Она показала Лейси огромный синяк на предплечье.

— Боже, Стелла, он настоящее животное!

— Он вне себя. Все твердит, что Энджи разорит «Стайлиттос». Не будь тут Бо, не знаю, чем бы все кончилось.

— Бо? — переспросила Лейси, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.

— Он пытался уговорить Крысиного Короля позволить ему бросить колледж и работать в салоне. Крысиный Король никогда не учился в колледже. Поэтому он убьет Бо, если тот вернется домой.

—Ты думаешь, это Бойд? Бойд убил Энджелу? — прошептала Лейси.

По кафельному полу отчетливо простучали каблучки-шпильки очень-очень дорогих черных туфелек из лакированной кожи. Жозефина Редфорд бросила в руки Стеллы большой букет из желтых и красных тюльпанов и лиловой сирени.

— Это в знак извинения за поведение моего tres fou[28] экс-муженька. Борегар все рассказал мне о маленькой истерике Бойда и добавил, что боится за вас. И после того, как я рассталась с Бойдом, уверяю, он трижды пожалел, что все это затеял.

На Жозефине были узкие черные капри и лимонно-желтый свитер со стратегически верно расположенными полосками лакированной черной кожи — на лифе, рукавах и по воротнику.

— Яне могу терять из-за него лучших стилистов, — заключила она, встревоженно поглядывая на Лейси. Правда, нужно отдать ей должное, быстро взяла себя в руки. — Лейси Смитсониан! Bonjour[29]! Так приятно снова видеть вас! Бойд рвет и мечет из-за вашей колонки. У этого человека нет мозгов. Это всего лишь газета! Что тут расстраиваться!

— А вы читали? — спросила Лейси.

Жозефина пренебрежительно махнула рукой:

— Просмотрела. «Сегодня волосы — завтра лысина». Метафора, верно?

Стелла принялась хлопотливо расставлять тюльпаны в вазе на столике приемщицы.

Жозефина перебрала флакончики с шампунями и кондиционерами вокруг кассы и смахнула с пальцев воображаемую пыль.

— Mon Dieu[30], клянусь, этот человек все принимает на свой счет! Словно она покончила с собой из-за него! — Жозефина прошептала французское ругательство и пожала плечами: — Кто знает? Он мужчина.

А жутковатая репутация самой Жозефины? Возможно, она и Бойд друг друга стоят.

— Вы не знаете, где был Бойд в ту ночь, когда умерла Энджи? — спросила Лейси.

— Со мной. На благотворительном балу. Предпочитаю не выпускать его из виду, когда он тратит мои денежки.

— На каком именно балу?

— Не помню. Где-то записано. Погодите, вы что, ведете расследование, как сказала Стелла? Ну, в таком случае Бойд окончательно спятит, — рассмеялась Жозефина. — Он человек забавный и питает особые чувства к этому салону. Думаю, именно поэтому то, что сделала Энджи... — ну, вы понимаете, — так его задело. Мы приняли этот маленький салон от его дяди Макса, когда Борегар был совсем маленьким. Я приводила его сюда, ставила манеж в уголок, и он играл целыми днями.

Она добавила, что они вместе работали в салоне, а Бо был готов часами следить за родителями.

— Он даже любил играть в парикмахера. Такая умница.

— Я слышала, вы с Энджи поссорились в день ее смерти. Из-за чего?

— Dieu! Не могу же я помнить все пустяковые споры со стилистами. Из-за этого морщины появляются. Хорошая подсказка вашим модникам, нет?

Решив, что приложила достаточно сил ради ликвидации конфликта, Жозефина пошла к двери.

— Au revoir[31].

Стелла наконец-то смогла вздохнуть с облегчением и повести Лейси к педикюрше. Лейси вскарабкалась на стул пыток, трясшийся под ней, пока ее ступни отмокали в ревущем водовороте. Пятки отскребали и массировали лосьоном.

Лейси взглянула в зеркальную стену, в которой отражался весь салон. Джейми обрабатывала кондиционером длинные локоны какого-то мужчины. Работавшая рядом Мишель брила голову чернокожей красавицы.

«Волосы, — подумала Лейси. — Не могу жить с ними, не могу жить без них».

Пришло время вставать со стула. Ногти на ногах празднично сверкали красным лаком. На этот раз Лейси направили к маленькому столику, где Ким предстояло потрудиться над ее маникюром.

