- Какой он неуклюжий, - произнесла Анаэль, внимательно его рассматривая. – Неужели у этого мастера, не нашлось какого-нибудь гобота получше.

- Когда мы пришли, всех получше уже разобрали. Мы успели в самый последний момент.

- Остается только надеяться, что зеленый действительно настолько хорош, как он об этом говорит.

- Сейчас увидим.

Катана в руке Пипла напоминала вентилятор, с такой скоростью он ей орудовал. И самое главное, было то, что гобот не мог устать. Его энергии хватало на несколько лет беспрерывной работы, так что надеяться на то, что со временем он потеряет в скорости не приходилось. И Громобой на это конечно и не рассчитывал. Его на первый взгляд не уклюжий гобот, на самом деле оказался довольно таки проворным. Он, конечно, не мог состязаться в скорости с Пиплом, однако то, что у него была два клинка, помогало ему поспевать за молниеносными атаками противника. Они кружились по арене, не останавливаясь ни на мгновение. Зрители просто с ума сходили от восторга. Пипл, постоянно подгоняемый их выкриками, наседал и наседал на гоблина. И было видно, что он ни на секунду не сомневается в своей победе. Он порхал вокруг своего противника, совершая невообразимые кульбиты. То взлетал в воздух, то стелился прямо над песком. Несколько раз ему удалось достать Громобоя, и из порезов того брызгала ярко красная кровь. Однако эти раны были не серьезные, и мой друг, не обращая на них никакого внимания, продолжал отбиваться от неутомимого Пипла. Пока ему еще ни разу не удалось коснуться клинком его тела, но я был уверен, что гоблин контролирует ситуацию. Я так внимательно следил за действиями поединщиков, что в какой-то момент поймал себя на том, что я совершенно не слышу ничего кроме, дыхания гоботов, хруста песка под их ногами, и звона их клинков. Я как будто переместился к ним на арену, и наблюдаю за ними, находясь в непосредственной близости от них. Я мог рассмотреть каждую капельку крови, вылетавшую из ран гоблина, каждую бисеринку пота, каждый взмах катаны, каждую искру, при столкновении клинков. От меня не ускользала ни одна, даже самая маленькая деталь, этого смертельного танца. И поэтому я, конечно, не упустил тот момент, когда Громобой разжал пальцы, выпуская из руки один из своих ятаганов, и вместо металла, катана Пипла встретилась с плотью гобота. Острое как бритва лезвие рассекло кожу, мясо, мышцы, достигла кости, и тут гоблин взмахнул рукой. Рукоять меча вывернулась из пальцев Пипла, радостный восторг на его лице, сменился растерянностью. Он в этот момент был в высоком прыжке, выше головы Громобоя и наносил удар сверху вниз. И теперь этот выверт меча из пальцев ломал амплитуда его полета. Его приземление получилось весьма неуклюжим. Однако он сумел в кувырке уйти от лезвия ятагана гоблина, который был еще в его руке, поднялся на ноги, развернулся и тут же получил второй ятаган себе в грудь. Это зеленый поймал его себе на ступню, подбросил вверх и второй ногой, пнул его так, что он со свистом крутанулся в воздухе и добрался до не успевшего среагировать Пипла.

По трибунам прокатился вздох разочарования. Я же наоборот аж подскочил от радости со своего места. Однако это был еще не конец. Пипл покачнулся, но на ногах устоял. Он взялся за торчавшую из его груди рукоять двумя руками и выдернул клинок. Кровь широким веером брызнула из раны. Гримаса боли исказила лицо гобота. Он зарычал как дикий зверь и бросился на Громобоя. Тот тем временем, освободил руку от катаны, и та безвольно повисла вдоль туловища. Воткнув меч противника в песок рядом с собой, гоблин ждал его приближения. Ятаган в рабочей руке описывал плавные круги.

Пипл вложил все свои силы в этот бросок. Он понимал, что другого шанса больше не будет. Все таки слишком серьезная рана у его гобота, и поэтому он несся как бешеный бык. И тут Громобой удивил всех второй раз. В самый последний момент, когда казалось что вот еще мгновение, и его голова покатиться по песку, он взмыл в воздух. Клинок Пипла просвистел под ним, а его ятаган, рассек того на пополам почти до самого пояса.

