Лоретта на мгновение ощутила прилив торжества.

Кон положил широкую ладонь ей на живот и придвинул к себе еще ближе.

– Как ребенок? – спросил он.

Был ли это бессознательный жест? Кон никогда не чувствовал свою дочь там, где сейчас лежала его ладонь, никогда не видел ее, не держал на руках.

Лоретта поборола порыв убрать его ладонь и заставила себя прижаться ближе к его груди. Дело пойдет быстрее, если она просто уступит и позволит ему думать, что он победил.

– Прекрасно, милорд. А ваш?

– Крепко спит в дортуаре, надеюсь, в окружении других маленьких негодников. Я бы хотел, чтобы ты как-нибудь познакомилась с ним.

Лоретта не говорила ему, что уже знакома с его сыном, поскольку его жена была ее подругой, как бы невероятно это ни казалось.

– Не думаю, что это было бы разумно, милорд.

– Почему же? Если ты помнишь, я предлагал тебе положение его мачехи год назад. Тебе давно пора познакомиться с моим сыном, а мне – с твоей дочерью. – Его проворные пальцы начали вытаскивать шпильки из ее прически.

Лоретта ничего не ответила, затихнув в его объятиях: губы Кона заскользили по ее шее, а ладони стали гладить каждый дюйм обнаженной кожи. Одеваясь сегодня, Лоретта оголила столько плоти, сколько осмелилась, дабы соблазнить его, и теперь недоумевала, как могла так обманываться. Ничего не изменилось. И никогда не изменится. И в этом вся сложность.

Лоретта поднесла затянутый в перчатку палец к его губам:

– Нам незачем говорить о прошлом, милорд. У нас есть сегодняшняя ночь.

– Если ты думаешь, что я удовлетворюсь всего одной ночью с тобой, то ты сильно заблуждаешься, – сказал Кон.

Что ж, этого следовало ожидать. И хорошо, что он говорит об этом, – нужно помнить о сдержанности. Лоретта выпрямилась:

– Это все, что я готова предложить.

Кон в гневе поднялся, бесцеремонно сгрузив ее в свое кресло.

– Моя дорогая мисс Винсент, если вы хотите, чтобы я простил долги вашего брата – все его долги, – я требую чуть больше усилий с вашей стороны.

– В-все? Что ты имеешь в виду?

– Вижу, этот молодой дурень не рассказал тебе. – Кон выдвинул ящик стола, зажав в кулаке кучу мятых бумажек. – Вот, прочти их и тогда скажи мне, стоит ли одна жалкая ночь с тобой десяти тысяч фунтов. Даже ты не можешь настолько высоко ценить себя.

Лоретта почувствовала, что язык ее распух, а губы онемели.

– Не может быть, – прошептала она.

– Весь последний месяц я только и делал, что скупал его расписки по всему городу. – Кон улыбнулся жестоко и мрачно, парализовав ее еще больше. Теперь он идет по стопам своего тестя.

– Ты это специально подстроил.

– Можешь думать все, что хочешь. Я также владею закладной на Винсент-Лодж. Ты достаточно отвергала меня, Лори.

Ее дом, каким бы ветхим он ни был. Дом Беатрикс, даже если только на несколько коротких недель в году, которые она проводит с ней. Лоретта и забыла, каким настырным и своевольным может быть Кон. Она взглянула на него надменно, как королева, однако до королевы ей было как до луны.

– Что ты за человек?

– Не добродетельный, это уж точно. В прошлый раз я предлагал тебе свое имя. Больше я этого не сделаю. Твой отказ до сих пор звенит у меня в ушах. Но мне нужна любовница. Когда-то ты идеально исполняла эту роль.

Лоретта задумалась. Она может это сделать, но он заплатит – и гораздо больше, чем проигрыши ее брата. Она собрала рассыпавшиеся шпильки.

– Хорошо. Расписки, пожалуйста.

Кон запер их в ящик стола и положил ключ в карман.

– Забавно. Ты бросишь их в огонь и будешь смеяться всю дорогу домой. Нет, моя дорогая. Мы пойдем наверх. Сейчас. В качестве проявления доброй воли. А расписки будут уничтожены, как только я заключу с тобой связующий договор. Год, полагаю, меня устроит.

Губы Лоретты неприязненно скривились. И она надеялась убедить этого человека? Она такая же наивная, как и раньше.