Лейси отмачивала пальцы в мыльной воде, когда великанша Полли Парсонс, неутомимо популяризировавшая услуги «Стайлиттос», вплыла в зал и направилась к ней. Всю неделю Лейси уклонялась от разговоров с ней.

Кошмар! Как она пронюхала, что я здесь?

Лейси пристально взглянула на Стеллу. Та виновато отвела глаза. Так вот оно что!

К сожалению, Лейси, невольная пленница маникюрши, не могла даже с места сдвинуться, пока та старательно обрабатывала ее ногти. А Полли бомбардировала ее требованиями написать хвалебную статью о «Стайлиттос», стилистам которого предстояло причесывать знаменитостей на модном шоу «Жара в городе». Очевидно, Бойд приказал Полли организовать благожелательные материалы в прессе. К тому времени как ногти были окончательно приведены в порядок, Лейси хотелось кричать.

Она, разумеется, была обязана посетить показ мод. Там будет полно политиков и их жен, сверкающих вставными зубами и драгоценностями. Любители целовать малышей в щечки перед фотокамерами, они были готовы фотографироваться в чем угодно, от ковбойских шляп и индейских головных уборов с перьями до цилиндров, бейсболок, котелков, шлемов и клоунских париков. И могли нацепить на себя любой безвкусный наряд. Почему бы заодно не испортить показ мод?

Благотворительный показ обязательно соберет местных ведущих теленовостей, готовых пойти на все. И куда угодно. Полет на шарах? Они мгновенно усаживаются в корзину. Цирковые слоны? Они взбираются на спины животных. Футбольный матч в пользу голодающих? Они прибывают в бутсах и майках. Желающие засветиться в прессе готовы ко всему, в любое время, в любом месте, пока работают камеры.

Полли продолжала давить, но Лейси не слушала. Насколько она знает, сеть «Стайлиттос» и без того достаточно разрекламирована.

Наконец все это ей надоело. Повернувшись к Полли, она привычно бросила:

— Пришлите мне пресс-релиз, пожалуйста.

Ей все-таки удалось спровадить Полли, хотя та и пыталась предложить пообедать вместе. Ужас!

Но к счастью для жителей ОК, подобные предложения — лишь форма прощания.

— Как ты могла устроить такое?! — набросилась Лейси на Стеллу после ее ухода. — От этой женщины у меня крапивница!

Полли Парсонс, ФБР. Кто следующий? Вельзевул?

— Приказ Бойда. Прости, Лейси. Уж как я не хотела выдавать тебя этой стерве, но она спит с ним, а мне нужно выплачивать кредит за машину.

Вечер пятницы.

Все плохо. И некуда деваться, кроме как уйти в подполье.

Индикатор на телефоне мигал. Первое сообщение было от Мака, который никогда не звонил Лейси домой. Его голос, даже на пленке, сохранял свойство задевать ее.

— Так-так-так, Смитсониан. Это твой редактор, помнишь, тот самый, которого ты продолжаешь держать в стороне от своей тайной жизни репортера. На этот раз я решил поделиться с тобой своим маленьким секретом. И хочу, чтобы ты изводилась по этому поводу всю ночь.

У Лейси мгновенно заболел живот. Черт возьми, он знает, что ее всегда мучают дурные предчувствия.

— Завтра в десять у нас общее совещание наверху. «Завтра» — это в субботу, Смитсониан.

Наверху — это там, где кабинеты издателя и прочих шишек.

— Тесный кружок: ты, я, издатель, совет газеты и, ах да, Федеральное бюро расследований. Работа с тобой, Смитсониан, это нечто.

Второй звонок был от Стеллы. Она еще раз извинилась за Полли Парсонс. Ну а третий, разумеется, от Брук:

— Марша Робинсон? Такая удача. И ты мне не сказала? Буду в восемь. Если, разумеется, у тебя нет других планов. Впрочем, насколько мне известно, глушители феромонов твердо стоят на местах.

Лейси перезвонила ей. Скорее бы услышать, что Брук скажет о визите ФБР. У нее обо всем есть свое мнение.

Блондинка прибыла с подкреплениями: пиццей и пакетом пирожных. И была в своем репертуаре: гипотезы заговоров роились в голове. Лейси выложила все.