На трибунах воцарилась тишина. Пипл еще несколько секунд простоял на ногах, а затем повалился на песок, обильно орошая его своей кровью. Я отвернулся. Хоть я и знал, что это сражаются не живые существа, а всего лишь на всего куклы, смотреть на такое зрелище мне было неприятно. Уж слишком натурально все это выглядело.

- Мы победили! – радостно закричала мне на ухо Анаэль, - Мы победили, Вел!

Я посмотрел на нее и улыбнулся. Она была необычайно возбуждена. На щеках играл румянец, глаза горели огнем, дыхание было глубоким и прерывистым. Я не удержался и поцеловал ее. Какое-то мгновение она отвечала на мой поцелуй, ее губы оказались неимоверно горячими и пьянящими как вино. Но затем эльфийка оттолкнула меня. Тонкие брови сошлись на переносице, в глазах засверкал гнев.

- Никогда больше не делай так, Вел, - холодно произнесла она, и отвернулась от меня.

Я был поражен, как будто оказался в ледяной проруби. По телу пробежала сумасшедшая волна мурашек. Сердце, до этого бившееся как тысячи барабанов, замерло, и с большой не охотой заработало вновь. Я стоял, как дурак не в силах собраться с мыслями. Только что я был на вершине мира, и тут же оказался в его самой глубокой бездне. О любовь! что же ты делаешь со мной?

За победу в этом поединке Громобой заработал не больше, не меньше тридцати трех золотых. Половину пришлось отдать мастеру.

После победы, мы сразу же зашли к Мичу и рассчитались с ним за шар. Да еще Громобой за подсказку, как добыть денег отвалил ему один золотой. Стражник был неимоверно рад этим деньгам, так как он ставил на Пипла, и проиграл половину своего месячного жалования, а оно у капитана, таково было его звание, совсем не маленькое.

- Ты уж извини Гром, что я в твою победу не верил, но чересчур, уж хорош гобот у Пипла. Он до этого еще ни разу не проиграл. А твой гобот один из самых слабых, хотя и выглядит как гора мускулов. Никогда не думал, что кто-нибудь сможет заставить его так скакнуть.

Гоблин расцвел от похвалы в улыбке, словно дитя малое.

- Я же говорил, что я лучший ратоборец. Да ты ведь и раньше видел меня в деле.

- Видел, да. Но одно дело своим телом управлять, а другое этой куклой. Я бы никогда не решился перенести свое сознание в этот кусок искусственного мяса.

- А что были случаи, когда шло что-то не так? – спросил я.

- Да было один раз. Давно еще, до Джаги. Молодой парень решил поучаствовать в Большом турнире. Не так как сегодня, а в серии боев на вылет. Не знаю, какой из него был боец в жизни, но на арене он был совсем не плох. Да и гобот у него на то время был одним из лучших. Водились у парня деньги. Так вот турнир шел три дня, и все это время парень не покидал тело своего гобота. Не знаю, зачем он это делал, однако, когда в финале он проиграл, его мастер не смог сразу вернуть его разум в собственное тело. Он долго над ним мучился, а когда у него все-таки это получилось, оказалось что сознание вернулось в тело, но как-то не до конца что ли. И он превратился в пускающего слюни идиота. Ни слова произнести, ни в пальцах удержать что-нибудь, ходил еле-еле. Шатало его как пьяного, и глаза пустые, пустые, как у того же гобота, когда он не управляется ни кем. Родных у парня не было. Друзей, как оказалось тоже. Вот мастер его в гобота и переделал.

Анаэль передернула плечами:

- Прямо жуть какая-то.

- Ага, вампир его укуси, всамделешняя жуть. И никто тем гоботом управлять не захотел, так что пришлось мастеру похоронить его за свой счет, как разумного.

- И правильно, - резюмировал Громобой, - нечего из живых существ кукол делать.

- А тебе не страшно было самому в гобота вселяться? – спросил я гоблина.

Тот не определенно качнул головой.

- Да, нет. Я видел их раньше. И с бойцами ими управляющими общался. Ничего страшного. Ощущения при переходе неприятные, как будто в мозг кто-то залазит, и щекотать там начинает. А так, нормально.