что поговорю с папой и заставлю его назначить Горди президентом банка. Кроме того, я намекнула ему, что он должен начать ухаживать за дочерью Кэрингтона. Он намного богаче, чем мой папа, а Барбара Кэрингтон больше подходит в жены Горди, чем я. Не беспокойся о том, что мой папа подумает о нас. Я успела все ему рассказать. Мне кажется, что он доволен тем, что произошло между нами.
– Похоже, ты все решила за нас обоих, дорогая? Готов спорить, что твои родственники не хотели отпускать тебя.
– Райдер, Ханна и Лейси сейчас в Вашингтоне. Райдера пригласили работать в комиссию по делам индейцев. Ему очень не хотелось уезжать из Денвера, но он понимал, что в Вашингтоне сможет более эффективно помогать индейцам. Кстати, у Ханны будет еще один ребенок.
– А Эбби? Твой отец сказал мне, что она родила здорового ребенка.
– Да, – сказала она, – у нее родилась девочка. – Голос Сьерры дрогнул, когда она вспомнила, как держала в руках трогательный сверток – свою крохотную племянницу. У нее тогда было такое чувство, как будто она держит в руках своего собственного ребенка. – У моей сестры были довольно легкие роды, если учесть, что они начались слишком рано. Зак и Эбби хотят посетить в скором времени Бостон, чтобы показать своего ребенка родственникам Зака.
