В 20-х годах студенты в Перу еще не имели прочных контактов с рабочим классом, но в отдельных случаях уже шли на их установление. Так, состоявшийся в Куско в 1920 г. Первый национальный съезд студентов высказался за организацию народных университетов, призванных связать революционную часть студенчества с пролетариатом. Плечом к плечу участвуют те и другие в гражданской манифестации протеста против политики правительства в мае 1923 г. в Лиме. В результате столкновения демонстрантов с полицией среди убитых — как символ единства в борьбе — рабочий и студент.
Рост народного недовольства в Перу приходится на годы правления Аугусто Легиа, дважды восседавшего в президентском кресле (1908–1912 и 1919–1930).
Правда, в течение первого президентского срока Легиа экономика страны пережила определенный подъем, прилив иностранных капиталов создал видимость процветания, однако в период второго президентского срока — «одиннадцатилетия» — наступил политический и экономический кризис.
В области внешней политики Легиа, тесно связанный с американским капиталом[79], выполнял волю своих северных хозяев. Под нажимом Вашингтона его правительство в 1922 г. отказалось от претензий на пограничную с Колумбией зону Летисиа, а тремя годами позднее дало согласие на крайне невыгодное для Перу американское посредничество в перуано-чилийском территориальном споре, унаследованном со времен Второй Тихоокеанской войны относительно Арики и Такны.
В области экономической политики Легиа стремился гибко сочетать интересы иностранных монополий с интересами местной олигархии. Одним из результатов такой политики явились хищническая эксплуатация национальных ресурсов, неравномерность развития основных районов страны.
Благоприятные условия для выращивания самого тонкого в мире хлопкового волокна[80], а также для производства сахара сделали побережье — Косту — выгодным плацдармом для вложения капитала. Первоначально производство хлопка в Перу удвоилось, но затем рост его, достигнув определенного предела, прекратился из-за недостатка земель, пригодных для хлопководства.
После открытия свойств «липкого золота» — сока каучуконосов в такой же плацдарм превращается Сельва[81]. Страну охватывает очередная лихорадка. Фирмы, производящие каучук[82], сманивают в леса Амазонии население целых деревень и поселков. Параллельно идет выдворение с насиженных мест племен «лесных» индейцев.
Внутренняя политика президента Легиа была крайне реакционной. По существу он установил диктаторский режим. Легиа назначил своего племянника Хермана, получившего за жестокость прозвище «тигр», министром и своим подручным по организации репрессивных органов особого назначения, главной задачей которых была борьба с демократическим движением в стране. Пытки и истязания, допросы и высылка из страны политических деятелей стали обычными явлениями в общественной жизни Перу тех лет. В 1921 г. по указанию Хермана Легиа за безобидную критику правительства была закрыта одна из центральных перуанских газет — «Пренса». Он установил негласную цензуру за всеми политическими публикациями. В стране игнорировались демократические завоевания трудящихся, зафиксированные в конституции 1920 г.
Против диктаторских мер правительства выступили самые широкие слои перуанского населения.
В результате государственного переворота к власти пришел майор Луис Санчес Серро. Но его внутренняя политика мало отличалась от политики предшественника. Правда, на первых порах Санчес Серро осуществил ряд позитивных акций: провел всеобщую амнистию, позволившую многим высланным из Перу политическим деятелям вернуться на родину, разрешил возобновить занятия в университетах, создал Национальный дисциплинарный трибунал для разбора дел чиновников, злоупотреблявших властью, однако дальше по пути демократизации политической жизни не пошел. Что касается народных масс, то они уже не могли остановиться на полдороге, тем более что цены росли, росла и безработица, явившаяся следствием спада деловой активности, обусловленного мировым экономическим кризисом, охватившим в конце 20-х годов весь капиталистический мир. С 1930 по 1932 г. число занятых в Перу сократилось на 58 %[83]. Внешний долг за период «одиннадцатилетия» Легиа с 24 млн. солей подскочил до 267 млн. солей. Дефицит госбюджета составил в 1929 г. 20 млн. солей[84].
Созданная Мариатегн и его сторонниками в 1929 г. Всеобщая конфедерация трудящихся Перу (ВКТП) провела в 1930 г. общенациональную забастовку, в которой приняли участие около 60 тыс. человек. Через год забастовка повторилась. На улицах возводились баррикады, полиция вела стрельбу по бастующим, к которым присоединились студенты. Вызванные для подавления «беспорядков» войска отказались стрелять, солдаты братались с восставшими.
Пришедшая на смену вынужденному уйти в отставку Санчесу Серро так называемая переходная хунта приняла ряд суровых мер по «наведению порядка»[85].
В дальнейшем правительство президента Бенавидеса установило в стране суровую военную диктатуру, запретив всякую пропагандистскую деятельность политических партий. При этом практически речь шла о двух партиях: Коммунистической[86], выражавшей интересы пролетариата, и апристской, выражавшей интересы мелкой и средней буржуазии. Остальные политические организации, существовавшие с конца XIX — начала XX в., фактически перестали играть сколько-нибудь заметную роль на политической арене.
Что же представляла собой апристская партия, занявшая заметное место в новейшей истории Перу? Как она возникла?
В течение первого 30-летия XX в. в районе Косты, главным образом неподалеку от Трухильо, происходил процесс поглощения мелкой земельной собственности крупными сахаропроизводящими хозяйствами, тесно связанными с иностранным капиталом. За этот период не менее 5 тыс. семей лишились там своих земель. Бывшие землевладельцы превращались в рубщиков тростника или в квалифицированных рабочих сахарных заводов. Эту армию недовольных пополняли также мелкие и средние торговцы, разорившиеся под натиском крупных латифундий, устраивавших для рабочих свои собственные лавочки. Выходцы из семей мелкой и средней буржуазии представляли благоприятную среду для восприятия идей спонтанного, стихийного протеста, составлявших существо теории апризма в период его становления, когда перуанский студенческий лидер Виктор Рауль Айя де ла Торре создал в Мексике в 1924 г. (где он находился в эмиграции) мелкобуржуазную политическую организацию «Алианса популар революсионариа американа» — «Народно-революционный американский альянс» (АПРА). Этот бывший помощник шефа полиции Куско, известного своими злодеяниями, в короткий срок добился превращения созданного им «альянса» в довольно многочисленную политическую партию.
С годами идеология апризма претерпела заметные изменения, наполнившись реакционным и проимпериалистическим содержанием. Сам Айя превратился в подлинного трубадура перуанской соглашательской буржуазии. В Перу «альянс» был официально зарегистрирован как партия в 1930 г. под названием «Партидо априста перуано» — «Апристская перуанская партия» (сокращенно — ПАП). Выступив впервые на выборах 1931 г., партия получила более 30 % всех голосов, причем около половины из них приходилось на северный сахаропроизводящий район страны, что свидетельствовало о довольно локальном характере поддержки, которой пользовались апристы у населения.
ПАП в основном состояла из людей, выражавших стихийный протест по поводу ломки привычных устоев, т. е., говоря словами американского исследователя Петера Кларена, «из консерваторов, а иногда и ретроградов»[87]. Поэтому, несмотря на свои революционные (хотя, как правило, довольно расплывчатые) лозунги, ПАП на практике не предпринимала подлинно революционных действий.