– Но это меня не устроит.

– По-прежнему полна неуместной гордости, как я вижу? – Кон пробежал пальцем по ее щеке, и она почувствовала, что краснеет. – Тогда шесть месяцев. Наверняка ты сможешь выдержать мою любовь в течение этого отрезка времени.

– Постараюсь. – Пусть он владеет ее телом, но сердцем – никогда. Больше нет. Шесть месяцев покажутся вечностью. – А что будет с Чарли?

– Он отправится в поездку по Европе. Потом ему предстоит путешествие в Святую землю с наставником, подальше от игровых столов и шлюх. Да, – добавил Кон, когда Лоретта замерла под его пальцами, – твой брат усердно познавал все виды плотских наслаждений. Я говорил с ним сегодня днем. Ему не терпится отправиться в путь.

Лоретта поежилась.

– А он знает про твой план насчет меня? Насчет нас?

Кон раздраженно вскинул бровь:

– Полно тебе. Поставь мне в заслугу хотя бы благоразумие. Я больше не глупый влюбленный мальчишка, я теперь научился быть маркизом. В этот раз я придержал язык. – Почти нежно он обхватил ладонью ее щеку. – Все устроено, Лори. Маленький домик на Джейн-стрит, недалеко отсюда. Девочка может даже навещать тебя, если пожелаешь.

– Беатрикс. Ее зовут Беатрикс, – прошептала Лоретта.

Кон притянул ее к себе и поцеловал в лоб.

– Я знаю, как ее зовут. В конце концов, я же ее отец.

Глава 2

Кон сжимал руку Лоретты, когда они поднимались по лестнице. Обстоятельства не идеальны. Лоретта была недалека от истины, предположив, что в некотором роде именно он организовал быстрое погружение на дно молодого мистера Чарлза Винсента. Впрочем, Чарли плавал в мутной водице и без помощи маркиза Коновера. Когда слухи достигли его ушей, было вполне естественно навести справки о благополучии и платежеспособности своего деревенского соседа и повозить его по городу. Разве он, Кон, виноват, что Чарли оказался полнейшим остолопом? Мальчишка не мог сравниться с сестрой ни умом, ни духом. Бог сыграл злую шутку, сделав Чарли наследником, хотя у Винсентов особенно и нечего было наследовать. Кон все разузнал. Лоретта будет получать жалкие гроши, когда на следующий год ей исполнится тридцать. Их опекуна следовало бы пристрелить, но Кон задумал более утонченную месть для сэра Закари Биллингтона. Его собственный опекун хорошо вышколил его.

И вот они уже стоят перед дверью в спальню. Кон надеялся, что сегодняшняя ночь станет для них обоих началом новой жизни. Лоретте незачем знать, что она будет любовницей гораздо меньше, чем шесть месяцев, если его слово еще хоть что-то значит. Кон смотрел на будущую маркизу Коновер. Он уже сделал и еще сделает все, что в его власти, чтобы так и было. Однажды Лоретта отказала ему. Больше этого не случится. Он не допустит этого.

Кон подхватил Лоретту на руки и внес через порог.

– Немедленно поставь меня!

Кон ухмыльнулся. Она так и замолотила по нему своими кулачками. Однако ее возмущению явно недоставало энергии – Лоретта, похоже, вознамерилась изображать бесчувственную куклу. Он горел нетерпением размягчить каждую ее конечность и играть с ней пальцами и языком до тех пор, пока она не будет порабощена... околдована. Он надеялся, что не потерял своего умения удовлетворять ее. Уже больше десяти лет он не прикасался к ней – не прикасался ни к одной женщине и еще дольше не спал с женой, когда вынужденно исполнял свой супружеский долг. Их сын – доказательство того, что по крайней мере хоть что-то хорошее родилось в результате этого злосчастного брака.

Кон бережно положил Лоретту на кровать, словно она была бесценным фарфором, который в любой момент мог разбиться. Отступив от постели, он зажег лампы. Скоро в комнате стало светло, как днем.

– Открой глаза, Лоретта.

Он наблюдал за упрямо сжатыми губами. Можно было поцелуем устранить это затруднение, но Кон хотел установить основные правила. Лоретта удивленно открыла рот при виде обстановки: кровать с роскошным пологом, замысловатая резьба, позолоченные стены.

– Это похоже на гарем. – Судя по тону, она не пришла в восторг.