— А мне он понравился.

И от этой бесхитростной ремарки рухнули у Сары все барьеры.

Уронив голову на руки, она зарыдала в голос. Элли остановилась на обочине дороги, открытой в обе стороны, и обняла плачущую подругу, но не стала оскорблять ни себя, ни ее произнесением банальностей. Сказала она вот что:

— Ты знаешь, Дикон не произвел на меня впечатления человека, который способен выпустить из рук то, что считает важным.

Сара улыбнулась, подумав, что лицо у нее — распухшее безобразие.

— Ты видишь его в смокинге? — спросила она, и у нее живот свело от такой мысли.

— Дай-ка попробую себе представить. Ага, есть. — Елена вздохнула. — Знаешь, я готова была бы его вылизать с ног до головы, засунув голову под смокинг.

— Не трожь, мое! — зарычала Сара.

Элли осклабилась от уха до уха:

— Ну, заводит он меня. Горячий такой…

— Ты дура. — Но эта дура заставила ее улыбнуться, пусть хоть на миг. — Представить себе, как он вертится в гильдейской политике, рассыпая улыбки и рукопожатия? Не получается.

— И что? — пожала плечами Элли. — Это все должен делать директор Гильдии. А кто сказал, что его любовник должен быть кем-то еще, кроме как здоровенным, страшным, немногословным сукиным сыном?

Очень тянуло согласиться, ухватиться за надежду, но Сара покачала головой.

— Я не могу тешить себя иллюзиями. Этот человек — законченный одиночка. Потому он и стал Истребителем. — Неровно, прерывисто вздохнув, она выпрямилась и добавила: — Поехали уже в Нью-Йорк. Пора работать.

Мужественные слова. Но пальцы влезли в карман, нашли зазубренный нож-пилку. Это была вещь Дикона. У него были какие-то весьма экзотические предметы оружия: например, пистолет, выпаливавший вращающиеся капсулы вместо пуль. Именно его Дикон применил на свалке у Тима. Интересно, кстати, как там Люси.

Едва заметная улыбка мелькнула у нее на губах. Кто бы мог подумать, что самым любимым воспоминанием о Диконе станет сцена, как он несет на руках злобного, здоровенного адского пса?

Два месяца спустя Сара стояла перед зеркалом, откуда на нее смотрела собранная и невероятно элегантная женщина в черном облегающем платье. Волосы у нее были убраны в затейливый пучок на затылке, новая челка зачесана вбок с изяществом, которого в поле ей никогда не удалось бы добиться, а подчеркнутые искусством гримера скулы оттеняли большие глаза, казавшиеся еще больше.

— Чувствую себя самозванкой.

Саймон тихо засмеялся, подошел и встал рядом, чуть позади.

— Но ты выглядишь именно такой, какая ты есть — сильная и красивая женщина. — Он посмотрел вниз, на ее кулон. — Хороший выбор.

Это было блестящее зазубренное лезвие — пилка Дикона, которую Сара нанизала на серебряную цепочку.

— Спасибо.

— Из тех, с кем ты сегодня увидишься, некоторые будут смотреть на тебя свысока. Есть такие, которые видят в охотниках лишь наемников-выскочек.

— Вроде миссис Абернети? — спросила она, и голос прозвучал сухо, когда она назвала эту даму из общества, на чей прием сегодня собиралась. — Она меня спросила, не надо ли мне помочь «с правильным подбором костюма».

— Вот именно. — Саймон стиснул ее плечи. — Дам тебе один совет: всякий раз, когда эти «аристократы» пытаются тебя унасекомить, вспоминай, что ты каждый день работаешь с ангелами. Эти от одной мысли о таком в штаны намочили бы.

— Саймон!

— Это правда. — Он пожал плечами. — А когда-нибудь, быть может, придется тебе работать и с членами Совета. Большинство людей, как бы высоко они себя ни ставили, к архангелу на милю не подойдут.

— Тут бы и я штаны намочила, — буркнула Сара себе под нос.

— Ты — нет. — Слова прозвучали неожиданно серьезно. — А что до лучших из лучших вампиров, так вспомни: мы охотимся на них. А не они на нас.

Она кивнула, отпустила задержанное дыхание.

— Вот хотелось бы мне не заниматься этой уборкой дерьма.

