– Первый, ты видишь сигнал «Око-два»?

Прием.

– Все как на ладони. Прием.

– "Око-два" вызывает «Гадюку-один». Мы видим вас.

Стрейкер наблюдал за пятью человеческими фигурками, перемещавшимися по территории лаборатории. Шестого человека несли на подобии носилок. Один из солдат вдруг резко повернулся и выстрелил в лежавшего на земле охранника. Стрейкер заметил, как к кромке леса крадется оставшийся в живых колумбиец. Видимо, Мартин тоже его засек. Раздался выстрел, и фигура исчезла в клубах дыма. К югу неожиданно показалось зарево.

– Говорит «Гадюка-три». Микроавтобус с грузом дерьма можно списать в утиль. Прием.

Тем временем приземлился транспортный вертолет «НН-53», забрал спецназовцев с раненым на носилках и сразу же взлетел.

– Организуем почетный караул, ребята, – скомандовал Стрейкер, и «апачи» пошли курсом на северо-запад, взяв под охрану вертолет со спецназовцами на борту.

БОГОТА

03:15

Стивенс отложил наушники. Вертолеты давно покинули воздушное пространство Колумбии и взяли курс в сторону Панамы. Ночная смена подошла к концу. Стивенс откинул назад голову и глубоко вздохнул. Он смертельно устал. Устал настолько, что воспоминание о Марии, поджидавшей его в комнате, впервые не доставило никакой радости. К тому же Стивенс вырвался из её объятий всего за час сорок пять минут до уничтожения лаборатории.

ФОРТ-БЕЛЬВУАР, ШТАТ ВИРГИНИЯ

10:23

– Все это мне очень не нравится, – твердо заявил Райли.

Только что закончилось совещание по итогам операции, проведенной группой «Око-два», и уже вышел на связь Стивенс, сообщивший со слов своих осведомителей о первой реакции на события возле Медельина. Полсона оставили в госпитале, а его товарищи отправились спать.

В кабинете Пайка сидел его хозяин вместе с Райли и Вестленд. Они обсуждали новую информацию и обстановку в целом.

Райли старался объяснить, что его так встревожило.

– Не думаю, – говорил он, – что Суарес предпринял попытку перевести свою лабораторию в другое место только потому, что предшествовавшей ночью была уничтожена лаборатория Рамиреса. Да и как Суарес мог так быстро узнать о налете? Рамирес пытался сохранить все в тайне.

Во всяком случае, так доложил Стивенс. Во-вторых, непонятно, зачем такая спешка? Зачем понадобилось перемещать лабораторию среди ночи? Невольно возникает подозрение, что в ту ночь он действительно ожидал нападения.

– По-моему, остается слишком много вопросов, – согласилась Вестленд. – Если произошла утечка информации, почему так гладко прошла операция группы «Око-один»? Почему не предупредили о грядущем налете Рамиреса?

– Давайте рассуждать логически, – предложил Пайк. – Примем для начала наихудший сценарий: произошла утечка информации. Но мне все же кажется, что в случае Суареса это простое совпадение. Координаты объектов, которые предстояло поразить группам «Око-один» и «око два», были известны ряду людей. К их числу относятся находящиеся здесь спецназовцы, личный состав сил поддержки и огневого удара, чиновники по ту сторону реки в Вашингтоне, которых я вынужден держать в курсе дела. Об этом было также известно посреднику из ЦРУ, который принял и передал информацию, и в равной степени – источнику информации. Если была утечка, то, на мой взгляд, она произошла именно там.

– Если даже источник поделился своей информацией с другими лицами, он никак не мог знать, когда именно планируется нанести удары по лабораториям, – возразила Вестленд.

После короткого раздумья Пайк сказал:

– Складывается впечатление, что мы из мухи делаем слона. Судя по всему, это была чистая случайность. Просто так совпало, что лабораторию решили переместить в ночь налета. Но должен признать, что терпеть не могу совпадений и случайностей. Поэтому с данной минуты мы станем принимать ещё более жесткие меры безопасности. Отныне никто, кроме личного состава, находящегося в этом здании, не будет знать дня и часа новых ударов.

