Должно быть, именно так чувствует себя тот, кому предстоит стать блюдом на пиру каннибалов.

Лейси пришлось почти кричать, хотя она была совсем близко. Но зато она не лаяла, как остальная стая.

— Марша, когда вы в последний раз видели Энджи и почему отменили свой визит к ней? Помните?

Лейси надеялась, что имени Энджи окажется достаточно, чтобы подстегнуть память Марши. Она не собиралась бросать на растерзание волчьей стае еще и фамилию. Пусть сами подумают. Если захотят.

Растерявшаяся Марша уставилась на Лейси. Сотни микрофонов нацелились на них. Зажужжали камеры. Марша потеряла самообладание.

— Энджи? П-простите. Я не думала... не знала, что она покончит с собой! Я не хотела...

— Без комментариев! Дайте дорогу, пожалуйста! Мисс Робинсон нечего сказать.

Адвокат Марши, потный толстяк с седеющими прилизанными волосами, резанул Лсйси злобным взглядом и потащил клиентку к двери, не обращая внимания на напиравшую толпу.

Реакция Марши наэлектризовала репортеров. Едва было произнесено имя Энджи, как они словно с цепи сорвались. Лейси услышала фразу:

— Эй-би-си только сейчас узнало, что Марша Робинсон должна дать показания о таинственной женщине, известной только как Энджи: возможно, еще одной участнице разрастающегося скандала с вовлечением в порнографию служащих конгресса...

Кто-то еще охнул:

— О Господи, она сказала «покончит с собой»?

Репортер Си-би-эс поспешно диктовал в трубку:

— Некая женщина, по всей вероятности, служащая конгресса, известная пока под именем Энджи, — новое звено в истории с порнографией и коррупцией, затронувшей Капитолийский холм и Белый дом...

Лейси спокойно удалилась в сопровождении Тодда Хансена. На ее лице сияла улыбка Джоконды. Пара наиболее смышленых телерспортеров рысью помчалась следом.

— Погодите! Кто эта Энджи и кто вы?

Лейси подняла свое журналистское удостоверение:

— «Ай-стрит обсервер». Делайте свое домашнее задание, — коротко бросила она.

Старый густобровый волк уже поджидал ее в отделе новостей.

— Смитсониан, — прогудел он, поманив ее пальцем в свой офис. Церемонно нажал на кнопку пульта, и на экране возник повтор получасового выпуска новостей. Вот она, Лейси, задающая свой вопрос, ошеломленное лицо Марши и горящие глаза телсведущей. Та обещала рассказывать о дальнейшем развитии событий. Далее следовали выпуски других компаний, показавших Лейси и Маршу в других ракурсах. И все обещали, что первыми раздобудут информацию о таинственной Энджи.

Лейси показалось, что сама она выглядела совсем неплохо. И камера вовсе не добавляла десять фунтов, как все уверяли! Не больше пяти. Впрочем, может, так кажется на фоне сдобной Марши. Черное с изумрудным платье очень хорошо смотрелось на экране. Тетя Мими гордилась бы!

Все три телекомпании неохотно выдали в эфир, что именно журналистка из вашингтонской «Ай-стрит обсервер» спровоцировала поразительное откровение Марши. Правда, точного смысла откровения никто не уловил, тем не менее это было лучше, чем ничего. И вышеупомянутая Смитсониан должна убедить «Ай» поделиться.

Две телекомпании уже связались с Маком, пытаясь договориться о выступлении Лейси в утреннем воскресном выпуске новостей. А когда Мак упомянул о том, что Лейси — автор популярной колонки «Преступления против моды», появлявшейся в газете каждую пятницу, они пообещали перезвонить.

— Не питай особых надежд, — посоветовала Лейси.

Дверь распахнулась, и в офис шагнул Питер Джонсон. Тридцать девять лет, не женат, асексуален и, возможно, полностью лишен гормонов. Лицо напряжено, губы сжаты в тонкую линию. Поправив огромные совиные очки, он с яростью уставился на Лейси. Считавшийся в редакции большим модником, сегодня Джонсон умудрился натянуть широкие штаны цвета хаки, синюю рубашку и кричаще-желтый галстук с узором в виде оливок. Где-то поблизости от его стола висел помятый синий пиджак спортивного покроя. Питер, очевидно, кипел от возмущения, но продолжал стоять на месте, сжав кулаки. Скорее всего выжидал, пока Мак начнет первым. Тот молчал.

