- Ладно.
- Расскажи, как это - любить так, что не страшно отдать дефенсор*. Я не смогла бы. Я слабее тебя.
- Смогла бы, Эва, - улыбнулся парнишка. - Не представляешь, какая ты сильная.
Если улыбается - это хороший признак. Глядишь, всё наладится.
- Смеешься? Слушай, ну, ты и конспиратор, - ткнула его шутливо в бок. - Я и не догадывалась, что ты... что тебе нравится девушка.
Дрянь, правда, а не девушка.
- И к тому же старше тебя. И когда успел? - пожурила Радика. - Я думала, готовишься к сессии, а ты в облаках витал.
- Я учил, - вздохнул юноша, снова впав в меланхолию.
- Буду с тобой честна. Эта девчонка... не понимаю, как ты углядел в ней что-то хорошее, кроме внешности. Она - курва и общается с такими же, - вспомнила я обед в столовой, когда зазноба паренька сидела в обществе Эльзы Штице со свитой. - Неужели повелся на красивое личико?
- Разве ты жалуешься на солнце? - выдал Радик. - Вблизи оно может сжечь дотла, а издалека согревает.
Я воззрилась на него в удивлении. Сравнил тоже. В моем понимании солнце - источник всего живого на Земле и символизирует рост, развитие. А эта стерва ... разве можно сравнивать ее с солнцем? В ее душе тьма и пустота.
Да, дела обстоят гораздо хуже. Парнишка влюблен, и горячность чувств закрыла глаза на недостатки реальной личности.
- Ну, а она?
Взгляд Радика без слов пояснил, на каких позициях находились юноша и мечта его сердца. Девица и не подозревала, что в институте учился убогий мальчишка, и не замечала нескладного тощего паренька с влюбленными глазами.
Мне вспомнился разговор с Вивой и Аффой в переулке Первых Аистов об успешных ребятах и не очень. Хлюпики и заморыши - тоже люди и тоже любят, мечтая о большем, чем тоскливые взоры издалека. Но почему-то выбор их симпатии странен и стопроцентно одинаков. Серые невзрачные мотыльки летят на свет своего солнца и сгорают в его лучах.
И всё равно не понимаю. Ну, потомился бы парнишка на расстоянии, и, может, со временем пыл пропал. Зачем полез на амбразуру?
- Почему сегодня? - спросила у Радика. - Что изменилось? Не вчера и не перед Новым годом.
- Из-за зверя. Я все-таки увидел его! - похвалился паренек, и лицо озарилось внутренним светом.
- Чьего зверя? - напугалась я. - Этой девчонки?
Упоминание о животине девицы вызвало у юноши новый всплеск уныния. Видимо, внутренняя сущность вертихвостки выглядела неоптимистично или устрашающе.
- Нет, своего. И он такой же, как и твой! - похвастал Радик, считавший мое зверье совершенством. - Только косоротый, кривобокий и криволапый. И маленький. Но он обязательно вырастет!
- Конечно, вырастет, - обняла парнишку и притянула к себе. - Это здорово, что твой зверь показался.
- А решился, потому что увидел тебя с твоим парнем - вчера и сегодня.
- И что? - не уловила я связи между встречами в институте и объяснением Радика в чувствах.
- Ты опять разозлишься.
- Нет, обещаю, - заверила клятвенно.
- Между вами такое... - сказал юноша и замолчал, не зная, как объяснить. Наверное, подбирал слова, чтобы сказать пообтекаемее, как моя животина от радости выделывала цирковые па, словно дрессированная, и преданно поглядывала на зверье Мэла.
- Ужасно выглядит, да? - подтолкнула я парнишку к продолжению беседы.
Вместо ответа Радик, потянувшись, взял со стола скомканную салфетку, забытую вчера впопыхах, и разорвал на две части. Линия разрыва получилась с неровными краями - ребристостями, пиками и впадинами.
- Это ты и твой парень, - юноша потряс кусочками в левой и правой руке. - Разные и непохожие по отдельности. Но вместе получается вот что.
Обе части, совместившись, снова стали единым целым. Неровные выступы легли в ямки, пики совместились с впадинками, ребристости исчезли. Идеальное салфеточное равновесие.
- Вот я и подумал: если его зверь принял тебя, почему не попробовать и мне? Конечно, глупо, но решил, что если наши с тобой звери - одной породы, то все получится.
Странная аналогия. Нам с Мэлом есть за что зацепиться: я мотала нервы ему, а он - мне, в то время как Радик не смел подойти к своей мечте, вздыхая и любуясь на расстоянии, не говоря о чем-то большем.
- Зря ты думаешь, что слабая. Твой зверь сильный, я таких не встречал. Их вообще мало, зверей нашего вида, а те, которые попадаются, укрощены, приручены или загнаны хозяевами в клетки. Жалко и тех, и других, - поделился наблюдением знаток внутреннего животного мира.
- Значит, мы с тобой - вымирающий вид? - рассмеялась я. Вышло натянуто.
Не парнишка должен нахваливать меня, а я - его, чтобы поднять настроение. Хорошо, что разговор о зоопарках ушел в сторону от шоу, устроенного у лестницы, но когда-нибудь Радик вернется к тому, что произошло в институте, и заново переживет в воспоминаниях случившееся. Это так называемые отдаленные последствия стресса, о которых мне неоднократно напоминали Стопятнадцатый и профессор.
- Ничего, что мы сидим с тобой? - забеспокоился юноша. - Твой парень не против? Может, все-таки пойду? Не хочу вам мешать.
- Моего парня зовут Егором. Егор Мелёшин. Мэл. И он не против, потому что понимает. Не волнуйся, - соврала с легкостью.
Интересно, по поведению зверя заметна ложь? И мой ли теперь Мэл? Его рассердил сделанный мной выбор. Кольцо на пальце ко многому обязывает, но готова ли я к переменам? Мэл действует из лучших побуждений, он не причинит мне вреда, тогда почему вдруг явственно почудилось, что мою волю гнут, а свободу пытаются зажать в тиски?
- Зверь моего парня... Какой он?
- Зачем тебе? - спросил вяло Радик. Похоже, он начал осознавать произошедшее у лестницы. - Лучше жить и не знать. Вот я не знал бы, и ничего не случилось. А я поверил. Зачем? - обхватил он голову руками.
В дверь постучали. Это Аффа принесла объемистый пакет, молча пересыпала мелочь мне в ладонь и ушла.
Есть люди, у которых во время стресса пропадает аппетит, потому что организм отторгает пищу. А другие, наоборот, запихивают в рот все съедобное, что попадается под руку, лишь бы занять себя. Сейчас проверим, много ли у нас общего с Радиком помимо зверей, и для начала слопаем мороженое.
Аффа, молодчинка, позаботилась и о ложках. Лозунг на литровом ведерке гласил: "Ваши мечты - в вашем вкусе".