– Мне эта идея нравится, сэр, – подхватил Райли.

И оба уставились на Вестленд. В их глазах читался немой вопрос: готова ли она презреть указания, полученные от руководства ЦРУ, и не сообщать в Лэнгли непосредственному начальнику о сроках намечаемых операций?

Она не колебалась ни секунды.

– Согласна. О времени никто не должен знать, кроме нас.

Пайк взглянул на Райли, и тот согласно кивнул головой, давая понять, что полностью доверяет Вестленд.

Обратившись после небольшой паузы к Вестленд, Райли попросил:

– Надо бы тщательно проверить, что из себя представляют посредник и источник. Мне с самого начала показалось очень странным, что мы действуем на основе данных, которые получаем из анонимного источника. По-моему, главное сейчас – выяснить как можно больше об источнике.

Если Вестленд не нравилось получать указания от Райли, внешне это никак не проявилось.

– Попробую разузнать, – пообещала она.

БОГОТА

11:00

За столом напротив Алегре неспешно уселся Паскуаль Монтес, начальник личной охраны, ближайший советник и друг президента. Они росли вместе в пригороде Боготы и поступили в один и тот же университет. Монтес был единственным человеком, кому Алегре полностью доверял, и только он знал в деталях разработанный президентом далеко идущий план, который теперь начал осуществляться.

– Какие новости из Медельина?

– Весьма любопытные, – улыбнулся в ответ Монтес. – Нападение на лабораторию, как и следовало ожидать, прошло успешно. Там ничего не осталось. Но самое интересное в том, что во время налета погиб Суарес.

– За каким дьяволом понесло Суареса в лабораторию глубокой ночью? – удивился Алегре.

– Пока не могу сказать, но мои люди как раз сейчас пытаются выяснить этот вопрос.

– Естественно, расстраиваться из-за гибели этого подонка я не стану, – сказал президент. – Без Суареса банда в Медельине прекратит свое существование. Думаю, Рамирес и Золотое Кольцо, как шакалы на падаль, набросятся на то, что осталось.

– Конечно, смерть Суареса тебе на руку, – согласился Монтес, – но меня, откровенно говоря, очень беспокоит то обстоятельство, что он оказался на территории лаборатории среди ночи.

Вполне возможно, что его подставили. А если это так, то встает вопрос: кто мог это сделать? Ответ представляется предельно простым. В нашей стране, кроме нас двоих, есть ещё только один человек, который осведомлен об операциях американцев.

– Золотое Кольцо действительно знает, где ожидать удара, поскольку именно он сообщает координаты целей, но он не может знать, когда именно пройдет операция, – возразил президент. – Даже мы с тобой ничего не знаем до звонка из посольства, а они звонят нам уже после налета. Откуда Золотое Кольцо мог узнать, что нападение на лабораторию намечено на прошлую ночь? Но в принципе это не имеет значения. Если они желают перебить друг друга, тем лучше. В итоге у нас будет меньше хлопот.

– Я так не думаю, мой друг, – возразил Монтес. – Я по-иному оцениваю обстановку и считаю, что на сегодняшний день лишь изменился баланс сил. Золотое Кольцо воспользуется тем, что в результате операций американцев образовался некий вакуум, и поспешит его заполнить. Между прочим, он хорошо подготовился.

Алегре протестующе поднял руку, прерывая мрачные пророчества соратника.

– В таком случае нам следует принять меры против Золотого Кольца.

– В нашем подчинении нет ни единого человека, готового выполнить подобный приказ, – парировал Монтес, глядя на президента с некоторой растерянностью. – Никто не станет совать голову в петлю. Дураков нет.

– Без тебя знаю, – мрачно согласился Алегре. – Но, может, у американцев найдутся такие люди. Они так глубоко увязли сейчас, что им поздно отступать. Мы всегда сможем заявить, что не имели ни малейшего понятия об этих операциях, и затем оказать давление на Вашингтон, пригрозив, что расскажем всему миру о роли Соединенных Штатов в налетах на лаборатории.