— Итак, кто эта таинственная Энджи и почему Лейси Смитсониан оказалась единственной в Вашингтоне, кому она известна? — чересчур спокойно осведомился Джонсон. Словно змея, замершая перед тем, как нанести удар. Словно жаба, подстерегающая комара. Словно редактор, ожидающий сенсации.

— Я далеко не единственная. — В офисе было жарко, поэтому Лейси сбросила болеро и аккуратно повесила на спинку стула. — Энджела Вудз была стилистом Марши, именно Энджела создала ей абсолютно новый имидж. Вспомни, мы... то есть я первой написала об этом. На прошлой неделе, если верить мальчикам в синих мундирах, Энджи покончила с собой. Но есть люди, считающие, что она была убита и что версия о самоубийстве — глупость и ложь.

— Кто эти люди?

— Ну, например, менеджер ее салона.

Мак с сомнением покачал головой.

— Марша записалась к Энджи в тот день, когда та умерла, но по каким-то причинам отказалась прийти. И это все, что я знаю.

Лейси решила, что им не обязательно слышать о жуткой прическе и пропавших волосах. Во всяком случае, пока.

— Да, и еще в субботу было обнаружено, что квартиру Энджи ограбили.

— И откуда тебе все это известно, Смитсониан? — рявкнул Джонсон.

— Стиль никогда не отдыхает, Питер. Разве что на тебе, — съязвила Лейси, срывая его замусоленный бейдж с удостоверением личности. — Совет обозревателя мод: не тащи бейдж со своим фото в постель. Или ты и душ с ним принимаешь? Может, мне следует задать этот вопрос в новой колонке и посвятить материал тебе?

Питер вздохнул и сунул удостоверение в карман.

— А, карманное удостоверение. Куда лучше.

Мак громко откашлялся. Лейси объяснила, что никто не слышал об Энджи, пока она не сотворила чудо с Маршей Робинсон. Благодаря последней молодая стилистка перед смертью изведала вкус славы. Марше Робинсон стоило задать пару вопросов, и, кроме того, передовая воскресного выпуска уже почти скроена, если можно так выразиться. Но Мак все еще недоумевал:

— Так что в центре этой истории? Мода, скандал, самоубийство, убийство или что?

— Определенно мода. Возможно, скандал. Вероятно, убийство. После работы с Маршей Энджи стала знаменитой в своем кругу и нажила много завистников. Так что, может, именно это и привело к убийству. Или какие-то личные проблемы. Но если бы Марша не стала клиенткой Энджи, никто до сих пор не знал бы о стилистке по фамилии Вудз. Скандал с Маршей тоже сыграл свою роль.

Что там говорила Брук?

— Шестеро служащих конгресса лишились работы. Двое конгрессменов сложили с себя полномочия. Если смерть Энджи как-то с этим связана, значит, она еще одна жертва скандала. Если нет — это печальное совпадение. Так или иначе, подобные истории интересуют публику. Вам это не по душе?

Мак погладил лысую голову.

— Но почему ты не сказала мне?

— Потому что ты не хотел этим заниматься. Тебе безразлична мода. То есть, стоит на тебя посмотреть...

— А вот теперь небезразлична, особенно если Марша Робинсон, имеющая порносайт растлительница несовершеннолетних, как-то связана с этим убийством.

Маку понравилась идея о журналистском расследовании убийства, если таковое действительно имело место. Кроме того, его забавляло, что собратья по перу с жаром гонялись за призраком по имени Энджи.

— Я хочу, чтобы мы помогали друг другу, Смитсониан. Хочу беседовать, делиться секретами... о нет, ничего особенного, всякими милыми пустячками, вроде того, над чем ты, черт возьми, сейчас работаешь!

Сама мысль о таких отношениях с редактором была невыносимой. Лейси поморщилась.

— Можешь делать идиотов из других, но не из меня. Ясно? — рявкнул он. Лейси кивнула, но Мак и не думал успокаиваться. — И если эта история хотя бы отдаленно имеет что-то общее с расследованием особо важных дел, все объяснишь Питеру.

Он ткнул пальцем в Питера. Питер важно наклонил голову и вышел, в полной уверенности, что Лейси поставили на место.