— Пусть мы боимся ангелов, но почти все прочие боятся охотников — в том числе и многие вампиры. Переубеди их, покажи, что мы — цивилизованные.

— Ну и вранье! — улыбнулась она.

Саймон ответил улыбкой, но не его лицо хотелось ей сейчас видеть рядом с собой в зеркале.

— О'кей, я готова. — Это был первый ее сольный выход в качестве директора-стажера. Передача полномочий должна будет завершиться к концу года. — Пошли порвем их на части.

На приеме она не бесилась от тоски, и это был последний знак — если бы таковой ей был нужен, — что работа ей подходит. Элли на ее месте уже застрелила бы человек пять. Улыбнувшись, Сара ответила на очередной вопрос кого-то любопытствующего, продолжая впитывать неумолчный поток сплетен. Сбор информации: охотникам много что нужно знать. Например, к кому может прибежать тот или иной вампир, или кто настолько симпатизирует ангелам, что готов войти в состав чего-то вроде комитета бдительности.

Конечно, с виду она выглядела безобидно — просто хорошо одетая женщина среди множества прочих. Миссис Абернети просияла, когда ее увидела.

— Наверное, обрадовалась, что не явилась в окровавленных кожаных штанах, — буркнула она в бокал шампанского, когда выдалась минутка отдыха на балконе.

— Меня бы устроило.

Улыбка, вспыхнувшая у нее на лице, наверняка была идиотской, но Сара не обернулась.

— Ты про кожаные штаны или про их содержимое?

— Про все вместе. — Теплое дыхание на шее, руки у нее на бедрах. — Но к этому платью мог бы привыкнуть.

— Тогда смотри повыше. — Она поставила бокал на перила балкона. — Нечего в вырез пялиться.

— Не в силах оторвать глаз.

Он нежно повернул ее к себе.

И у нее перехватило дыхание.

— Бог ты мой!

Она отклонилась назад, обвела в воздухе пальцем его контуры.

Но Дикон не собирался устраивать показ мод, он вместо этого погладил ее зачесанную набок челку.

— А мне нравится.

— Рэнсом говорит, что у меня от нее вид как у перенакрашенной девицы.

— У него у самого волосы как у девчонки.

— Вот это я ему и сказала, — ответила она, осклабясь. Закинув руки ему за шею, она поцеловала его со всей страстью разлуки, и было это потрясающе, и тогда она повторила еще раз. — Дебютантки тебя трусами закидают. — Он изобразил на лице ужас. — Но ты не бойся, я их буду отпугивать.

Дикон вызвал такое оживление в зале, что вот-вот могла навалиться обезумевшая толпа с ароматом «Шанели № 5». Еще она испугалась, что он просто повернется и убежит. Что он станет… нет, черт побери, такая мысль просто у нее сердце из груди вынимала. Но она не ожидала, что он будет внимательно стоять рядом с ней, будто и не замечая всеобщего интереса.

Некоторые мужчины под предлогом его присутствия пытались ее игнорировать — шовинисты свинские, — но Дикон все вопросы отклонял к ней так непринужденно, что эти нападающие не понимали, откуда приходит к ним удар. Сексуальный, опасный, умный — он умел ставить болванов на место, не устраивая сцен. Она его охраняла и пронзала ножом в сердце любую дебютантку, роковую бабу или охотницу на мужчин, подходившую к нему ближе вытянутой руки.

— За то, что я так хорошо себя веду, — прошептал он ей в один из редких мигов уединения, — я рассчитываю на получение большого объема секс-услуг.

Она слегка дернула губами в улыбке:

— Договорились.

И договор она намеревалась честно выполнить.

Когда они добрались до ее квартиры, она уже вся горела. В первый раз они не успели дойти до кровати, а прелестное, на заказ сшитое платье превратилось в обрывки на полу, когда Дикон прижал ее к двери и впился губами. Она взорвалась в приливе страсти, отчаянными руками вцепившись в спину его белой рубашки.

Второй раз был медленнее, нежнее.

А потом они лежали рядом, лицом к лицу. Это было невероятно интимно, и она даже боялась заговорить, нарушить очарование момента.

— Вот тебе и тайна твоей личности. Завтра же ты будешь предметом сплетен в светских колонках отсюда и до Тимбукту.